Заброшенный рай

— Дорогие пассажиры рейса Пекин-Сеул. Пристегните ремни безопасности. Уберите вещи и сложите столики. Мы начинаем снижение и заходим на посадку. Температура воздуха за бортом десять градусов тепла. Мы надеемся, что вы хорошо одеты. Добро пожаловать в Южную Корею!

Моё сердце пропустило удар… Пока я спускалась по трапу, а потом, когда шла по полосе в сторону терминалов оно норовило остановиться. Рядом весело смеялись две кореянки, и буквально бежали вперед. Затем их почти догнали два европейца в костюмах и тёплых пальто… А следом шла я… В платье и удобных ботинках, до которых почти доставали полы моего светлого пальто. Я уже и забыла как это приятно носить нормальную одежду, а не тяжелые тканевые штаны и военные куртки.

Тревога не отступала… Он ведь не рассказывал почти ничего о себе. Где живет, кто его родители… Нам это было не нужно, да и он никогда не спрашивал меня о подобном.

За этими мыслями я сняла с ленты свой чемодан, и пошла дальше. Всё было таким же как и в других аэропортах, за исключением речи, которую я совершенно не понимала и которая звучала буквально отовсюду.

Много мыслей… Много людей… Сердце стучит всё сильнее. Что если я не понравлюсь его родным? Ведь это совершенно нормально чувствовать подобный страх! Как мне везти себя, если я даже не знаю здешних обычаев?

Я всё думала и уже вышла из терминала в зал ожидания, когда подняла глаза и застыла.

Джин стоял в десяти шагах прямо передо мной. На нём было серое длинное пальто, обычные синие джинсы и светлый кремовый гольф. Если бы я не знала этого мужчину, я бы даже и мысли не допустила о том, что он военный. Волосы красиво уложенные вверх, открыли его лицо по новому.

Он медленно осмотрел меня с ног до головы и раскрыл руки в пригласительном жесте. И я пошла… Буквально побежала, пока не очутилась в его объятиях.

Одной рукой он зарылся в мои волосы и прижал к груди, когда другая забралась между полов пальто и с силой обхватила мою талию.

— Ты приехала…

— Я прилетела.

Мой смешок он проигнорировал, и подняв моё лицо запечатлел невесомый поцелуй на лбу.

— Пойдем!

Он разнял наши объятия, схватил за ручку чемодан, и переплёл наши руки, направляясь сквозь толпу, что быстро плыла, словно река к огромным стеклянным дверям, за которыми ярко светило полуденное солнце Сеула, и крупными хлопьями падал первый снег… Волшебство, которое казалось невозможным, пока я не вспомнила что на дворе стоял почти конец Ноября.

Я шла рядом с ним и улыбалась, прихватив другой рукой и его предплечье, чтобы быть ближе, пока он быстро шел к стоянке, и нежно поглаживал мою ладонь своей.

Он остановился у черной "тойоты" и открыл передо мной дверь.

— Нажми на вон ту кнопочку, дорогая!

Багажник открылся, а потом с громким хлопком закрылся, пока я наблюдала, как он обходит машину и садиться за руль.

— И куда мы едем, господин Ван?

Он гулко втянул воздух и резко притянул меня к себе, чтобы я опять могла ощутить его дыхание на своих губах, почувствовать как они с каждым движением становятся всё горячее, пока не начинают обжигать.

— Мы едем домой, Мила, — хриплый шёпот прямо в губы, и я открываю глаза, чтобы увидеть как он заводит машину и переплетает правую руку с моей.

За окном вначале проносится огромная трасса с не менее чем шестью полосами движения. Потом начинается невероятных размеров мост через большую полноводную реку, которая утопает в желтых и золотистых тонах, на которые медленно падает снег, а лучи солнца пробиваются сквозь неплотные серые тучи.

— Нравится?

— Очень…

— Ты даже смотря на меня так не восхищалась!

Джин хохотнул и свернул на огромном кольце, на более узкую дорогу, у которой словно грибы начали вырастать здания с каждым разом всё выше и современнее.

Мы въехали в черту города и я пропала. Мне было интересно все!!!

