Одуванчик

   Позже, в ответ на мой вопрос, объяснил:

  -- А чё они скачут? Деться-то им некуда.

   Крепкий парень. Может, чёткое понимание собственного монополизма и есть, в данном случае, адаптивность?

   В этот раз я получил и ворвань, и нафту. Муса признался честно:

  -- Да, я в доле. Иначе купцы вообще не хотели связываться с таким товаром. Ты купил, как и обещал. Но, вали Иван, мы получили мало...

  -- Вы - получили. Недостаток прибыли можете покрыть объёмом. Я куплю и больше. Муса! Не морочь мне голову! Ты знаешь, что имеет для меня смысл. Металл, шёлк, кони. Эмир прислал немного. Мне надо больше. Посмотри на этих коней. Разве они хороши на племя? Я понимаю - ты корабельщик, а не джигит. Мне нужны чистокровные текинцы, арабы, фари, угорцы. Ищи. В Закавказье уже лет двести делают шёлк. Он чуть хуже китайского, но дешевле. Есть приличный согдийский. Или мне придётся посылать купцов на Запад. Сейчас на Сицилии шёлководство очень поднимается. Ищи.

   Муса недовольно крутил головой, фыркал. Но "ёжиком" не вставал. И я рискнул.

   "Честность - лучший рэкет".

  -- Муса, ты немало пожил, ты многое видел. Тебе привычно находить причины и предвидеть следствия. Как сказал царь Соломон: "Благоразумный видит беду и укрывается, а неопытные идут вперёд и наказываются". Ты доказал, что ты благоразумен. И я не хотел бы тебя наказывать. Однажды ты понял смысл происходящего и прямо спросил: пропущу ли я караваны мимо Стрелки. Ты догадался и ты осмелился. Теперь сделай следующий шаг. Подумай - что будет дальше.

  -- Э... всё в воле Аллаха.

  -- Вот кто бы спорил. Хайям так и говорил:

   "Ты сегодня не властен над завтрашним днем,

   Твои замыслы завтра развеются сном!

   Ты сегодня живи, если ты не безумен.

   Ты - не вечен, как все в этом мире земном".

   Но, Муса, посмотри вокруг. Все твои спутники строят планы на завтра. Хотя бы проснуться утром. Мы живём среди безумцев? Пребывая среди сумасшедших не следует ли и нам, хотя бы частично, уподобиться им? Строить замыслы и предпринимать усилия. С тем, чтобы завтра они не "развеялись сном"? Отбирая, тем самым, у Аллаха, его на "всё в воле".

  -- Твои слова - злобная ересь. Богохульство, поношение Всевышнего.

  -- Конечно. Но разве ты не прожил свою жизнь именно так, разве люди вокруг тебя, не живут так же, "богохулительно"? Строя планы на завтрашний день? Совершая дела для их исполнения. Живут "сегодня", творя "завтра". Делами. А не только молитвами.

  -- Ты - жесток.

   Факеншит! Как же задалбывает! Разумный же мужик, но чуть в сторону - лепит азы, вбитые в начальной школе. И навешивает ярлыки. Заимствованные оттуда же. Только я и на такие заходы ответы знаю:

  -- Говорить жестокий - не политкорректно.

   Слова Мусса не понял. Только отрицание.

  -- Э... а как надо?

  -- Говори: альтернативно гуманный.

   Тут он не понял уже оба слова. Но вполне уловил моё неудовольствие.

  -- Ладно. Вернёмся к нашим баранам. Точнее - к тебе. Посмотри: первый раз мы встретились с тобой на Стрелке, второй - в Усть-Ветлуге. Третий - здесь, в устье Аиши. Соедини эти три точки. Где случиться следующая встреча?

  -- Э... Иншалла.

  -- Безусловно. Ибо - несомненно. Но я, в рамках твоей иншаллы, предполагаю, что следующая встреча моих и булгарских купцов случиться в Ага-Базаре.

  -- Э... В этом нет ничего удивительного. Ага-Базар открыт для русских купцов.

  -- Тьфу, блин! Ты не видишь очевидного! Ты толкуешь о русских купцах. Ты же не видел их уже два года! И впредь не увидишь. Торг ведут мои, всеволжские купцы!

  -- Э... Ты зря злишься, вали Иван. Я не понимаю тебя. В чём разница? Вы все - гяуры... Э... Неверные, упорствующие в своём заблуждении. Мерзость перед лицом правоверного. Одна вера, один язык, один закон. Твои - безбородые? Это должно быть важно для нас?

  -- Факеншит уелбантуренный! Мне плевать на "вас"! Я толкую о тебе! О человеке по имени Муса! Которого я знаю, уважаю и которому не желаю беды. Ты - караван-баши, ты водишь караваны от Ага-Базара на Русь. Вот это (я ткнул рукой в лагерь торговцев) последний караван на этом пути. Теперь торг будет вестись только в Ага-Базаре. Булгарские караваны не будут ходить вверх по реке! Твой труд, твои умения станут ненужны. Ты понял?

   Муса мгновение рассматривал меня, пытаясь переварить столь жёстко сформулированное предположение о его будущем. Потом ухватил бороду в кулак и глубоко задумался.

  -- Это будет несчастьем для меня. Ибо я лишусь источника существования. Но... э... воля блистательного эмира...

  -- Проехали. Муса! Посмотри жизни в лицо: эмир предал верного и приблизил лживых! Ладно. Это - внутренние дела эмирата. Вспомни: Яниновский договор позволяет мне потрогать каждого на Волге и её притоках. И я не девушка, чтобы радовать караванщиков нежными прикосновениями.

  -- Эмир, как я слышал, обижен на тебя за это.

  -- За то, что я не девушка? Ну, извини. Молитесь Аллаху - может он чем поможет.

   Муса, встревоженный моими рассуждениями, внимательно рассматривал меня. Кажется, пытался представить - какая из меня могла бы получиться девушка. И как такая красавица приветила бы караванщиков.