Заброшенный рай

— Когда их не стало? — мой голос дрогнул и я провела рукой по одному из фото, обернувшись.

Джин стоял, опираясь на косяк в выходе из коридора со сложенными руками на груди, и смотрел на фото.

— Десять лет назад… Как ты догадалась?

— Этот дом… Он был пуст очень долгое время. — я посмотрела в его глаза. — Прости… Я должна была спросить.

— Тебе не за что извиняться. Я должен был сам тебе рассказать.

Сперва я просто смотрела на него, потом тепло улыбнулась, и он наконец оттаял. Это было трудно… Для Джина было трудно вспоминать своих родных, поэтому я пошла по пушистому ковру обратно и обняла его.

— Я голодная! Ты кормить меня будешь? — отстранилась и нахмурила брови.

Джин лишь усмехнулся, а потом легко поцеловал меня в щёку, быстро и невесомо. Следом в нос, и мы уже смеялись… Потом в губы… И я пропала…

— Вначале ты накормишь меня! — выдохнул он, и схватил за талию, приподняв над полом.

Джин направился в лево, где был ещё один коридор и три двери.

— Ты тащишь меня в чулан? — я хихикала и ногами цепляла пол, пока он пытался меня пощекотать.

— В пещеру! — он как-то странно изменил интонацию так, что я готова была схватиться за живот от смеха.

Дверь распахнулась и гулко ударилась о стену, но нам уже было всё равно. Меня поставили на ноги и обернули спиной, нежно проведя по талии и целуя в шею.

— Это явно… — я закатила глаза когда он прикусил кожу, и громко втянула воздух. — Не пещера…

Но он не останавливался и уже схватился за молнию на платье, чтобы медленно везти её вниз, при этом цепляя кожу пальцами и обжигая её.

— Ты специально так красиво вырядилась, чтобы мы из дома всю неделю не выходили?

Джин обжог моё ухо своим дыханием, пока его рука уже забралась между складок и обхватила мою грудь. Ноги налились свинцом, и я опять опёрлась спиной на него прикрыв глаза, от той дрожи, что во мне вызывали эти ласки.

— Почему ты молчишь?

Вторая рука медленно стягивает платье с плеча и я чувствую как он его целует… Теплое и мягкое прикосновение рождает во мне рой мурашек, что проноситься по спине, и я еле стою на ногах, от того насколько долго и медленно мы движемся к цели…

— Ты…

— Что? — его пальцы сжимают сосок, губы водят по мочке уха, а рука медленно ведёт вниз вдоль оголённого плеча, и стаскивает рукав платья.

— Не даешь мне ничего сказать…

— И сделать…

Я открываю резко глаза, когда понимаю, что всё исчезло… всего на миг, которого достаточно, чтобы платье упало на пол, а я оказалась прижата его телом, утонув в мягких простынях.

— Чулки… — он ведет вдоль моей ноги, цепляясь пальцами за кружево, совсем невесомо, словно кожи косаются струи теплой воды. — Женщина, вы возрождаете все мои пошлые фантазии!

Я снимаю с него гольф и провожу по волосам, ощущая их прохладу, пытаясь растворится в их шелковистой нежности.

— Это радует… — выдыхаю я, когда чувствую как порывы теплого воздуха щекочат кожу и останавливаются у ложбинки между грудей, где он зубами отцепляет хитрую застёжку лифа.

— Господи… — выдыхает он и хохочет у моей груди. — Что только не придумают для вас…

Он проводит по ней губами, пока мои пальцы не сжимают его волосы, и он не обхватывает сосок, с силой втягивая, заставляя меня прогнуть спину ему на встречу.

Наши взгляды встречаются и я понимаю — на этом шуточки окончены.

Потому что мои руки быстро спускаются вниз, чтобы расстегнуть сперва ремень, а потом и застёжку. Открыть путь рукам, и притянуть его ближе. Провести вверх по спине и ощутить то, насколько она сильная.

Сила… Мне всегда нравилась именно она в мужчинах, но Джин… Это было другое… Его кожа была упругой, а спина жилистой… Я буквально кожей ощущала, как мышцы передвигаются в такт его движениям! Мне нравилось всё в нём…

То как он с выдохом целует меня, одновременно заполняя собой. То как он движется во мне, при этом смотря мне в глаза, на ровне с тем как смешиваются наши дыхания. То как я прикасаюсь к нему, цепляюсь за него руками и буквально впиваю ногти в его кожу от наслаждения, что жаркой волной растекается по моему телу.

Мы переворачиваемся, и наконец, я могу добраться до его тела, почувствовать его кожу, которая на вкус похожа на терпкую патоку. Увидеть, как он смотрит на меня и его глаза с жадностью ласкают моё тело. Провести руками по груди и почувствовать, как его ладони с силой сжимают мои бедра, заставляя двигаться быстрее.

Заставляя подходить к самому краю…

Мы спим… И я слышу его тихое дыхание. Спокойное и размеренное. Не такое как в том доме в глухой деревне. Там оно было другим. Там он не спал, а лишь делал вид, постоянно напряжённо вздыхая. Будто чувствуя опасность.

Я так хотела чтобы он был спокоен и мог выспаться, что сейчас наслаждалась этим. Он просто спал… А за окном только наступал вечер.

В комнате царил полумрак, и я медленно поднялась, накинув на себя одну из его рубашек, которые свисали со спинки стула.

"Не успел погладить…", подумалось мне, и я опять посмотрела на Джина.

Видимо он действительно устал от такой жизни, если уснул как младенец посреди белого дня?

Я тихо вышла, и застегнув все пуговицы вошла в зал.

Тихо… Спокойно и тепло… Этот дом, словно ласковый очаг, грел изнутри. Современный двухстворчатый холодильник хранил кучу бутылок с соком, минералкой, и какими-то контейнерами, которые я не решилась открыть.

Видимо есть дома он сегодня не собирался.

Я посмотрела на часы и поняла, что только семь часов вечера, а до рынка, что у подножия этого склона всего десять минут пешим ходом. Может там есть и магазин?

Пока мотала прядь волос на палец, привычно намотала волосы в высокий пучок.

Думаю за это время он не проснётся…

Моя маленькая шалость состояла в борще, который я ему так и не приготовила. Поэтому я нашла глазами свой чемодан, что так и остался стоять в гостиной, одиноким черным пятном.

Но найду ли я здесь нужные ингредиенты? Они не едят такой суп!

Ощущение волнения и того, что я обожаю новые места буквально заставило меня одеться в теплые джинсы и накинуть его толстовку, что висела у дверей.

В саду шелестели листья, и снег уже закончился. Я на минуту остановилась и присмотрелась к пустому месту у окна одной из комнат.

Тут что-то явно росло… Но что? Этот участок стоял словно сирота рядом с небольшими кустарниками.

Я оторвала от него взгляд, и вышла из двора, чтобы увидеть как двое ребят весело хохоча поднимаются, видимо, домой. Они заметили меня, немного притормозили, посмотрев на дом Джина и легко поклонились, здороваясь.

Я попыталась проделать то же самое, и вызвала на их лицах тёплую улыбку. Усмехнувшись в ответ, пошла вниз, вдыхая свежий воздух, и смотря на огни города, которые только зажигались.

На рынке естественно было пусто. Кто будет торговать до ночи в такой холод? Поэтому я обернулась и заметила маленькую лавку с продуктами. Она была на первом этаже здания напротив, и внутри сидел юноша. Видимо он и был продавцом.

Пока я входила он меня не замечал, потому что играл на смарте в какую-то игрушку, но лишь я прошла в небольшой зал, быстро поднял голову.

— Здравствуйте! — я поклонилась как пять минут назад тем ребятам, а мальчишка застыл. — Вы меня понимаете?

Он быстро взял себя в руки и закивал.

— Слава богу! — я улыбнулась и сразу подошла к стойке. — У вас есть красная свекла, свиное мясо и что-то похожее на сметану?

Он несколько раз закрыл и открыл глаза, а потом быстро кивнув, побежал между стоек с продуктами.

— А вино у вас где?

— Справа, госпожа! — крикнуло это чудо, где-то из конца зала.

— Комаво! — я хихикнула когда различила как он выпустил что-то из рук, услышав единственное слово, что я успела выучить на корейском.

Деньги я поменяла ещё в Пекине, поэтому расплатившись и накланявшись до смеха, я пошла назад. Стало намного холоднее, поэтому я накинула капюшон и прибавила шагу.