Атлантида: возвращение короля

— Но…

— Подожди, пока я закончу, Мари, — предостерегающе сказал он. Она закрыла рот, свирепо глядя на него.

Эмброуз только улыбнулся.

— Вместо того, чтобы вспоминать сегодняшний день, они будут думать, что ты благополучно вернулась домой из круиза, рассталась с этим куском дерьма на палубе и переехала жить на пляж, где встретила меня. Каждый раз, когда ты захочешь навестить своих родителей или братьев, вы будете делать это здесь. Я не могу держать тебя подальше от воды и рисковать потерять тебя. Если ты изменишься и кто-то увидит тебя…

Он замолчал, сглотнув.

— Я отказываюсь терять тебя, Мари.

Она нежно поцеловала его в грудь, его сердце бешено колотилось.

— А я тебя.

— Сегодня ночью мы уедем, — сказал он, прижимая её к своей груди. Она почувствовала сильное, ровное биение его сердца под своим ухом и улыбнулась.

Потом она нахмурилась.

— Погоди-ка, как это у меня еще ноги остались?

— Ты ходила в океан почти каждый день. Твое тело чувствовало, что ты должна оставаться человеком. Каждый раз, когда ты касалась океана или подходила к нему, ты спасала себя от обезвоживания.

— Но… откуда ты это знаешь?

— Как ты думаешь, как я тебя нашел? Я чувствовала тебя. Каждый раз, когда ты покидала океан, связь прерывалась. Но ты продолжала возвращаться. Нет ничего, что разделило бы нас, — прошептал он, положив руку ей на затылок и притянув ее лицо к своему. — Ничего, Мари. Ни земля, ни твоя семья, ни наши враги. Даже смерть. Куда бы ты ни пошла, я последую за тобой. Я бы не смог функционировать без этого проклятого пальца, который тычет мне в грудь каждый раз, когда ты злишься. Я не смогу заснуть ночью, не держа тебя в своих объятиях, зная, что ты в безопасности. Я не смогу жить без тебя в своей жизни.

У нее защипало глаза.

— О, Эмброуз!

— Никогда больше не пугай меня так, — прорычал он.

Прежде чем она успела заговорить, он наклонился и поймал её губы своими.

Когда по ее телу пробежали завитки желания, Мари поняла, что никогда не оставит Эмброуза. Он пленил ее сердце, и, воистину, не было никого и ничего, что могло бы разлучить их.

Конец