Страница 54 из 284
Алёна хотела остаться в машине, но Александр Сергеевич с улыбкой сообщил, что мать не поверит в то, что его с преогромным нетерпением дожидается какая-то там Елена Премудрая. Интересно, почему же не Прекрасная? Наверное, это был бы уже комплимент, которого она не заслуживала.
— Слушай, сестрица Алёнушка…
Даже интонации у них со Стасом одинаковые — оба забавляются ей, как малым ребёнком. А ведь это она должна ему сейчас подыгрывать, но видимо бизнесменам, как воздух, необходимо чувствовать себя хозяевами положения. С него хватило того, что на предложение притормозить у ларька она тотчас протянула ему батончик «Баунти».
— Я действительно хочу попасть домой в нормальные часы. Это, конечно, форменное свинство впутывать тебя во всё это, но я уже довольно потряс перед тобой грязным бельём, и мать к этому многого не добавит.
Александр Сергеевич скривил губы в совсем уж горькой усмешке, и Алёне сделалось до безумия жалко господина Светлова. Может, это послужит ему уроком не пить в таком количестве хотя бы вне дома? Она вышла из машины первой, чтобы тот не подумал, что она ждёт от него ухаживаний. У набережной, как выяснилось, Невы, стоят трёхпалубные пароходы, но дома сталинские — в этих краях она никогда не бывала и вряд ли заберётся сюда ещё раз. Александр Сергеевич придержал дверь парадной и начал подниматься довольно резво, пришлось бежать — благо этаж третий, не запыхаешься.
— Я ждала тебя одного.
Эльвира смерила её недружелюбным взглядом. Без макияжа, но лицо для возраста довольно ухожено. Волосы в ассиметричном каре. Брюки и кофта дорогие, но явно не первого года носки — домашние, и тапочки с опушкой напоминают туфельки гнома. Нога маленькая, а вот в росте мать не многим уступает сыну. Алёне бы и шпилька не помогла. Во всём Эльвира выглядела на порядок лучше её матери, хотя была лет так на десять старше.
— Я подумал, что Лене неплохо познакомиться с тобой на случай, если придётся срочно отвезти документы, когда меня нет, — отчеканил сын, на что мать недовольно вздёрнула подбородок.
— Я надеялась, что ты поужинаешь со мной.
Александр Сергеевич скинул туфли и в носках прошёл в комнату со стеклянной дверью. Эльвира указала рукой на тапочки, и Алёна выдала заготовленную фразу:
— Александр Сергеевич сказал, что это на пять минут. Я подожду его в прихожей.
Эльвира снова смерила её злым взглядом и махнула в сторону полукруглой арки.
— Сядь на диван. Можешь в обуви.
Но Алёна разулась. Только плащ не сняла. Большая комната действительно напоминала залу — диван, два кресла с низеньким столиком, большой телевизор у стены и это всё. Только портьеры золотые, и пальма в кадке зелёная. Остальное всё белое — сесть страшно. В коридоре щёлкнула дверь — мать с сыном закрылись. Даже лучше, теперь она не хочет слышать даже про дела. Впрочем, кажется, сынок отгораживался вовсе не от дел. Вернее, от дел, но только семейных.
Алёна опустила глаза к столику и наткнулась на фотографию в чёрной рамке. Пришлось пройти по ковру к креслу. По фотографии молодого мужчины шла траурная полоса. Матовая бумага, точно Кодак или Фуджи. Это не может быть отец Александра Сергеевича — только брат.
В коридоре послышались торопливые шаги, и Алёна еле успела плюхнуться в кресло, чтобы хозяйка не подумала, что она рассматривает фото.
— Елена, позвони домой и предупреди, что задержишься, — Эльвира протянула ей трубку радиотелефона.
— Спасибо. Мне звонить не надо. Брат в театре. Раньше половины десятого не придёт, — протараторила Алёна.
Эльвира опустила руку с телефоном.
— Повесь плащ и иди на кухню, поставь тарелки. Они в шкафчике со стеклянными дверцами. Там же и бокалы.
— Я не пью, — пролепетала Алёна на автомате, ошарашенная предстоящим ужином. Она провалила роль. С треском.
— А тебе никто и не предлагает пить, — отчеканила хозяйка с долей презрения. — Саша вообще-то за рулём. Бокалы для минеральной воды.
Она засеменила за хозяйкой, на ходу сдёргивая плащ — какое счастье, что она его не застегнула, а то сейчас оторвали бы новые пуговицы! Или переломала даже короткие ногти. Эльвира скрылась за стеклянными дверями, за которыми разлилась пугающая тишина — Александр Сергеевич закипел, наверное, до нужного градуса, чтобы ошпарить её в машине, как следует. Что она не так сделала, что он не сумел уйти? А, может, не так и хотел? Может, ужин с мамой — хороший повод не ужинать с женой? Лучше не думать на эту тему — сказано накрыть стол. Значит, накрыть. А от непрошенных мыслей ещё руки задрожат. За битый английский сервиз — она увидела на тарелках с синими ирисами английскую корону — влетит куда больше. Госпожа Светлова, похоже, порядочная стерва.
Засервировав стол, Алёна встала у окна. Жаль, вид не на Неву. Хотя, может, и к лучшему — не дует. Хотя она бы окно закрыла — но, раз, не её дом и, два, она понятия не имеет, как пластиковые окна закрываются. На подоконнике кактус — наверное, альтер-эго хозяйки. Или её сына — она побоялась взглянуть ему в глаза, когда он вошёл следом за матерью. Когда он направился прямо к ней, Алёна перестала дышать. Фу, Александр Сергеевич просто закрыл окно и спросил без тени злости:
— Кота видела?
Алёна затрясла головой.
— Арчибальд к посторонним не выходит, — Эльвира повернулась от холодильника с двумя стеклянными формами и направилась к микроволновке.
— Так твой кошак и ко мне не выходит.