Страница 113 из 167
— Я не к тебе заявился, а в заведение Джиёна, или что, он против? — отряхивая локти и спину, спросил мужчина. Пыль побледнела, но всё равно одежде требовалась стирка. Тэян молчал. — Ты лишаешь его щедрого клиента, он тебя за это не поблагодарит, если узнает.
— Если так хочется разнообразия — езжай к Зико, но я тебя и там смогу пристрелить. — Чонгук поднял глаза и увидел на балкончике над входом скопление путан в пеньюарах и купальниках — конечно, не скопление галактик на звёздном небе, но тоже зрелище симпатичное. Скучающие, они сбежались посмотреть хоть на какое-то развлечение. Да и каким проституткам не нравилось, когда их сутенёру потенциально могли набить морду? Чонгук посмотрел на оппонента Тэяна внимательнее. Нет, не могли бы. Но что-то Тэян, в самом деле, разошёлся. Зико подстрелил, шлюх своих не трахает, клиента вышвыривает. Никак бешенство? Или сердечная рана. Среди зрительниц на балконе была и та китаянка, которую в прошлый раз посетил золотой. У неё можно спросить что-нибудь ещё из подробностей.
— Ты пожалеешь, Тэян! Я тебе ещё припомню! — Чонгук понял, что они ругаются на корейском языке, так что большинство окружающих, кроме них с Чжунэ, ничего не понимает.
— Припоминай, сколько сможешь, но порог этого борделя, до тех пор, пока он под моим присмотром, ты не переступишь.
Мужчины разошлись. Отверженный клиент со своими охранниками побрёл к черному тонированному авто, а Тэян замер на крыльце, заметив прибывших. Возвращая холодный рассудок и выдержку, он протянул молодым людям по очереди ладонь для пожатия.
— День добрый! Опять пошалить? Или ко мне?
— Да за всем сразу, улетаем через несколько часов, вот и решили заглянуть, — поднялся по ступенькам Чжунэ, подобравшись к Тэяну и сразу став выше него. Сутенёр был низковатого роста, но внушительно смотрелся и рядом с более высоким юным богатеем Ку. — Чего это ты буянишь?
— Ничего особенно. Личные трения.
— Не заплатил?
— О, нет, с этим таких проблем не бывало. Проходите! — Тэян пропустил парней внутрь и, вытерев приподнятым низом майки лицо, сказал: — Аж вспотел мальца, пойду, приму душ, потом ко мне зайдите, хорошо?
Чонгук снова провёл час у той же самой девушки. Как и подозревалось, она не поняла сути конфликта, и имени клиента не знала, но поведала золотому, что тот раньше приезжал очень часто, и всегда скупал девственниц, изредка уже пользованных, но тогда самых дорогих — самых красивых. Одним словом, это был тот ещё эстет, олигарх, и спонсор от ценителей невинных, не сорванных цветков, не жалеющий средств на свои удовольствия, и предпочитающий стерильность, и очень странно, что Тэян о чём-то с ним повздорил, ведь прежде они общались и смеялись вместе, выпивали на первом этаже или в кабинете Тэяна.
Выйдя из апартаментов, Чонгук одёрнул футболку, поправил ширинку и, прислушавшись, понял, что Чжунэ вышел от своей девицы раньше. Постучав в кабинет Тэяна, и дождавшись разрешения войти, золотой там и нашёл знакомого. Он попивал виски, раскинувшись в глубоком кресле.
— Проходи, — позволительным жестом поманил ближе к столу Тэян. — Выпьешь с нами?
— Разве что со льдом. Очень жарко.
— Переусердствовал? — ухмыльнулся сутенёр, наливая в стакан виски. Отдав его в руку Чонгука, он указал ему на мини-холодильник в дальнем углу. Это предполагало самостоятельную добычу льда. — Молодец, умеешь ладить с женщинами. Они уважают, когда с ними стараются, вкалывают. Да и сам себя уважать начинаешь, когда ублажишь одну-другую, а, Чжунэ? — Студент цокнул языком и сделал глоток:
— Проститутки делают это за деньги, их-то ублажать зачем?
— Затем, что они, всё-таки, женщины, — наковыряв себе кубиков льда из формочки, присел третьим к столу, заваленному всяким хламом, Чонгук. Судя по ящикам и поверхности, стол был письменным, несколько бумаг на нём подтверждало это, но стоящая тут же пустая кружка, ваза с недоеденными фруктами, валяющаяся обойма с патронами, всё смешивало назначение стола, и он становился многофункциональным, в том числе банкетным.
— Верно глаголет, — указал пальцем на Чонгука Тэян.
— Да, он вообще дохуя правильный, — язвительно покосился на соседа Чжунэ. — Бобби не звонил?
— Нет, но передайте ему, когда увидите, чтобы не торопился возрождаться, если соберётся. И сюда чтоб не совался. В Сингапуре пока дел хватает, и у меня всяческой головной боли тоже. — У него заверещал телефон и, взяв его в руку, Тэян вышел поговорить. Чжунэ подлил себе виски, больше половины стакана.
— Ты не нагружайся, а то в самолёт не пустят, — попросил его Чонгук.
— Да ну и пусть не пустят.
— Тогда ты не попадёшь в Сеул.
— А если я не хочу возвращаться? — Чжунэ не стал смотреть в глаза золотому, уставился в плескавшуюся в стекле жидкость. — Не хочу.
— Почему? — тише спросил Чонгук. Теперь взор на него поднялся.
— А ты хочешь? Ты нормально себя будешь чувствовать, вернувшись? Ты нашёл вашу ведьму? — Золотой с пониманием помотал головой. — А я, по-твоему, что, за чем-то другим сюда приезжал? Я не сделал того, что освободило бы Бёль, что освободило бы Бобби. Я подвёл его, подвёл Ханбина, я ничего не сделал, и ты думаешь, что я тороплюсь туда, где окончательно пойму, что я — полный ноль?
— Ты не полный ноль, — зачем-то сразу же заступился перед молодым человеком за него же самого Гук, хотя в другой раз сам бы постарался убедить его, что он пустое место.
— А что у меня, кроме красоты и денег? — Чжунэ осушил стакан и взялся за бутылку. Чонгук поймал его руку, остановив.
— Умей принимать провалы, они случаются. Я тоже ничего не сделал, и мне досадно. И это унизительно — да, но прятаться за выпивкой не выход. Ты должен в нормальном состоянии осознать трудности и недочёты, чтобы исправить их, если получится в будущем. Зачем пить и ныть сразу?
— Потому что это невыносимо! — оттолкнул руку Чонгука Чжунэ, но не налил себе, а закрыл ладонями глаза, провёл ими по лицу, ниже. — Какое-то дерьмо, сплошное дерьмо! С того дня, как Бобби расшибся, что мы ни делаем — никакого результата, всё только хуже становится. Убрал свидетеля — вы нарисовались, вы забрали и Чживона, и Бёль, втянули нас во все эти дела против Джиёна, и ничего не получается, ничего не выходит! Теперь даже если ты свалишь из моей жизни, это будет подозрительно, рано или поздно драконы узнают, что я притаскивал подсадного, и мне пиздец!
— Не нагоняй ты мрак над головами. Ещё ничего не произошло, и, может, не произойдёт никогда.
Дверь открылась, и вернулся Тэян. Он не обратил внимания на позу и выражение лица Чжунэ, поэтому тот успел подобраться и постараться забыть мучившие его тягости.
— Надо бы ехать, а то нам ещё вещи упаковывать, — поднялся Чонгук, похлопав по плечу Чжунэ. — Пошли.
— Давайте, ребята, привет нашим и Сеулу, — махнул рукой Тэян. — Давно его не видел…
— А чего не посетишь на досуге?
— Досуга нет, — устало улыбнулся Тэян. — Да и города измеряются ценностью воспоминаний и их жителей…
— У тебя нет хороших воспоминаний о Сеуле?
— Хорошие есть, неиспорченных — нет.
Чонгук не стал спрашивать о жителях. Судя по всему, с точки зрения Тэяна, они тоже там все испортились, и хорошие обитают здесь, в Сингапуре. Но кто? Зико, которого он чуть не пристрелил, работницы его публичного дома, которых он больше не звал к себе, клиенты, которых швыряет прочь? Нет, ценность явно была в ком-то другом, и Чонгук, пусть и занятый поиском провидицы, решил, что неплохо знать об образовавшейся у Тэяна слабости. Если он начальник охраны Джиёна, и несёт ответственность за его защиту, то следует иметь в виду, на что можно будет при случае надавить.
Удаляясь, далеко и близко
Собирая вещи, Чонгук стал разделять нежелание Чжунэ покидать Сингапур, но и испытывал тяжесть от нахождения в нём, непостижимом, огромном, запутанном, как пещеры гномов с самоцветами, продажном и неподкупном в своей преступной греховности. С каждой сложенной футболкой (а их, если на то пошло, у золотого было всего три, а не стопка, как у его новоявленного соседа) он ощущал, что не сделал ожидаемого, не выполнил миссию, и, пусть в отличие от Чжунэ его не ждали неприятности, усугубленные безрезультатностью, всё же умение пристыдить себя давало знать. Совесть — главный цензор каждого золотого, если бы они сами не знали, где хорошо, а где плохо, где правильно, где нет, где сделано всё, что нужно, а где не совершено необходимое, они бы недолго были в золотых. Духовное воспитание вкупе с тренировкой тела, мышц и закаливание организма делало воинов такими, какими они должны были быть в этом братстве. Рыцари двадцать первого века — кому и для чего они нужны и как сильно повлияют на что-либо? Чонгук хотел верить, что хотя бы спасти одну похищенную девочку они сумеют, и не хотел верить в предположение Хоупа, что Джиён уже перетянул её на свою сторону.