Безгрешная

Есть всего одна грань, которая мешает абсолютной свободе – это странное разделение. Разделение нас и Небес. Мы – земные маленькие огоньки, надеющиеся, что нас увидят, и Они – огромные небесные светила, уверенные в том, что их всегда видят.

Я наконец отворачиваюсь от созерцания двух этих прекрасных миров, уже чувствуя, что успокоилась, но внезапно на балкон заходит мой охранник Эдди, и я снова теряю дар речи. По его глазам за очками, по его выражению лица становится ясно, о чём он хочет поговорить, и вздох снова невольно вырывается у меня из груди.

– Только не говори, что ты обиделась, – начинает он, прислоняясь к перегородке рядом со мной. Я отрицательно качнула головой и отвернулась. Почему-то было тошно видеть его сейчас, в этот самый момент, с его этими успокаивающими речами, когда мои глаза только-только успели высохнуть от слёз.

– Эдди, ты не вовремя. Совсем, понимаешь?

Я снова бросила взгляд на мир внизу меня, надеясь, что горечи в моём голосе не больше, чем успокоения – в его.

– Эвелин, послушай, – он слегка тронул мою руку, пытаясь повернуть меня к себе, – ты же понимаешь, что так нельзя всё время. Посмотри, что ты с собой делаешь.

Я повернула голову к нему. Зелёные глаза за очками неотрывно смотрят на изображение на левой ладони – маленькая тёмная звёздочка, чем-то похожая на родимое пятно.

– Разве ты не должна думать в первую очередь о более важных вещах? – продолжает Эдди.

– Например? – смотрю прямо в его глаза, но по его взгляду всё итак понятно. Я вздохнула, убирая свою руку из его. – О, Эдди, ты серьёзно?

Я улыбнулась, но, не получив улыбки в ответ, слегка нахмурилась. Эдди был серьёзен, совершенно без улыбки на лице, не отрывая взгляда от звёздочки на моей руке.

– Это несправедливо, понимаешь? Я совсем ничего в этом не смыслю.

– Несправедливо? – Эдди нахмурился и взглянул на меня. – Тебя выбрали для этого! Тебя, не кого-то другого!

– Подумаешь, выбрали, – я фыркнула и пожала плечами. – Сейлину тоже выбрали, однако, я бы не сказала, что она хоть что-то сделала.

– Сейлину собирались заменять, – Эдди хмурился всё больше. – Более того, в их части сейчас мирное время. Им бояться нечего.

– А у нас, Эдди! – я вспыхнула, отстранившись от перегородки, скрещивая руки, точно пытаясь тем самым закончить наш разговор. – У нас не мирное время?!

– Ты понимаешь, о чём я

– Конечно, понимаю, – я кивнула. – Но ты, что же, собираешься верить этим слухам?

Эдди промолчал. Мои доводы явно были убедительнее его, и он, так же, как и я, чувствовал это.

– Как знаешь, – наконец произнёс он, опустив голову и смотря теперь в мраморный полупрозрачный пол. – Только ты играешь совсем не с теми вещами.

Я фыркнула. Как он может меня чему-то учить? Он, Эдди, почти совсем никто в этой огромной и запутанной цепочке властей и управляющих, который собирается учить меня, что мне нужно делать, а что нет! Я бы могла сделать ему выговор, или просто оскорбиться, или снять его с его итак маленькой должности, но… Но Эдди был мне другом. Самым что ни на есть настоящим – помощником, советником, братом. Другом, который всегда мне мог прийти на помощь.

– Ладно извини, – я тронула его руку. – Я была не права.

Я видела, как он улыбнулся. Поднял на меня взгляд, словно собираясь что-то сказать, и тут дверь вновь открылась, и оттуда повеяло теплом и той самой атмосферой, от которой я так стремилась сбежать полчаса назад. Я практически замерла на месте, когда он прошёл на балкон, прикрыв за собой дверь.

– Эвелин, куда ты пропала?

Расстроенный взгляд, тревога на лице – такой наивный вид, точно совсем ничего не произошло. Мне захотелось поскорее выйти, но Адам тут же преградил мне путь.

– Постой, ты мне не ответила, – сосредоточенность и внимание. Это и пугало, и привлекало одновременно. – Зачем ты убежала? Я тебя везде искал…

– Да ладно, Адам, – я махнула рукой. – Иди, ищи Сейлину, она уже давно тебя ждёт, – с этими словами я, уже не обращая никакого внимания ни на Эдди, ни на Адама, вернулась в душный зал, но по шагам поняла, что последний следует за мной.

Зал. Танцующие люди.

– Эвелин, постой!

