Страница 52 из 75
У нее перехватило дыхание, и румянец пополз по щекам вдоль груди. Везде, где он прикасался к ней, она обжигала его. Погружаясь еще немного, он зашипел, напрягаясь от удивительного подъема удовольствия. Под ним Фелиция стонала, сжимая его член. Он схватил ее еще крепче.
Скользя вверх и вниз, в ее влажное совершенство, он пробился глубоко, казалось бы, бесконечным ударом. Наконец он погрузился в нее. Боже, она невероятна. Шелковая. Самая удивительная женщина, к которой он прикасался.
— О, Саймон! — Ее голос трепетал. — Это… — она ахнула, подав бедра к нему, еще глубже его обхватывая, — так хорошо.
Конечно. Он никогда не чувствовал ничего похожего на электрическое удовольствие, мчащееся по его венам.
— Подожди, — предупредил он.
Она неуверенно кивнула ему. И он отступил назад, почти выйдя, прежде чем снова утонуть в ней. Фелиция вскрикнула, прижимаясь к нему, раздвигая бедра и приглашая еще глубже.
Черт возьми, она уже уничтожила его сдержанность. Удовольствие выстрелило вверх по его члену, свернуло тепло внизу живота, скрутило пальцы ног.
Когда он снова вторгся в ее тело, то взял ее рот в отчаянном поцелуе. Фелиция растаяла вокруг него, приоткрывая губы, прижимая бедра к нему и разрывая его контроль.
Герцог стиснул зубы, рыча, когда снова наполнил ее по самую рукоять. Маленькие вздохи Фелиции, когда она напрягалась, сводили его с ума. Он отказался получать удовольствие без нее.
Прощупывая, пока не нашел сладкое местечко, гарантирующее ее кульминацию, Герцог входил медленными толчками, с безостановочным трением. Ее глаза широко раскрылись, когда она извивалась, пытаясь отдышаться. Темный румянец распространился по ее великолепной золотистой коже.
— О! Саймон, мне нужно…
— Я знаю, — прохрипел он ей на ухо. — Я дам тебе это.
И он дал с томными ударами, которые погрузили их в вечность. После этого не было никакого способа отпустить ее от себя, и это его вполне устраивало.
— Да!
Ее кулаки сжали изголовье кровати.
— Да!
С еще одним глубоким толчком она разбилась на части, сотрясаясь в его руках с гортанным криком.
Его самоконтроль последовал за ней, и белый огонь прострелил позвоночник, распространяя экстаз по всему телу. Она ему так нужна. Нужно убедить ее, что его любовь и желание к ней вечны. Герцог не собирался отрицать эту необходимость, он вскрикнул в удовлетворении.
Они медленно отдышались. Герцог поцеловал ее в щеки, в кончик дерзкого носа, в распухший рот. Он ласкал ее от бедра до пояса, затем его ладонь забрела вверх по ее груди, останавливаясь на плече. Он держал ее крепко, их сердца стучали в унисон.
Он мог остаться так, с ней, навсегда. Быть с Фелицией было выше всего, что он когда-либо знал. Он хотел снова сказать ей, что любит ее, остаться в постели на весь вечер, поговорить о ее страхе и убрать его. Потом заниматься с ней любовью всю ночь.
Стук в дверь напомнил ему, что у них не было времени. Он быстро взглянул на тумбочку и выругался. Точно по расписанию.
Фелиция одеревенела от страха.
— Кто это?
— Люди, которые помогут нам учинить скандал, — пробормотал он, затем позвонил дежурному, обслуживающему их номер.
— Мисс Ходж, впустите их!
Дверь открылась с мягким щелчком. По венам Фелиции пробежала паника.
— Моя одежда. Она в ванной и…
— Тебе она не понадобится, — мягко заверил он и со стоном надавил на свою удивительно твердую эрекцию глубоко в ней.
— Я не хочу оставлять тебя, но…
Он тихо вышел. Ее тело протестовало. Из-за трения нервные окончания ожили, и она ахнула. Скрытая улыбка, которую он послал, перевернула ее сердце.
Фелиция ждала, когда он встанет, найдет одежду и поприветствует гостей. Но он не делал этого.
— Ваша Светлость? — позвала женщина, чей голос Фелиция никогда не слышала.
— Где вы?
— В спальне. Следуйте за потрясающим видом на город.
