Катерина

– Пишу, Лидушка, пишу…

– Поздно мы спохватились, эх, – переживала женщина.

– Не казнись, – ласково посмотрел на нее. – Поможем Кате, чем сможем, поможем.

Тогда Киртанова подошла к супругу, обняла за шею.

– Болит у меня душа за нее.

– Знаю, знаю, – погладил ее по руке.

Посыльного Семен Владимирович отправил сразу, как написал письмо. А спустя час Лидия Васильевна спустилась в залу, где нашла Катю с книгой в руках, правда, девушка не читала, она уснула, а кошка тут же подсуетилась, улеглась рядом и сейчас перебирала лапками подол девичьего платья.

Киртанова осторожно подошла к Кате:

– Голубушка, – потрепала ее за плечо, – просыпайся, поговорить надобно.

– М-м? – приоткрыла глаза.

– Мы тут с Семеном Владимировичем посовещались и вот, что решили, – женщина прогнала кошку и села на место той. – Хотим уберечь тебя от супостата заграничного.

– И как же? – подскочила Катя.

– Есть у нас родственники в Галиче. Они бы приютили тебя. Одна беда, дорога больно дальняя. Сегодня утром Семен Владимирович отправил посыльного, доберется он до них через два дня. Но ты не переживай, – взяла ее за руки. – Поедешь в любом случае, они ко времени твоего прибытия успеют получить весточку. Зять наш Демьян человек отзывчивый, примет и обогреет. А как здесь все уляжется, я направлюсь к тебе. Согласна? – заглянула в карие глаза.

– Согласна, конечно, согласна, – и кинулась в объятия. – Хоть на край света, лишь бы подальше от него.

– Вот и хорошо. Теперь, главное не мельтеши. Веди себя спокойно, виду не подавай. Поняла?

– Но это получается, когда мне выезжать надобно?

– Сегодня ночью.

Девушка не верила своим ушам и в то же время радовалась всем сердцем и душой. Счастье-то какое! Вырваться из лап изверга! И пусть придется покинуть отчий дом, все равно там житья нет.

К полудню она воротилась домой, подала дяде обед, прочитала переданное им письмо, но, как случилось бы раньше, не расстроилась. Даже на радостях записала в книжечку имена, кого бы хотела пригласить на свадьбу, в нехитрый список вошла чета Киртановых и подруга Стеша с женихом.

– Отрадно видеть столь хорошее настроение, – расплылся в улыбке Мокий Филиппович, – а то все в грустях и печалях.

– Мне намедни совет хороший дали, дядюшка. Надобно смириться, а за смирением придет и успокоение.

– Кто же этот мудрый человек? – искренне восхитился мужчина.

– Мисс Митчел, экономка графа.

– А я сразу понял, очень умная и дальновидная дама.

После обеда девушка заперлась у себя в комнате и приступила к сборам. Побросала в саквояж самое необходимое – пару домашних платьев, исподнее и кое-какие предметы туалета, ну и немного денег, скопленных втайне от дяди, отец Катерины имел привычку держать наличность в разных местах, о чем Мокию Филипповичу знать было совсем необязательно.

По уговору с Лидией Васильевной Катерина должна была уйти из дома якобы на вечерний променад с подругой, где бы их сопровождал жених Стеши. А на деле Катя встретилась бы с Семеном Владимировичем и уж с ним доехала до окраины села, где пересела в карету.

К побегу все было готово, но в пять вечера вдруг в двери постучались. На пороге стоял посыльный из самого Архангельска с большим коробом.

– Платье для Катерины Петровны Аксеновой, – отрапортовал мужчина.

– Благодарю, – девушка приняла посылку.

Она занесла короб в дом, только вот распаковывать совсем не хотелось, но тут дядя подсуетился:

– Примерить надобно, Катенька. А то мало ли, церемония-то уже завтра.

– Хорошо, я немедля поднимусь к себе и примерю.

Однако Катя не стала надевать платье, лишь вытащила его из короба, расправила и бросила на кровать. Тончайший атлас мягко переливался, изящные кружева и легкая драпировка превратили наряд в настоящий шедевр швейного мастерства. Пару минут Катерина полюбовалась платьем, после чего взяла в руки саквояж, открыла окно и сбросила сумку.

Когда девушка спустилась вниз, дядя лишь справился о том, пришлось ли платье впору, а получив положительный ответ, удалился в залу с газетой в руках, на ходу пожелав племяннице хорошей прогулки.