Быстрым шагом мимо знакомых и радующихся лиц, мимо танцующих пар.

– Эвелин!

Вниз по лестнице, где витают радость и счастье общающихся друг с другом людей и пьющих шампанское.

– Эвелин, ну подожди же!

Улица, холодный воздух, пробирающий до костей, но я стараюсь не дрожать, а ноги несут меня всё дальше, уже превращая быстрый шаг в бег.

– Постой же!

Я бы так и побежала, если бы Адам не схватил меня за руку, немного грубо дёрнув к себе. Он тяжело дышал, светлые волосы были взъерошены.

– Неужели ты обиделась? – он смотрел на меня, не выпуская руки. – Неужели ты решила, что…

– Нет, Адам, – я вырвалась и скрестила руки перед собой. – Конечно же, я решила, что раз вы с ней там мило проводили время, то это всего лишь дружеская беседа – и ничего более. Ты ведь именно так потом мне и сказал, верно?

– Но ведь это недоразумение, – он покачал головой. – Она была не в себе, я…

– …решил её утешить.

– Да! То есть… – он покачал головой. – Всё совсем не так, как ты думаешь!

– А как, Адам? Объясни тогда мне.

Он замолчал. Я тоже не решалась ничего сказать. Пыл уже почти умерился, но мне не хотелось оставлять всё это так. Адам так много стал мне врать. Врать…

Я вздрогнула, бросив осторожный взгляд на него, выпрямилась, сосредоточилась. Ложь… Если это то, о чём я думаю…

– Адам, – я осторожно улыбнулась, приблизившись к нему. – Ладно, забыли, хорошо?

Он поднял голову, видимо, не веря своим глазам. Я же продолжала улыбаться.

– Я… немного погорячилась. Думаю, нам стоит вернуться к остальным.

Он не отводил взгляда от моего лица, и я легонько коснулась его руки. Левой. Чуть выше рукава.

– Думаю, нам не стоит ругаться по пустякам. Мы же так хотели заключить мир.

Его ладонь. Я внутренне возликовала, когда он сам подал её мне.

– Конечно. Ты права.

Я улыбнулась, медленно поворачивая её к себе. Слабый свет пробежал от его руки ко мне, отразившись, точно электрическим током. Я не смогла сдержать вскрика, быстро отстранившись от него. Я знала, знала… Может, где-то в глубине души… Каждый знает, что обозначает звезда правителя, которая внезапно из светло-серой зажигается бардовым.

– Ты! – только и смогла произнести я. Адам слегка улыбнулся, сделав шаг ко мне. Я почти дрожала всем телом, но не могла сдвинуться с места. «Грешник, Грешник, Грешник!» – одно и то же слово давило на мои мысли, как пресс.

– Теперь ты знаешь, – он продолжал улыбаться и подходить всё ближе. – Знаешь даже больше, чем многие близкие мне люди.

Я отходила всё дальше, задыхаясь от страха, от желания оказаться сейчас далеко от этого места и от всего этого. Далеко от Адама.

– Но это ведь не страшно, Эвелин. Разве я изменился? Скажи мне, я изменился?

Я дрожала. И мой голос дрожал вместе со мной.

– Лжец!

Он всё ещё наступал. Медленно и неторопливо. Как это происходит? Как они это делают?

– В этом нет совсем ничего страшного. И я всё тот же Адам. А это, – он указал на ладонь с горящей тёмной звездой, – метка, и больше ничего.

Метка, и всё? Я не дала себе вскрикнуть, лишь сделала приличный шаг назад. И с ужасом ощутила, что спина прислонилась к стене зарослей.

– Грешник! – вырвалось само собой, но я не смогла удержать это слово в себе. Адам остановился, мрачнея, его взгляд уже не казался таким добрым и безмятежным. Адам, как и я, знал, что может последовать за этим вскриком. Одно нечаянно сказанное слово… Нет. Я нахмурилась. Эти существа уже давно на него не отзывались. Демоны забыли дорогу в наш мир и никогда не явятся сюда.

Тем не менее, Адам нахмурился сильнее и сделал ещё один шаг по направлению ко мне.

– А вот это ты зря, – почти прошипел он, но сильный порыв ветра не дал ему сделать последний шаг ко мне. Я отстранилась, прячась за листвой изгороди. Ужас пробежал муравьиными лапками по спине. Я прекрасно осознавала, что может означать этот резкий ураган. Адам оглянулся, словно ожидая, что ничего не произойдёт, но мощный порыв ветра принёс ещё кое-кого. Я почти замерла, пытаясь не дышать, с ужасом наблюдая за всем происходящим.