Гоньба

   Освобождённый от привязи конь ржёт вдогонку, молотит всеми четырьмя, пытаясь не отстать.

   Свобода - это хорошо. Для тех, у кого достаточно сил бежать. Бежать быстро даже без свиста кнута над спинами. Кого гонит вперёд свой собственный, свободный, страх.

   Его - гонит. Увы, недолго - страх есть, а дыхания нет. Он ещё бредёт следом неровным шагом, когда накатывает стая.

   Всё. Пока не доедят - за нами не пойдут. А мы выскакиваем на Мологу и - снова не туда, куда надо - гоним на север. Прямо на восток не пройти - Овинищенская возвышенность. Овинов на ней не видать, а вот непроходимые леса - стоят.

   Молога - места знакомые. Я тут как-то тоже пару трупчиков сварганил. С нурманом на "божьем поле" бился. Ежели тут походить-потолкаться - вспомнят... Этого - не надо.

   В Мологе нас не имали. Ночью пришли - в ту же ночь ушли. Рассвет встречали уже у суздальского поста.

   Юрисдикция, факен её шит, переменилась! Это - главное.

   Коням - корм и отдых, нам - отдых и баню.

   Выдохнули.

   И Тихое Лето запил. Не загулял, а именно в драбан со сварой. Напивается молча, в одиночку, без разговоров или, там песен с плясками. И молча звереет. Подойдёт к балясине на крыльце и начинает её трясти, рвать. Молча. Будто пытается голыми руками бревняку разломать. С ненавистью. Со злобой невыразимой. Не кричит, не матерится. Только зубами скрипит.

   Я как-то сдуру подошёл. Ну, типа, посочувствовать, поинтересоваться. Может - помочь чем... Он нож вытащил и на меня. Потом остановился и ножик в ту балясину по рукоять.

  -- Кони! Такие! Из-за тебя! Да ты против них! Дерьмо плешивое!

   Сел у балясины и заплакал.

   Коллеги, вам уже объяснили, что вы, со всей своей тряхомудрией прогрессорства и извивизмом попадизма - просто... жидкие отходы жизнедеятельности домашних животных? По сравнению с самими этими животными. Да и как можно сравнивать?! Конь - это сила, красота, мощь, польза, скорость... жизнь! А попандопуло? - Одни убытки.

   Глава 528

   "Выдохнули". А некоторые - снова "вдохнули". Опасные для меня Смоленские и Новгородские земли остались позади. Но теперь и в Суздальских землях пребывать... тревожно.

   Я провалил задание князя Андрея.

   За неисполнение поручений Боголюбский взыскивает. Жёстко. Даже и смертно. Причём у меня нет "неубиваемых" оправданий.

  -- Опознали? Квартирьер Великого Князя? К тебе - с любовью да лаской? Так это ж здорово! Он в самое нужное место и привёл бы! По попке гладил, за ягодичку хватал? Так это ж - прекрасно! Свой-то интерес - самый крепкий! Поиграл бы с ним. Коли он сам налезть тщится. Потерпел бы. Или тебе твоя задница дороже светлого князя приказа? Заботы его государевой?! Сколько там, в летописи, новгородцы в Заволочье, побитых суздальцев считают? Тыщу и ещё триста? Твой задок дороже тех жизней?! Ты недотрогу изобразил, пофыркал, поломался. А нам мужей добрых - сотнями в сыру землю закапывать? Их вдовам и сиротам - ты слёзы утирать будешь?

   Для Андрея есть только одно понятное обоснование - смерть.

  -- Не смог. Потому что - умер.

  -- Жаль. На всё воля божья. Тихого тебе лежания. Следующий.

   "Шоу маст гоу". Всё остальное - глупость или трусость. Или - измена.

   Да и по сути. Мог бы как-то... "покрутить динамо".

   Ах, я сегодня не могу! У меня голова болит, настроения нет, ножку сводит, место не нравится, свет яркий, музыка громкая, зубы почисти, ноги помой, подушка псиной пахнет, скоро гости придут... Да мало ли есть уловок по-мурыжить мужикашку! А уж в моём тогдашнем битом состоянии - просто очевидно. Чуть подумал бы и...

   Да я бы его самого раком поставил! Он бы мне сапоги вылизывал! Или ещё что... С восторгом и причмокиванием! Только объяснить правильно - на что он нарвался. Что я - тот самый "Зверь Лютый". Про которого по "Святой Руси" уже звон идёт. Такой... весьма харАктерный. И сколько он может от моей благосклонности получить. И что он может потерять. Включая голову.

   Спокойно, Ваня. "Остроумие на лестнице" - термин французский, а жанр - наш, отечественный.

   А даже если и... И что? Ты, Ванюша, не девочка - знаешь, пробовал. Потерпел бы. Было бы время вспомнить... таблицу интегралов. Или прикинуть насчёт "побелки потолков, переборки полов и прочего мелкого ремонта". От этого не умирают. А вот те сотни суздальских мужиков в Заволочье... - реально землёй накроются.

   Мог бы их спасти. Мог бы... да прирезал бы того Даньслава! Врага. Опасного. Храброго, хитрого.

   Здесь людей мало - выбьешь одного, на его место другого поставят. Но - другого. С другим набором талантов, с иным характером. Возможно, такая замена... и порушила бы дела новогородские. Не все! Но те, погибшие в Заволочье люди... Может быть.

   Конечно, совсем не факт, что удалось бы того Даньслава... прибрать. Что это повлияло бы. Что он вообще на той "поряди" был. Но ведь даже и не пытался!

   Вместо этого - зарезал вполне приличного человека, "мужа доброго". Невредного, а, может статься, очень даже полезного. Уничтожил "ценный контакт". Вот просто так - ф-р-р - оборвал важную ниточку. Возможно - "чрезвычайно важную". И не только в данном Великолуцком эпизоде. Это имя - Хотеней - звучит... э... будет звучать в переписке князя Андрея со смоленскими княжичами в связи с убийством Глеба (Перепёлки) в Киеве через пять лет. Наряду с Никифором Киевлянином.

   Хотенея можно было бы так разрабатывать...! По давней памяти. По душевной приязни! Его собственной...