— Это очень старый храм, в который мы сходим завтра, — он поднял наши руки и указал на красивое деревянное сооружение прямо между каменных домов.

— Он прекрасен…

— Внутри ещё лучше.

Мы всё ехали, пока не добрались ещё до одной развилки, у которой стоял невероятно высокий памятник человеку, чем-то начинающего полководца.

— Это памятник генералу Чхве Йону, кстати говоря это имя весьма популярно, поэтому не удивляйся если встретишь ещё с десяток таких генералов.

Теперь мы уже смеялись оба, и продолжали ехать. Я была уверена в том, что он специально виляет по городу, чтобы хоть немного показать мне его центр.

Просторные улицы сменялись островками парков, в которых гуляли люди. Высокие бизнес-центры доставали почти что до неба. И среди большого потока машин, мы выехали на склон, с которого была видна башня на высокой горе.

— Телебашня Нам Сам. Вечером там очень красивая подсветка, как и на Радужном мосте.

Мы проехали вниз и попали в более узкие улочки, виляя между домов, которые были в разы меньше тех, что остались позади. Здесь было как-то уютнее что-ли? Привычнее наверное, потому что это было похоже на посёлок у огромного города.

Джин просигналил у рынка, который стоял прямо у нескольких двухэтажных зданий почти что посреди дороги.

Немолодой мужчина вскинулся и заметив нас учтиво поклонился и помахал рукой.

— Это твой первый Чхве Йон! — Джин нажал на газ и начал подниматься по крутому склону вверх.

По обе стороны улицы были частные дома, которые стояли, словно на ступеньках, один над другим.

— Приехали, госпожа Герман!

Я трясущейся рукой взялась за ручку и вышла, чтобы посмотреть на красивый деревянный забор, за которым была видна лишь крыша. По нему вился дикий виноград, листья которого успели покраснеть и красивым живым полотном оплетали входные ворота.

— Пошли…

Я даже не заметила, как он вытащил чемодан и встав за моей спиной немного подтолкнул вперед.

Что я чувствовала в этот момент? В моей голове гудела лишь одна мысль — я попала в сказку, которая оживала на моих глазах.

Небольшой дворик, который скрывался за той живой стеной и одноэтажный деревянный дом в восточном стиле, с красивыми ставнями и переходами между садом и двором. Вот что было передо мной.

— Он очень старый… Я пытался привести его в порядок…

— Помолчи… — я опёрлась на него спиной, и он тут же обвил меня руками, положив голову на моё плечо.

— Тебе правда нравиться?

— Помолчи, потому что ты всё испортишь…

Я провела рукой по его сплетенным ладоням и прислонилась своей головой к его.

— Это волшебство…

— Я так боялся, что тебе не понравиться мой заброшенный старенький дом…

Он хохотнул и прижал меня сильнее.

— Это заброшенный рай, Джин…

Я всегда мечтала о собственном доме — маленьком особняке, который будет скрыт от глаз людей и станет моей крепостью. Я не могла поверить в то, что он назвал это место заброшенным.

Небольшой сад, в котором золотым ковром лежали пожелтевшие листья и стоял деревянный широкий топчан под невысокой яблоней, словно сошел с картины художника. Можно было достать мольберт и начать рисовать хоть сейчас.

Джин обошел меня и опять потянув за руку повёл ко входу.

— Ты замёрзла…

Мы переступили порог вместе, и пока я как маленький ребенок всматривалась в необычную планировку дома и его детали, Джин снял пальто и помог раздеться мне. Он так и остался стоять пока я начала идти вперёд по небольшому коридору, который заканчивался гостиной — огромным пространством, что из кухни переходило в зал с обеденным столом и большим диваном.

Вокруг висели фотографии и картины, а на небольшом кресле лежал вязаный плед. Но самым завораживающим был выход на террасу, справа. Из него открывался вид на часть огромного города, что была видна с этого склона как на ладони, а сама терраса, стояла словно над крышей соседнего дома.

Рядом у её входа был небольшой низкий комод с фотографиями в резных деревянных рамках. На них, застывшими моментами счастья были изображены его родители и брат. Это я поняла сразу, как посмотрела на мальчиков, которых обнимали отец и мать.