Атлантида: возвращение короля

Он так привык к одиночеству, что даже мысль о том, чтобы послать его, сделать что-то, касающееся её, рискуя ради нее жизнью, была непостижима.

А что, если это случится во время коронации? Что, если это было что-то, что Х'Сай собирался устроить? Мужчина явно был недоволен возвращением Эмброуза. Она почувствовала дрожь страха за него.

— Не знаю. Скоро. Дни.

Так что у них были дни, пока это не произойдет. Её сердце замерло в груди, и она вцепилась в Эмброуза.

— Если это Сето или Х'Сай, клянусь, я надеру им задницы, — сказала она совершенно серьезно. Сама мысль о том, что Эмброуз или Деймос в опасности, вызвала в ней прилив ярости. Воспоминание о том, что случилось с октопианами, вспыхнуло в её голове.

Если дело дойдет до этого, она с радостью пройдет через все это снова, только чтобы обезопасить их.

Эмброуз — это все, что у неё осталось. Ни семьи, ни учеников, ни жизни. Если все, что у нее есть, — это он, значит, она его удержит.

Деймос нахмурился и резко выдохнул.

— Все в порядке, — пробормотала она, высвобождаясь из объятий мужчины. — Мы позаботимся об этом.

— Защитим тебя, — проскрежетал он, когда она взяла его за руку и вывела из комнаты. Мари не беспокоилась о том, что Эмброуз последует за ними — она чувствовала его позади себя и, вероятно, всегда будет чувствовать, когда он будет рядом.

— Конечно, — беспечно ответила она.

— Как ты думаешь, куда ты с ним пойдешь? — спросил Эмброуз.

Она оглянулась через плечо, приподняв бровь.

— Думаю, нам пора познакомиться с народом Атлантов, не так ли?

— С ним?

Мари прищурилась.

— Да. С ним. Они должны встретиться со своим главнокомандующим.

— Деймос не будет моим главнокомандующим, — сказал он со вздохом.

— Это ты так думаешь.

Глава 31

— Кто она такая?

— А почему от нее так странно пахнет?

— Она смеется?

— Она стоит так близко к изгнаннику!

— Ее хвост… она из богов?

— Никогда раньше я не видел никого, похожего на нее…

Эмброуз слышал все вопросы и был более чем уверен, что Мари тоже их слышала. Он ожидал гневных взглядов или гневных комментариев, или еще чего-нибудь. Вместо этого девушка только смотрела на него.

Много. И смеялась. Много.

Мари смеялась над рыбами, смеялась над Атлантами, смеялась над зданиями. У него было такое чувство, что это было даже слишком для нее, но, по крайней мере, она не плакала. И не кричала. И не тыкала во все подряд.

Слава богам, она не ткнула его пальцем.

Они отсутствовали всего пару минут, но уже весь город наводнил улицы, чтобы увидеть ее. Ее хвост был не таким, как раньше, но слухи о девушке, должно быть, быстро распространились.

У нее был хвост низшей богини, но люди слышали, что она была настоящим богом. Он мог только представить себе их замешательство — которое было ему знакомо. Эмброуз понятия не имел, что происходит с её хвостом, и, честно говоря, мысль о том, что на самом деле происходит пугала его до чертиков.

Боги с чем-то играли, и он не знал, с чем именно. Он был почти уверен, что даже они не знают.

Почему Мари?

Почему они выбрали именно ее? Он не сомневался, что они выбрали именно Мари. Также не было никаких сомнений, что они нарочно потопили ее корабль. Мари рассказала ему все о круизе, о том, как быстро он затонул и как она подозревала, что в живых никого не осталось.

Должно быть, это дело рук богов. Другого пути или причины не было. Они хотели ее для чего-то, но для чего? Мари была всего лишь учительницей с тупым бойфрендом. У нее была нормальная жизнь, нормальная семья и все нормально… всё.

Когда она схватила его за руку и взволнованно указала на другую рыбу, один из редких видов, которых они держали взаперти в Атлантиде для их защиты, Эмброуз не мог понять, что заставило богов выбрать её.

