Страница 8 из 284
Продолжение надо было срочно заесть. Лучше смотреть на картошку, чем на каменное лицо сестры. Откуда в ней такая глупая вера в людей? Откуда? Точно на облачке живет! Только бы её не скинули оттуда, ведь разобьётся в кровь. Её надо побыстрее сплавить домой, к маме… Пусть мать с бабкой мучаются. С него довольно! Просили же только приютить на время, а не сопли вытирать!
— А Полина не приходила?
Макс аж вздрогнул от голоса сестры. Специально ведь, коза, тему с себя перевела. От неожиданности он даже на дверь обернулся… Да его просто врасплох поймали, и совсем не потому, что он спиной чувствовал холод этого неподвижного, обитого коричневым дерматином, прямоугольника.
— Да и не придёт сегодня, — пробурчала соседка, или ещё что-то сказала, но Макс расслышал только конец фразы.
Не придёт… Может, и не придёт. Лето. Жена этого козла могла уехать на дачу. Нет, в театр он точно не пойдёт.
— Может, с ней что-нибудь случилось?
Макс в упор посмотрел на сестру — чего глаза-то так горят?
— Да что с ней может случиться! — передёрнул он плечами.
— Вот, вот, — поддакнула соседка. — С такими ничего не случается.
— Я пошёл играть…
Макс даже не заметил, как подчистил тарелку. Теперь бы с такой же скоростью отыграть все пьесы. И пусть Алёнка подольше остаётся на кухне. Но она пришла слишком быстро. Макс уставился в пол, вернее в лежащий на нём листок с фотокопией нот — нос Алёнкиного тапка чертил на паркете круги.
— Не мешай! У меня осталось полчаса, — буркнул Макс и вернулся к игре.
Сестра молча забралась с ногами на кровать, но как только он отложил гитару и выключил колонку, спросила:
— Макс, у тебя есть телефон её друзей?
— Кого её? — переспросил он грубо, хотя не нуждался в пояснениях. — С такой, как она, ничего не может случиться.
— С какой такой?! — с вызовом бросила Алёна. — Ну как ты так можешь!
Макс растерялся. Сестра даже губу закусила — из-за чего так злится-то, непонятно.
— Ну и что из того, что она красивая! — бросила Алёна.
— А я разве сказал, что она красивая?
Слова вылетели раньше, чем Макс успел прикусить язык. Нет, он такого не говорил!
— А ты что, не видишь, какие у неё глаза?! — выпалила Алёна без всякой зависти, а в каком-то детском восхищении, точно обсуждала не живого человека, живущего в комнате напротив, а кумира с телеэкрана.
— Глаза как глаза! Какая тебе вообще разница, где она и с кем!
— А вдруг с ней что-то случилось? Мы не можем просто сидеть…
Макс сжал потёртую на коленях джинсу.
— У неё небось куча друзей, она ж не торчит дома. И ещё актёры в театре… Если бы кто заподозрил что, давно б в ментовку заявили. Что ты завелась-то?
Алёна дулась, как обиженный ребёнок.
— Нет у меня никаких телефонов. Я с Полиной не общаюсь. Мы только здрасте и до свиданья друг другу говорим… Иногда. С ней всё хорошо.
Макс повторил последние слова несколько раз. Уже про себя, хотя ему и не надо было убеждать себя в этом. Он знал, что с Полиной всё хорошо, и надо бы порадоваться её счастью, но что-то совсем не радовалось.
— А чего ты играл? — ни с того ни с сего спросила сестра.
Макс поднял глаза от сцепленных пальцев.
— Я же рассказывал тебе про пианиста. Он сегодня обещал меня прослушать. Может, разрешит сыграть с ним пару концертов.
— У вас же своя группа…
Макс долгие десять секунд глядел ей в глаза, ища нейтральный ответ, и не нашёл.
— Мы, как бы сказать, не очень перспективны. Но ты, знаешь, молчи при парнях, поняла?