Ласковая западня

Любовник два раза отрывисто хлопнул по гладко выбритому лобку. Запуская легкую волну боли и предвкушения того огня, что сжирал меня. Стонать с платьем во рту было неудобно. Но мне плевать, я хочу этого больше жизни.

— Признайся, трогала ведь себя там, где я тебе запретил? — прошептал мне на ухо

Я в отчаянии отрицательно помотала головой. Он не должен узнать. Ни в коем случае. Не сейчас. Не тогда, когда мне остается всего пару шагов до стремительной бездны наслаждения. Но кого я пыталась обмануть?

— Неправда, — с улыбкой почти проворковал он, обжигая затылок дыханием.

Валторн шлепнул еще несколько раз, не так сильно, как первые два, но шарик внутри мокрого влагалища шевельнулся, вновь посылая легкую, но глубокую вибрацию, которая прошивала до самого копчика.

Мужчина взялся за тонкую ножку шарика и покрутил его из стороны в сторону. Я глухо застонала, чувствуя, что еще немного, и не устою на подкашивающихся от возбуждения ногах. До того это было жестко и сладко одновременно.

— Тихо! — спокойно и четко проговорил мой мучитель.

Он протолкнул внутрь два пальца и пошевелил основание шарика. Я закусила ткань платья еще сильнее и почти легла на перила балкона. Герцог вытащил пальцы, пощекотал клитор и наградил мою промежность еще несколькими хлесткими шлепками.

— Ах, Валторн, пожалуйста… — не выдержала я.

Подол выскользнул из моего округленного от стона рта, но в последнее мгновение я смогла придержать струящуюся ткань руками. Комкая ее в пальцах, сведенных судорогой и наслаждением.

— Я разрешал тебе говорить? — он ущипнул меня за соски, а потом с силой выкрутил их.

Пусть и через одежду, но они были такими чувствительными сейчас, что я застонала в голос. Видя, что я почти на пределе, брюнет еще немного поиграл с сосками и вновь переместил руки вниз. Одной он крутил шарик внутри, а пальцами другой шлепал по клитору.

— Давай, кончай, — выдохнул на основание позвоночника и прикусывая обнаженную шею.

Когда я задрожала, он потянул шарик на себя, продлевая и усиливая оргазм. Дав мне чуть отдышаться, он вздернул меня вверх и поцеловал. Жестко и властно, именно так, как всегда целовал. Клеймя и подчиняя только себе. Оставляя на душе невидимые следы от страсти.

— Нет. Не сейчас, — он обвел большим пальцем мои влажные губы и улыбнулся, — Твой муж уже приехал час назад, забирать тебя. Я сказал, что до полуночи ты только моя.

Я осоловело моргнула несколько раз, муж существовал где-то за пределами этой личной вселенной, и совершенно не хотелось о нем сейчас даже думать, не то, что видеть. Но Валторн уже поправил мою одежду, пригладил волосы и отступил в сторону.

Мне пришлось улыбнуться своим мыслям и проглотить усмешку. Сегодняшняя ночка обещает быть жаркой, очень жаркой. Игрушка же теперь была совершенно в другом месте, и как мне сидеть за ужином, я не представляла. Белья-то теперь не было вновь, оно так и осталось лежать на балконе ненужной кучкой.

Эпилог

Карета медленно покачивалась по заснеженной дороге. Путь до поместья мужа нам предстоял не близкий. В отличии от дорогого экипажа Герцога Эр Гарс, наш не мог похвастаться таким уровнем комфорта и тепловыми чарами.

Холод, конечно, не пробирал до костей, но все равно ехать по зимней стуже было неприятно. Так еще и прощальный подарок любовника, призванный напоминать мне о страстном месяце, волновал меня и разгонял жидкое пламя по венам.

Небольшой шарик, так полюбившийся мне утром в ванной, был возвращенный заботливыми пальцами обратно во влагалище. И теперь я ерзала на жесткой сидушке в надежде прекратить перемещение шарика под воздействием тряски.

Но все мои старания ни к чему не приводили. Только муж покрутил пальцем у виска и захрапел напротив. Как же несправедливо. Я сейчас могла нежиться в бассейне, а получилось так, что трясусь в проклятой карете.

Карету резко дернуло, и я только чудом не познакомилась головой со стенкой. Удержаться смогла только из-за сжавшихся от возбуждения пальцев, которыми вцепилась в край деревянной лавочки. Что же такое произошло снаружи.

Выпускать меня из экипажа никто не стал. Муж только недовольно ударил в стену кучеру. Ответа правда не последовало, и, тогда завернувшись в плащ, он вышел сам. Крики, раздавшиеся снаружи, не позволили мне расслабиться. Там явно что-то происходило, и это что-то не особо мне понравится.

Сколько пропадал муж, я не знала. Но время текло слишком медленно, словно резина, растягиваясь в скудные минуты. Еще немного, и я сама выберусь наружу, чтобы наконец-то понять, что такое стряслось на лесном тракте.

Разбойники на нас напасть не могли. Все же настолько отмороженных уголовников, которые осмелились бы действовать на землях Герцога Эр Гарс, не было. Эти владения все пятой, а то и десятой дорогой обычно обходили. Так что в нападение я не верила. Грабители попросту не сунулись бы к нам еще с десяток верст. Дождались бы спокойно земель Барона Шарфигус, и тогда бы напали с чистой совестью.

Но выскочить на холод я все же не успела. Дверца кареты резко распахнулась, и, пропустив партию холодного зимнего воздуха, закрылась обратно. Я глазам своим не поверила, передо мной нахально улыбаясь сидел Герцог и в наглую меня рассматривал.

— Идите ко мне, Герцогиня Эр Гарс, — похлопал он по собственным коленям.

— Где мой муж? — вскинула я бровь, но послушно перебралась.

— Больше он вас не потревожит, — шепнул на ушко Герцог.

— О, Валторн, — низко рассмеялась я, — только не говорите, что лично его убили.

— Что вы, моя дорогая, — карета плавно тронулась, — у меня для этого есть люди.

— И какая же участь ждет меня? — комок вновь запульсировал внизу живота.

— Сперва, прекрасной вдовы, — его пальцы обожгли холодом голые ягодицы, — а затем моей жены. Все же тайну нашего рождения стоит похоронить раз и навсегда.

— Вы совершенно правы, Герцог Де Лягру, — простонала я ему в шею, — нам только нужно получить ваше наследство.

— Думаю, — член глубоко вошел, смещая шарик, — что как-нибудь переживем оставшиеся пару лет. Или во сколько там ты должна получить мое наследство.

— Переживем, — на полувздохе простонала я.

А дальше меня затянуло в головокружительный и сладкий водоворот. Мне было все равно, что где-то там в зимней прохладе осталось тело моего мужа. Маркиз знал с кем садился за стол играть. И он должен был осознавать, что, появившись в доме Герцога, сам подписал себе приговор. Да, возможно никто не знал, что наши матери были беременны не от мужей, но страсть, с которой мы смотрели друг на друга, была лесным пожаром. Только слепой ее бы пропустил.

Старые слухи иногда имеют свойство оживать. Вот и в нашей истории они взяли верх над реальностью. Два таких разных и холодных человека в объятиях друг друга горели страстью. И каждый день сгорая, мы уже не представляли жизни без другого.

По этой причине, я, уже отъезжая от поместья Валторна, мысленно понимала, что в скором времени не важно как, но вернусь в него. Только этот невероятный мужчина не заставил меня долго ждать, и вновь заманил в эту ласковую западню. И мне больше нет выхода из нее. Я навечно останусь пленницей его безумно сладких губ.