Просроченное завтра

— Остаёшься за старшую. Денег тут всё равно больше нет, так что не нервничай. Но работу никто не отменял. Иначе зарплаты точно не будет.

— Утром зарплата, вечером работа, — попыталась сострить сквозь слёзы Марина.

Остальные молчали.

— Вон в НИИ годами без зарплаты работали, и ничего… Всё, пошла отсюда, рёва!

Стас перекинул через голову ремень сумки и, не простившись ни с кем, вышел. Дверь захлопнулась, и в воцарившейся в офисе тишине каблуки Марины прозвучали мучительно-гулко. Она доковыляла до своего стола, рухнула в кресло и, упав головой на клавиатуру, зарыдала в голос. Катя подскочила к ней и попыталась обнять, но Марина замахала на неё рукой:

 — Сгинь!

Алёна сидела в кресле, будто палку проглотила, не в силах даже пошевелиться. Она только что посмотрела серию криминального детектива, в котором ничего не поняла, и потому смертельно испугалась. Если Станислав Витальевич взял пистолет, значит, стрелять умеет… Подмышки вспотели, и пришлось приклеить руки к туловищу, чтобы скрыть тёмные пятна. Чтоб она ещё хоть раз надела кофту с длинным рукавом!

— Слушай, Лен! — обратилась к ней Катя, и Алёна выпрямилась ещё больше. — А за городом такой же дубак?

Самое время говорить о погоде!

— Брат у меня даже купался. Не знаю, по-моему градусов двадцать было. Может, девятнадцать.

— А у нас тут дождь. Сейчас только в Турции хорошо. На крайняк в Болгарии. Я уже скопила. Только бы твоего брата уговорить отпустить меня, — повернулась она к Марине. — Поговори с ним, а? А то я за всё лето только на заливе ноги мочила.

 — Я тоже нигде не была и молчу. А он тебе скажет, что нехер одной за границу ехать. За «наташу» примут.

Катя вся сжалась.

— А с кем ехать? С мамой, что ли?

— Я тебе говорила анкету разместить на КисРу. Чё кривишься? Этих всех индусов отметаешь. Ждёшь, когда напишет кто-то питерский. Да дебилы интернетом пользоваться не умеют, пойми ты это! Там либо иностранцы, либо наши программеры или студенты сидят. Ну, нормальные ребята. Давай сейчас анкету сделаем, а? Фотку засканим, пока Стаса нет…

Тут Марина прикусила губу и отвернулась. Тогда к ней повернулся Паша:

— Марин, а чё, так серьёзно, что ли?

Та в ответ передёрнула плечами.

— Откуда я знаю! Вы сами здесь были. Ничего ведь не сказал! — выдавала она отрывисто. — Я сегодня не усну… А ведь он, дебил, даже не позвонит домой. Надо матери что-то наврать, и бабушке… Она и так с корвалолом вечно. Лена! — Марина вдруг вскинула голову. — Я скажу, что он у тебя, ладно?

Палец Алёны застрял на букве «i», и та добежала аж до конца второй строчки.

— Хорошо, — произнесла она не своим голосом. — Бабушек надо беречь.

Она поймала на себе взгляд Паши, но не Кати, та уткнулась в клавиатуру, потому что Марина переключилась обратно на неё:

— Кать, заводишь ящик на чужое имя, и всё. Не нравится, кто ответит, удалила и забыла. Тебя никто не знает, это анонимно. Ну, хватит рожи корчить! Парни тоже нифига не умеют знакомиться!

— Ты за всех там не говори! — подал голос Паша.

— А ты б помолчал! — перебила его Марина. — Ты специально на соседке женился, с которой в детский сад ходил, чтобы не знакомиться ни с кем. А я в садик не ходила, а в школе одни идиоты были, а на курсе вообще одни девки… Нормальные парни, наверное, все в Чечне остались. Кать, ну блин, быстрее соображай. Стас вернётся, он мне компьютер на голову наденет! Ну что ты, дура, что ли? Так и останешься одна!

— Я не хочу знакомиться непонятно с кем. Знаешь, я сразу Ахеджакову вспоминаю… Ну мне ещё не столько лет…

— А сколько? Ты, как пятачок, вообще не знаешь, что хочешь… Я же предлагала с боссом Славы познакомить, ты не пошла. Чего ждёшь? Он найдёт себе быстро — рожей вышел, умный, деньги есть, может, ещё и за границу свалит. Чего тебе ещё надо?

— А ты из-за этого со Славой встречаешься? — огрызнулась Катя.

Марина со злостью стукнула по столу мышкой.

— А я с ним не встречаюсь! Я с ним кофе пью и всё. Меня брат убить готов. Я один раз в час пришла. Это мы с ним гуляли по центру ножками… Как метро не закрылось, не знаю. Он меня ни разу даже не поцеловал. Точно боится. Мы же ездили с ним в Выборг на реконструкцию. Там компашка нормальная, парни с девками, а мы как брат с сестрой, вообще… Не самой же мне ему на шею вешаться. Может, у него программа какая подвисла, а? Ну, проверь этого Костю — может, он нормальный.

— Не буду. Вон Ленке предложи!

Алёна успела убрать пальцы с клавиатуры.

— Ты чё, сдурела?! Ей восемнадцать, а ему тридцатник, кажется. Ну, если Славке двадцать восемь… Кать, бери, пока дают, потом локти кусать будешь. Давай я сейчас прямо Славе напишу, чтобы он привёл его на кофе, а? Давай, я иначе сегодня с ума сойду из-за Стаса. Давай, не понравится, больше не пойдёшь.

— Ладно, пиши…

— Девки, вам самим от себя не смешно? — Паша поднялся из-за стола и пошёл за чайником. — По вашему базару мыльную оперу писать. Одну к шефу в постель уложили, мужиков за глаза поделили, мне по башке настучали… Я раньше не понимал, для чего здесь Станислав Витальевич сидит целый день, а теперь понял — ему в ноги кланяться надо, — И Паша действительно поклонился пустому креслу. — Мы с такой работой давно б в трубу вылетели. Лена, о чём ты подумаешь, если… — У Алёны аж сердце остановилось, — услышишь фразу «Бой мусорному ведру!»