Страница 9 из 284
Тётя Маша засобиралась в магазин, и Алёна от радости засияла почище чайника, протянула деньги на хлеб и готова была открыть соседке дверь, но тут зазвонил телефон. Она стояла рядом с аппаратом и потому подняла трубку:
— Следователь Смышляев, — послышался из телефона бесцветный голос. — Могу ли я переговорить с Крыловой Полиной Юрьевной?
Дрожащим голосом Алёна ответила, что Полины нет дома, и почти что уронила трубку. Тётя Маша строго взглянула на неё:
— Гляди, — начала она голосом матери-настоятельницы, — не пойди по её стопам, голубушка.
И это она ещё не знала, кто звонил! Хорошо, что трубка была плотно прижата к уху, иначе бы ей прочитали мораль подлиннее! Наконец соседка ушла за хлебом, и Алёна, закрыв обе двери, рухнула на скамеечку вешалки. Тётя Маша явно не разделяла её опасений о том, что с Полиной что-то случилось, что-то нехорошее — немного другое, чем показывают в сериалах. Сюжет с ней и в криминальную хронику не попадёт, слишком их много таких.
Чтобы отвлечься, Алёна достала из сумки бумажку с номером телефона — цифры стояли на идеальном расстоянии друг от друга, не спутаешь — чувствовалась рука бухгалтера. Зачем Марго врать?
Заставив себя не думать больше о плохом, Алёна набрала номер. Из трубки ей сообщили, что она не ошиблась. Цифры были верными, а вот надежды — нет. Озвученная цена курсов пригвоздила Алёну к скамейке. Она поблагодарила за информацию и, с полминуты послушав короткие гудки, опустила трубку. Даже если она найдёт работу, то придётся откладывать чуть ли не половину зарплаты, чтобы скопить до весны нужную сумму. А как искать работу, когда нет газеты? Алёна прошаркала на кухню совсем по-старушечьи и сунулась в угол, где к батарее был примотан полиэтиленовый пакет — она покопалась в старых газетах и нашла, что искала.
Незачёркнутых телефонов оставалось не так уж и много, но они давали хоть какую-то надежду стать хозяйкой чьего-то офиса. Только повторилось всё по новой, будто она перемотала кассету, да ещё и не карандашом, а пальцем, так сильно тот разболелся от бесполезного кручения телефонного диска. Создавалось ощущение, что она говорила с одним и тем же роботом. Но вдруг ответил мужской голос, и Алёна так растерялась, что даже не сразу назвала своё имя. До других формальностей мужчина не дошёл — размер груди и обхват талии не спросил, его интересовало то, о чём её не спрашивали другие.
— Вы точно владеете письменным английским? Иначе не стоит тратить ни моё, ни своё время. Оно, как известно, деньги. До нас добраться довольно проблематично, так что не советую ехать просто так.
Алёна заверила его, что английский у неё даже лучше слепой печати.
— Даже если ты печатаешь с открытыми глазами, это уже круто, — перешёл он вдруг на ты. — Я только двумя пальцами могу. Давай записывай адрес.
И пока она писала и перепроверяла, он начал разговаривать с кем-то ещё, не убирая ото рта трубки:
— Во сколько Сашка будет? Чё не знаю? Позвони ему на трубу! Эй, Лена, ты ещё здесь? Сейчас договоримся о времени. Ну?
Это уже было явно не ей, но до неё донёсся громкий женский голос, монотонно сообщавший: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Мужчина выругался, женщина рассмеялась, и в трубке раздалось ровное:
— Лена, подъезжай к пяти. Если что, я сам решу вопрос.
И мужчина повесил трубку, не попрощавшись. И даже имени не назвал. Алёна выдохнула и поспешила запихнуть газету обратно в пакет. Ладони стали мокрыми. И подмышки тоже. Нельзя экономить дезодорант, полный контроль «Рексоны» ей сейчас жизненно необходим. Чёрт, она даже про заработную плату не спросила, но снова вытащить из пакета газету, чтобы перечитать объявление, не успела. В замке заскрежетал ключ. Фу, успела до тёти Маши! Вторая дверь дёрнулась, и раздалась трель звонка. Чёрт, она же на задвижку закрылась!
Алёна открыла дверь и столкнулась нос к носу с Полиной. Впервые она видела её так близко. И этот вид ей не понравился — ноль косметики, круги под глазами. Но она была жива и относительно здорова! Алёна от радости чуть не запрыгала на месте.
— Ты где была? — выпалила она и прикусила язык. Она же не имеет никакого права спрашивать подобное у постороннего человека.
Но Полина ответила спокойно:
— В больнице.
Алёна в удивлении отступила, и Полина повесила плащ на вешалку. Светлый подол даже в полумраке выглядел слишком грязным. Полина обернулась, нагнувшись за тапочками, и проследила за взглядом Алёны.
— Со мной всё в порядке, — сказала она и, не отряхнув плащ, хотела пройти в комнату.
— Полина, можно поговорить? — выпалила Алёна раньше, чем подумала, что это неприлично.
— Заходи.
Полина без колебаний распахнула дверь, и Алёна впервые оказалась в этой комнате. Ничего особенного. Обои с ржавыми водяными подтёками, диван с пледом, письменный стол со стулом, маленький холодильник в углу и электрический чайник на табуретке рядом. Вся женская сущность комнаты, наверное, спряталась в шкаф.
— Тебе следователь звонил, — проговорила Алёна шёпотом, хотя в квартире они были одни.
Полина одарила её безразличным взглядом и отчеканила: