Заброшенный рай

Джин мог проснуться и, не найдя меня в доме, пойти искать. Но…

Он по прежнему спал. И это было удивительно, ведь военные спят очень чутко. Пока готовила, боялась разбудить его, и постоянно проверяла спит ли он.

И в конце концов разделась и с предвкушением утреннего сюрприза легла обратно. Теперь Джин проснулся, и что-то бормоча обхватил меня за талию горячими руками, а голову положил на мою грудь, обтянутую теплой пижамой. Обвил ногами полностью, словно в кокон и гулко выдохнул, зарываясь лицом сильнее в ткань.

— Хорошо, что не заблудилась…

Я только хотела прижать его сильнее, и положить подбородок на его голову, как он меня огорошил своим последующим бормотанием.

— В следующий раз надаю по заднице, если выйдешь из дому без телефона…

— Если ты не спал, почему не остановил?

— Потому что ты хотела чтобы я выспался…

Я прижала его сильнее, провела рукой по плечам, ощутив подушечками пальцев невесомое тепло… Это было так, словно мы всю жизнь спали вот так вместе.

— Спи…

Утро наступило неожиданно, с первыми лучами солнца, которые падали на моё лицо, и согревали кожу. Я отвернулась и начала искать его руками… Пижамы к утру на мне уже не было… Я вообще не знаю, зачем ее напялила.

Не найдя Джина рядом, я открыла глаза и упала обратно на подушки, улыбаясь. Он сидел на стуле в байковых спортивках и белой футболке, смотря на меня.

— Проснулась?

— Да.

— Поднимайся и иди мыться, соня, — он встал и поцеловав меня в макушку, вышел. — Я разогрею твой обещанный бор… Господи, до сих пор не могу выговорить это…

Окончание фразы доносилось уже из-за двери, и под аккомпанемент моего хохота.

Свои вещи я нашла в шкафу, и это признаться меня огорошило. Он разложил всё на полки так, словно они и должны были здесь лежать.

— Когда ты встал?

Я вышла из ванной и протирала волосы, когда увидела это…

— Только не говори мне, что ты его вскипятил вместе со сливками?

Джин виновато поджал губы и выругавшись, сел и начал есть кислую жижу, которая теперь никак не могла быть борщом.

— Стой!

Я попыталась остановить это, понимая, что у него будет несварение желудка после такого завтрака.

— Я доем! — он удерживал мои руки одной своей, и быстро, буквально допивал этот чертов суп.

— Капитан Ван Джин! — я рыкнула что есть силы и он застыл с миской у рта и огорошено посмотрел на меня. — Отставить миску в сторону и выпить чёрный активированный уголь! Быстро выполнять!

— Есть…

Он медленно поднялся, обойдя меня по кругу с опаской положил миску в умывальник, и достал из тумбочки аптечку.

— Если бы я знал, какая ты в гневе, — он скорчил испуганную рожу, — Ни за что бы не дал себя соблазнить!

— Значит это я тебя соблазнила? Да?

Я начала медленно идти на него, смотря сощуренными глазами.

— Не ты ли меня собственными руками кормил с ложечки, соблазнённый?

— Я что ли? Женщина, ты себе голову отпарила в ванной? Я такого не помню.

— Да что ты?

Я стояла прямо перед ним, пока он не схватил меня и не закинул на плечо.

— На том и решили! — рассмеялся он и шлёпнул меня по заднице, — Поедим с ложечки еще раз. В каком не будь кафе.

Спустя час я сидела в машине и смотрела на то, как её ведет. Уверенными движениями, ещё при этом успевая что-то бормотать про глупых водителей вокруг. Видимо мужчины в этом одинаковы по всюду.

— Куда мы едем? — я провела по его руке, своей ладонью и он улыбнулся, не отрывая взгляда от дороги.

— В храм… Я же обещал тебе его показать. Кроме того, я хочу чтобы ты кое с кем познакомилась.

Мы подъехали к красивой лужайке, и вышли перед тем самым храмом, что я видела вчера. Он был из дерева, любая его деталь была начищена до блеска, а красивые бумажные лампадки висели прямо при входе.

Внутри находился большой двор и видимо центральное святилище, к которому вели ступени. Там между открытых ставней и статуй божеств гулял ветер, и даже отсюда я слышала, как звенят колокольчики над входом в молельню.

— Что мне делать?

Я схватилась за руку Джина, испугавшись, что могу осквернить это место своими действиями.

— Ничего, Мила, — он обнял меня и мы начали подниматься. — Ты просто можешь постоять рядом со мной.

Мы вошли в молельню и только теперь я поняла, что происходит. Это была панихида. Джин привёл познакомить меня с родными, чьи фото стояли рядом с одной из статуй, под которой находился небольшой чан с песком и курительные палочки.

К нам подошел буддистский монах и поклонился, тепло мне улыбнувшись. Джин подвел меня ближе и я поклонилась вместе с ним в ответ. Монах что-то сказал мне, и вопросительно посмотрела на Джина.

— Он сказал, что ты можешь помолиться о моих родных согласно своей веры.

Я посмотрела на монаха, потом на портреты, и что-то во мне словно заставило это сказать:

— Я хочу сделать это так, как принято здесь, Джин. Покажи мне!

Он вздрогнул всем телом. Я ясно видела и чувствовала, как он воспринял эти слова.

— Тогда… — это было сказано таким тембром, словно я слышала его голос впервые. — Повторяй за мной, милая.

— Хорошо…

Мы встали на колени на коврик что был расстелен под ногами и трижды поклонились, ложа руки на пол. Лишь затем, монах начал читать молитву, и Джин зажёг три палочки аккуратно вложив их в песок. Следом тоже самое проделала и я, смотря на лица людей, с которыми до боли хотела познакомиться, но не могла…

Я очень надеялась, что не разочаровала их…

Мы ехали обратно в полной тишине, держась опять за руки. Я словно чувствовала, что мы перешагнули очень важную ступень, и Джин не хотел портить этот момент ненужными разговорами.

Пока не зазвонил его телефон и он не выдохнул, закатив глаза. Джин надел блютуз и начал что-то быстро тараторить на корейском сквозь зубы. Всё что я различила — это то самое "комаво", больше похожее на рык.

— Что случилось?

— Как ты смотришь на то, чтобы поужинать жаренным мясом в местной забегаловке, вместо шикарного ресторана?

Я прыснула со смеху, а он продолжил:

— Мои оболтусы затеяли пьянку в увольнении… Это традиция…

Он оправдывался так мило, что мне уже было плевать куда ехать и что есть.

— Там будет Бён?

— Да, — он как раз сворачивал на другую улицу, когда прищурился и посмотрел на меня. — А зачем тебе Слюнявчик?

— Ну, он просто такая милаха! И сказал, что я красивая.

— Сказал, что красивая, значит?

— Да, а что? Ты мне такого не говорил между прочим… — я наигранно надула губы, и показала ему язык.

— Хм… Ну хорошо! Мы это запомним, так уж и быть.

Ехали мы примерно ещё пол часа, пока не очутились на одной из улиц, которая примыкала к реке. Отсюда был виден тот самый Радужный мост, который сейчас, хоть и был словно гигант на фоне города, но ничем не отличался. Пока… Он не начал выпускать воду из своих перекрытый словно фонтан.

— Господи…

— Нет, это просто мост. Вечером это будет "господи.."

Джин хохотнул и отдал ключи от машины, какому-то пареньку, которого мы и ждали не далеко от закусочной, где собрался его взвод.

— Что? — я приподняла в удивлении брови, когда парнишка резво сел за руль и куда-то укатил на "тойоте" Джина.

— Водитель на час, — пояснил Джин и потянул в сторону входа. — Я же не буду смотреть, как ты будешь напиваться и просто слюни пускать.

— Господин Ван, так вы скрытый алкозависимый?

— Нет, я скоро стану "Мило зависимым"…

Мы вошли в помещение кучно обставленное столиками, прямо на которых люди сами жарили себе мясо. Я признаться опешила. Это что же я плачу, да ещё и сама себе готовлю еду?

Пока я рассматривала, как дикарка всё вокруг, Джин подвёл меня к длинному столу за которым сидели одни мужчины.

— Мамочка…

Они подорвались со своих мест при его виде, и громко что-то прокричали так, что даже люди обернулись. Но Джин не растерялся и шикнув на них, что-то ответил.