Она была слишком невинной. Слишком сладкой. Слишком доброй. Слишком совершенной. Слишком темпераментной. У него не было возможности спросить их, почему, прежде чем Х'Сай начал бушевать и требовать все внимание на себя, и он был слишком разъярен, чтобы остаться, как только боги решили что-то.

Престол. Его. Снова. Через две тысячи лет. Это было неподходящее время для таких, как он, но после стольких лет, проведенных в одиночестве, в пещере, подвергаясь мучениям? Казалось, что мир вращается в противоположном направлении.

Особенно потому, что Эмброузу нужно было беспокоиться не только о себе, но и о Мари — а из-за Мари у него был и Деймос. Который в этот момент смотрел на девушку так, словно на нем была невидимая цепь, которую он таскал за собой, переходя с места на место.

— Боги, что, черт возьми, этот паразит здесь делает?

Его голова дернулась в направлении голоса, хриплого звука, который исходил от старого, изможденного Атланта. Его грудь была обнажена, показывая, насколько сутулой была его спина. Эмброуз знал, о ком идет речь.

Старик был на грани. Атланты редко доживали до того возраста, что этот старик, но это случалось. Слишком много сражений, слишком много пристрастий. Он увидел пятно на шее старика и сразу понял, что послужило причиной его старения.

Крошечные черные точки. Об этой зависимости знали только зависимые, не считая Эмброуза. Как король, он был вынужден знать каждую частичку информации, которая только была. Включая тот факт, что кровь октопианов вызывала сильное привыкание.

Обычно только те, кто постарше, те, кто побывал в бою, становились зависимыми. Разочарование заставило его покачать головой и продолжить: Мари была всего в паре метров от него, вокруг нее начали собираться группы детей. Он улыбнулся этому зрелищу. Мари была…

— Уродливая шлюха. О чем думает король, возвращая этот мусор в город?

Эмброуз напрягся, забыв о Мари.

Он медленно повернулся и встретился с возмущенным взглядом старого наркомана. Гнев вспыхнул в нем, когда мужчина снова открыл рот, показывая те маленькие желтые зубы, которые у него остались.

— Думаешь, ты можешь получить защиту только потому, что рядом с тобой шлюха-богиня? Мы все тебя ненавидим, сукин ты сын!

Все в радиусе метра замерли — Мари была слишком далеко, чтобы расслышать сказанное, и слава богу.

Эмброуз почувствовал, как его грудь дрогнула, руки сжались. Он должен завоевать их уважение, а не ненависть за убийство старого мужчины. Он глубоко вздохнул и закрыл глаза. «Не отвечай. Просто не отвечай на них, а возвращайся к Мари и убедись, что она хотя бы нравится Атлантам».

— Я скорее убью эту суку, чем буду верен тебе! — крикнул он, отплевываясь.

Ярость скользнула вниз по его спине, как прохладный палец, скользящий по мышцам.

«Не убивай его».

Он увидел, как мелькнули черные волосы, прежде чем его оттолкнули в сторону, в заднюю часть толпы.

— Это твой будущий король. Даже если тебе он не нравится, это правда. И я предпочел бы видеть тебя мертвым, прежде чем ты снова заговоришь против моего брата.

Эрикос. Его брат. Заступился за него?

Гнев все еще бушевал в нём, и он ничего не хотел больше, чем позаботиться о жалком старом ублюдке в одиночку, но невинный смех Мари на расстоянии помог ему успокоиться. Он взглянул на неё, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, и увидел сотни малышей Атлантов, плавающих вокруг неё, указывая ей на рыб.

Это была единственная причина, по которой он не напал на старика — и на своего брата. Этот ублюдок осмелился заступиться за Эмброуза после того, как передал его в руки Сето?

«Мари, — прошептал его разум. — Она будет опустошена».

В ушах у него звенело эхо её прежних криков, когда он выбивал из брата все дерьмо. Он не мог так поступить с ней снова, не тогда, когда ей было так весело. Помимо всех этих домыслов, дети были очарованы ею — а это означало, что родители в равной степени принимали её.