Ее челюсть упала, и она поднялась.
— Ты не можешь…
— Шшш.
Он обнял ее и улегся на кровать рядом, решительно натянул простыню на ее грудь. Он улыбнулся, как будто она была единственной женщиной в мире, и ее сердце дрогнуло.
— Ты выглядишь прекрасно.
— Мне нужна одежда, — яростно прошептала она. — Мои волосы растрепаны и… и…
— Твои губы красиво опухли, и, упс, я оставил засос на плече.
Он пожал плечами со злой улыбкой.
Послышались приближающиеся шаги, затем они повернули из-за угла. Маленькая блондинка с выражением Сталлоне стояла рядом с Кейденом, у которого на шее висела камера.
Фелиция подняла простыню выше и оттолкнулась от Герцога. Он приблизил ее к себе железной хваткой.
— Они пришли фотографировать? — зашипела она.
— Холли, бывший редактор Сидни, настаивала на фотографиях. Сорок восемь часов эксклюзива в обмен на помощь прессы.
Он повернулся к другой женщине.
— Ты не указала, какого рода фото, но я предполагаю, что этого будет достаточно для продажи газет?
Это было похоже на вопрос, но Саймон знал ответ. Секс всегда продается.
Холли широко улыбнулась.
— Конечно.
— Они должны быть опубликованы в течение часа, — предупредил он.
Холли фыркнула.
— Через десять минут после того, как мы уйдем. Кейден?
Другой волшебник шагнул вперед с камерой в руках.
Фелиция повернулась к Герцогу, прижимая простыню к горлу.
— Ты собираешься позволить ему сфотографировать нас полуголыми?
Он прошептал:
— Это не был мой первоначальный выбор тактики, но чтобы удержать внимание этих стервятников, мы должны оставаться шокирующими, по крайней мере, пока не сможем отвлечь внимание Матиаса от тебя или убить его. Пребывание на глазах общественности будет держать тебя в безопасности.
Это имело смысл, но…
— Фотографии? Ты не предупредил меня. А теперь нет времени на размышления. Даже не обмолвился по этому поводу!
— Уничтожив подлинность момента.
Он ущипнул ее за мочку, вдохнул в ухо.
Несмотря на ее лучшие намерения и гнев, она задрожала. Ее тело превратилось в пластилин, но она не была готова отказаться от своего гнева.
— Саймон…
Он нахмурился.
— Ты очень расстроена. Подожди минутку, Кейден.
Другой волшебник кивнул и потащил Холли с собой за угол, а затем великолепный мужчина рядом с ней убрал волосы с ее лица.
— Я не говорил тебе, потому что боялся, что фотографии будут выглядеть постановочными, а они не могут быть такими. Я не только хочу, чтобы все видели нас вместе; я хочу, чтобы они поверили. Говорили о нас несколько дней. Недель. Но я никогда не хотел расстраивать или смущать тебя. Если тебе не по себе, я созову более традиционную пресс-конференцию. Я считаю, что мой метод более эффективен, но оставляю решение за тобой.
Фелиция прикусила губу. Каждое слово, сказанное Саймоном, было истиной. Он сделал это со смыслом. Он не только рисковал собой, чтобы защитить ее, но и отказался от холостяцкой жизни. Он провоцировал скандалы снова и снова, не заботясь о том, что тоже станет мишенью таблоидов. Или что он еще больше отдалится от своей семьи. Его первой мыслью была ее безопасность.
В то время как она больше беспокоилась о Мейсоне и своей благопристойности.
— Извини. Ты прав. Скажи им, чтобы продолжили.
Улыбка Саймона обдала ее чистым одобрением и сказала Фелиции, как сильно он ценит ее доверие. Она купалась в ее сиянии, согреваясь, как будто купалась в золотых лучах летним днем.
— Отлично. Улыбнись, Солнышко.
Глава 14
Час спустя голова Фелиции не перестала кружиться. Холли попросила дополнительное освещение и макияж. Кейден продолжал щелкать, чтобы "поймать момент", и Фелиция краснела.
Между вспышками Саймон целовал ее, долго, медленно, глубоко. Кейден так же сделал эти снимки, и Саймон знал это. После этих вечных поцелуев он посылал ей интимные улыбки, как будто они были единственными людьми в комнате. Или на всей планете. Мир исчез, пока она не увидела только его.