Катя накинула бурнус, прихватила кроличью муфту, а перед выходом еще раз огляделась. Сердце защемило, все-таки родной дом, здесь она родилась, здесь росла. Вернется ли когда-нибудь? И что ее ждет впереди? Но время поджимало, потому она встрепенулась и поспешила на улицу.

В паре верст от ворот уже дожидалась бричка Семена Владимировича, мужчина помог Катерине сесть, после вскочил на облучок, и повозка тронулась, благо, катилась тихо, почти бесшумно, все ж недаром Киртанов щедро смазал колеса дёгтем. До окраины добрались быстро, а там на широкой дороге стояла просторная карета с четверкой вороных.

– Готова, Катенька? – Семен Владимирович проводил девушку до кареты.

– Даже не знаю, – бедняжку аж трясло ото всего происходящего.

– Ты уж не переживай, все будет хорошо, – поцеловал ее в лоб. – Миша доставит с ветерком. Служит он мне много лет, верить ему можно. А как доберетесь, Демьян нам отпишется. Вот записка, – достал из кармана конверт, – тут я все изложил в подробностях. И сама прочитай, и не забудь Демьяну Кирилловичу передать. Ах, да, – вынул из кармана кожаный кошелек, – это деньги на первое время. Легкого тебе пути, голубушка.

– Спасибо, – обняла его крепко девушка, – век благодарна буду.

– Давай, давай… поторопись. Время не ждет.

Когда Катя скрылась в карете, Киртанов подошел к кучеру:

– Гляди мне, головой отвечаешь за нее. Девочку чтоб передал строго из рук в руки. Демьяна-то помнишь?

– Обижаете, Семен Владимирович. Все сделаю как должно.

– Ну, тогда с Богом.

И карета покатилась по дороге, а через пару минут уж скрылась во мраке ночи.

Девушка сидела какое-то время в оцепененье, сердце колотилось как сумасшедшее, руки дрожали. Не верилось ей во все происходящее, вот только утром сидела за столом у Киртановых, плакалась по судьбе своей несчастной, а сейчас едет прочь из села. Но скоро Катя пришла в чувства, легкая тряска, лязг упряжи, топот копыт успокоили, позволили расслабиться. Теперь-то граф не доберется до нее… пусть ищет себе другую куклу, чтобы потешаться и стращать.

От перенапряженья Катя не заметила, как задремала. Однако через минут десять пришлось проснуться, повозка вдруг остановилась, а после так вообще пошла на разворот. Девушка тогда выглянула в окошко:

– А почему мы развернулись? – крикнула кучеру.

– Дорогу дерево перекрыло, сударыня, – раздалось из темноты. – Поедем в объезд. Не волнуйтесь, успеть на паром должны вовремя.

Что ж, в объезд, так в объезд. Катерина прислонилась головой к стенке, закуталась в бурнус и снова задремала. Снились ей, то летние гуляния с подружкой у реки, то праздничная ярмарка, где прохаживалась она с семьей. И так хорошо было, тепло… но вот, чей-то голос зазвучал в голове:

– Барыня! Просыпайтесь, прибыли.

– Что, уже? – нехотя открыла глаза.

– Уже, уже…

Но когда Катерина полностью отошла ото сна, увидела перед собой совсем не кучера Мишу. Напротив сидел бородатый мужик с кольцом в ухе. Спустя пару минут она узнала в дядьке извозчика графа, тогда-то и похолодело все внутри.

– Вы?

– Да, барыня… я, – кивнул тот с ехидной ухмылкой. – Пожалуйте наружу, вас давно уж ждут.

Катя с замиранием сердца вышла и оказалась у лестницы, что вела в дом графа. А на пятой ступеньке стоял сам хозяин с заложенными за спину руками. Он смотрел на девушку с еле заметной усмешкой.

– Прокатиться изволили на ночь глядя? – спросил абсолютно спокойным голосом. – Как глупо, Катерина, как же глупо…

– Вы следили за мной? – спросила, не поднимая взгляда.

– Давно. С того самого дня, когда повстречал вас на базаре.

– Можно было и догадаться, – в голосе прозвучало отчаяние.

– Только что-то не догадались. Идемте. Завтра тяжелый день предстоит, вам нужно выспаться.

– Где Михаил? – она и не подумала идти за ним.