Гоньба

   В здешних местах и временах основными источниками знания об окружающем мире являются слухи, сплетни и мифы.

   В строгом смысле слухи - коллективные, внеличные новости, сплетни - приватные сообщения, затрагивающие лишь некоторых, избранных. Слухи - актуальная общенародная мифология, сплетни - достояние локального сообщества, социальной или профессиональной группы. В средневековье, где многое персонализируется, где страна - её государь, вера - её пророк, слухи постоянно выражаются сплетнями и наоборот.

   Слухи, сплетни, анекдоты - индикаторы целостности общества. Если из каждого водопроводного крана ругают Путина - страна едина. В информационном поле - общий персонаж. Отношение ругани к реальности - несущественно. Если персонажи разные - пошла фрагментация.

   Именно этот мутный поток и создаёт для нормального русского человека образы того, что находится "за околицей". Образы столь устойчивые, что и прямые показания очевидцев, побывавших в иных местах, отбрасываются, как ложные выдумки.

   Российский солдат, середина 19 века, возвращается с Кавказа и рассказывает односельчанам:

  -- На Эльбрус-горе снег круглый год лежит.

  -- Брехня! У нас на пригорках снег первым сходит. А там-то - повыше, к солнцу - поближе.

  -- Чечены промеж себя ручками срастаются и так парочками по горам скачут

  -- Истина! Слыхивали. Потому-то они такие злые.

   Информация в таком пространстве живёт по специфическим законам изустной передачи, "испорченного телефона". Она должна быть "новой" - чтобы вызвать интерес, но - "старой", чтобы не вызвать отторжение. Не должна противоречить известной "картине мира".

  -- Земля вращается вокруг Солнца!

  -- Бред! Мы ж видим, как Солнце всходит и заходит.

  -- А вот эпициклы Птолемея...

  -- Дайте убогому в морду. И выкиньте за ворота.

   Понятно, что знания о мире просачиваются в умы людей. Медленно, по капле. И, одновременно, по этой "картине" прокатываются мутные валы новых сплетен и слухов. Потом-то, через столетия, остаётся "сухой осадок". Постправда. Сильно "пост-".

  -- За морем живут песьеглавцы.

   Сотни людей побывали "за морем". Вернувшись в свои общины, эмоционально, достоверно ("своими глазами видел!") - рассказали. Серьёзные, уважаемые люди. Часто с оттенком святости - паломники. Как не поверить?

   Кроме них есть десяток, которые говорят:

  -- Нет песьеглавцев. Выдумка.

   У этих рассказчиков - нет эмоциональной реакции слушателей. Нет главного, ради чего стоит рассказывать, стоит слушать. Они - не интересны никому. Никому, кроме тех немногих, кто реально собирается пройти их путём, кому нужна не "правда" (которую - "все знают"), но истина (от которой зависит собственное выживание). Это - дальние купцы, предводители воинских отрядов, государи. Элита. Точнее - малая её часть.

  -- Намордники грузить?

  -- Не надо. Песьеглавцы - выдумка. Лучше - бочку сала.

   Этот путь распространения знаний - через реально заинтересованную в истине часть элиты - мне закрыт: конфликт интересов. Я бы их всех... "видел в гробу, в белых тапочках".

   Хотя, конечно, бывают отдельные приличные люди.

   Передаётся не информация, а эмоции, которые она вызывает.

  -- Сколько было разбойников против Ильи Муромца? Двадцать или сорок?

  -- А это важно? Главное - много. Пусть - сорок. Тысяч.

   Здесь нет целенаправленного вранья. Да и вообще - число никого не интересует. Важно чувство. Которое этим числом вызывается.

  -- На Куликовом поле было шестьсот тысяч татарского войска. Так - в летописи написано!

  -- Врут! Там столько места нету!

  -- Есть! "Ой ты степь широкая, степь раздольна-а-а-я...".

   Наконец, стилистика. Разная в разных жанрах. Былины с их зачинами и повторами - одно, жития - другое. Сказки волшебные. Сказки бытовые. С обязательной неожиданностью, загадкой и разгадкой. Обязательно - со счастливым концом.

   "Стали жить-поживать да добра наживать".

   Частушки и их обязательный парадокс, выверт ожидаемого.

   "Я иду мимо плетня

   Собаки лают на меня..."

   Чего уж проще? Абсолютно нормальная повседневная и повсеместная ситуация. "Все так живут". И вдруг...

   "Чего, собаки, лаете?

   Ведь вы меня не знаете".

   Но ведь собака и сидит на цепи для того, чтобы лаять на незнакомого человека!

   Кое-какая аналитика по русскому фольку в молодости на глаза попадалась. Я мог хоть понимать образы и обороты, которые мне подсовывали. И нагло дополнять: