Страница 17 из 24
Все тут же отошли в сторону. Возле лежавшего на полу сержанта сидел начальник медсанчасти Карен Робертович Оганесян. Он осматривал тело Лычкина, стоя на коленях.
— Что с ним? — сухо спросил Корнев.
Огонесян поднялся и покачал головой.
— Он, вне всякого сомнения, мёртв! Но вот причину смерти я пока определить не могу. Видимых повреждений нет, определённо понадобиться вскрытие.
Невысокий, полный, Карен Робертович Огонесян смотрел на подполковника, не мигая, через толстые стёкла очков. Только сейчас Зверев сидевшего у стены Комелькова. Голова и лицо Лёньки были залиты кровью. Возле него, тоже на коленях, стояла помощница Карена Робертовича, медсестра Софья Павловна Юркина и бинтовала пострадавшему голову.
— Кто-нибудь может мне объяснить, что тут случилось? — прокашлявшись, строго спросил Корнев.
Дежурный, который, судя по всему, немного пришёл в себя, тут же отчеканил:
— Очевидно, арестованный напал на конвойного!
Зверев вышел вперёд, огляделся и принялся рассматривать разбитую голову Лёньки.
— Такую рану рукой не нанесёшь. Его ударили чем-то тяжёлым!
Может рукоятью пистолета? — предположил Корнев.
— Вполне возможно.
— Наверное подозреваемый напал на сержанта и задушил его! — предположил лейтенант. — А тот, защищаясь, сумел выхватить пистолет и шарахнул его по башке.
Зверев расстегнул кобуру убитого сержанта и указал на лежавший в неё пистолет.
— По-вашему Комельков стал душить Лычкина, тот достал пистолет, ударил подозреваемого рукоятью и, прежде чем скончаться, засунул пистолет обратно в кобуру! Вы хоть немного думайте, лейтенант, прежде чем нести ерунду!
— Виноват, — промямлил дежурный.
— Если бы сержанта душили, на шее должны были бы оставаться следы, — уточнил начмед.
— Эти двое не нападали друг на друга, с ними расправился кто-то третий, — подытожил Зверев.
— Он, кажется, пришёл в себя! — воскликнула Софья Юркина.
Зверев шагнул к Комелькову и опустился на колено. Лёнька открыл глаза и тупо озирался по сторонам.
Увидев перед собой Зверева, он прохрипел:
— Я узнал его… Он здесь, он теперь мент…
— Спокойно! Ты узнал человека, который убил сержанта! Так? — спросил Зверев.
Лёнька кивнул и застонал от боли.
— Этот же человек напал и на тебя? — крикнул Зверев.
— Да… — превозмогая боль, простонал Лёнька и снова потерял сознание.
Зверев схватил Лёньку за рукав.
— Ему нужен покой, Перестаньте его трясти, — воскликнула Юркина.
Зверев отступил, но, увидев, что Лёнька снова пришёл в себя, снова придвинулся к нему.
— Вы шли по коридору и…
— Я его узнал… узнал эту сволочь.
Лёнька снова застонал, его глаза смотрели в пустоту. Он дёрнулся, провёл по лицу окровавленной рукой, оставив на нём тёмный багровый след.
— Фишер!.. Это был Фишер? — Зверев старался не трясти Лёньку и говорить как можно спокойнее.
— Что вы делаете? Вы же его убьёте? — закричала Софья Пасловна.
Карен Робертович, подошёл к Юркиной и отвёл её в сторону.
— Ты узнал убийцу? — в очередной раз переспросил Зверев.
— Узнал! Я его узнал… — Лёнька затрясся, и Зверев понял, что раненый смеётся. — Подумать только: рыбак рыбака…
— Это был Фишер?
Лёнька, словно опомнившись, дёрнулся и стал озираться по сторонам.
— Фишер! Фишер! Конечно… Я же его нарисовал! Где? Где рисунок? — Лёнька попытался приподняться на локтях, но тут откинулся назад. — Он забрал его! Сволочь! Забрал мой рисунок!
— Не волнуйся, — Зверев придержал руку Лёнки. — Постарайся ещё раз спокойно рассказать, что здесь случилось.
— Да-да… конечно! Меня вели по коридору, вот этот, — Лёнька указал на мёртвого сержанта. — И тут я увидел этого. Он сразу всё понял! Понял, что я его узнал! Я закричал! Он ударил вашего в грудь, тот тут же рухнул. Это тот же самый удар! Удар Фишера! Когда он бросился ко мне, я прижал руки и вжался в стену. В этот момент он ударил, но попал по рукам. После этого он выхватил пистолет и ударил по голове. Я мог бы закрыть и голову, но я боялся… Так боялся оторвать руки от груди… Вы точно не нашли рисунок?
Зверев помотал головой. От целого потока слов, вены на висках Лёньки надулись, кровь выступила из-под повязки. Его лицо перекосилось, но он продолжил:
— Я сделал всё, как и обещал. Я нарисовал портрет Фишера и ещё… Я должен был сказать это сразу… — Лёнька вцепился Звереву в пиджак и рванул на себя, прошептав в самое ухо. — Андрей! Фишер вернулся за Андреем…
Лёнька в последний раз дёрнулся, закряхтел и застыл, не разжимая руки.