Страница 49 из 75
— Хорошо, после того как мы пройдем сквозь толпу.
Фелиция нахмурилась, выглядывая в окно.
— О какой толпе речь?
Солнце светило ярко. Прохожие сновали туда-сюда, их дыхание затуманивало воздух, показывая, как холодно.
Наконец Герцог повернул за угол и отель Дорчестер появился в поле зрения… вместе с толпой репортеров и папарацци.
— Об этой толпе.
Она ахнула, потом в ужасе повернулась к нему.
— Они здесь ради нас?
— Конечно.
Он остановил машину под низким плоским портиком перед роскошной гостиницей, благодарный за тонированные окна авто. Он вытащил ключи из замка зажигания, затем взял ее руку в свою. Внезапно море вспыхнувших камер и криков людей окружили машину.
— Помни, ты должна вести себя так, будто мы влюблены. Дай этим людям шоу, которое они требуют, чтобы они предоставили тебе живой щит.
Фелиция была ошарашена, но медленно кивнула.
— Матиас был бы полным дураком, раскрыв свою магию всем этим людям или попробовав какие-то человеческие средства, чтобы убрать их с пути.
— Точно. Пойдем.
Он открыл дверь со стороны водителя и встал. Сразу же его окружили. Он прошел мимо нескольких журналистов с фразой "без комментариев" и пробрался к пассажирской двери.
Когда он открыл ту, Фелиция вжалась в свое кресло.
— Они будут нас преследовать.
— Они будут фотографировать и задавать вопросы. Игнорируй их. Это заставит их работать активнее, — усмехнулся он.
Со вздохом Фелиция осторожно протянула ему руку. Он схватил ту, удовлетворенный небольшой демонстрацией доверия.
Не потребовалось никаких усилий с его стороны, чтобы подтащить ее к своему телу и крепко прижать, обхватив рукой ее тонкую талию. Он позволил одной руке опуститься низко на ее бедро, чуть выше очертаний сочной попки. Как и ожидалось, вспышки вспыхнули повсюду.
— Ты встречаешься с невестой своего брата? — крикнул один репортер.
— У вас были сексуальные отношения за его спиной? — выкрикнул другой.
— Ваш брат знал о ваших отношениях с его невестой до свадьбы?
— Где вы были с тех пор, как похитили ее?
Герцог надел самую холодную маску и уставился на ближайших репортеров.
— Без комментариев.
С этими словами он потащил Фелицию к двери Дорчестера, игнорируя их вопросы и намеки.
Внутри персонал приветствовал их с улыбкой.
— Доброе утро, Ваша Светлость. Мадам. Добро пожаловать.
Рядом с ним она напряглась, и он успокоил ее, погладив пальцами талию.
— Я звонил вчера вечером. Кажется, у вас забронирован столик для меня. И апартаменты. У нас есть цель.
Он уткнулся носом в холодную красную щеку Фелиции — жест, который, как он знал, может быть истолкован единственным способом.
— Должно быть много личного пространства.
— Конечно, — заверил портье, поправляя серый галстук. — Багаж?
— Нет.
Улыбаясь не раскаявшейся улыбкой, он точно знал, что таблоиды сделают из этого.
Через несколько мгновений веселая молодая женщина со скромным пучком и в темной юбке проводила их на верхний уровень отеля. Каким-то образом ей удалось удержать взгляд, но Фелиция почувствовала любопытство женщины. Естественно. Герцог Харстгров вел женщину в гостиничный номер, без багажа, вскоре после восхода солнца. Большинство людей, регистрирующихся в отеле без багажа, не искали кровать для сна.
Фелиция почувствовала, что она краснеет, ее щекам стало еще жарче. Всего три дня она знала этого человека, и он перевернул ее жизнь с ног на голову. Ничто в нем не было предсказуемым. Или ее реакция на него. От большинства мужчин было легко отмахнуться. Если кто-то подбирался слишком близко, она переставала с ним встречаться. Точно. Просто.
Саймон не подходил под эту форму. Его собственническая рука вокруг ее талии была тонким напоминанием о том, что он намеревался держать ее близко. Он следил за всем — за ее выражением лица, дыханием, походкой, используя их, чтобы прочесть ее, оценить ее настроение. Бог знал, что Саймон может заставить ее тело ответить ему так, как он пожелает. Она боялась, что это лишь вопрос времени, когда он заставит ее сердце сделать то же самое.
Сглотнув, когда сотрудник отеля открыл дверь, Фелиция заглянула внутрь, ее глаза широко раскрылись. О. Мой. Бог. Это был не гостиничный номер, а шикарный многокомнатный дворец. В нем были экзотические деревянные полы, гостиная с диваном, похожим на шоколадное облако, и, кроме того, массивная кровать с балдахином, покрытая самым роскошным шелковым постельными бельем, которое она когда-либо видела.
Саймон втолкнул ее в комнату, потом повернулся к другой женщине.
— Спасибо…
Он вгляделся в ее бейджик.
— Мисс Ходж.
— Что-нибудь еще, Ваша Светлость?
— Завтрак, пожалуйста. Ровно через двадцать минут. Яйца, сосиски.
Он повернулся к ней.
— Любишь булочки, Солнышко?
Фелиция нахмурилась, пытаясь вместить все это в себя, его манеры, его привязанность.
— Мне не нужно ничего особенного. Тосты подойдут.
— Тебе нравятся булочки? — повторил он.
— Конечно.
С улыбкой он повернулся к чопорной женщине.
— Булочки, чай и кофе. Газета и менеджер у моей двери через час.
Женщина поклонилась. Честное слово, поклонилась. Челюсть Фелиции отвисла.
— Всенепременно, Ваша Светлость.
С этими словами она исчезла. И Фелиция не смогла сдержать своего удивления.
— Люди все время подчиняются тебе?
— Обычно.
Он пожал плечами, как ни в чем не бывало.
— Неудивительно, что с тобой невозможно иметь дело.
— Я получаю то, что хочу.
"И я хочу получить тебя". Его глаза потемнели, молча передавая этот факт.
Ее желудок нервно перевернулся.
— Саймон…
Он коснулся ее рта мягким поцелуем.
— Не волнуйся, я не поддамся своему желанию соблазнить тебя… Пока. Во-первых, у нас есть несколько пунктов из нашего списка дел. Почему бы тебе не принять хороший горячий душ? После завтрака можно вздремнуть.
— Ты не спал всю ночь.
Сексуальная улыбка, которая расплылась на его губах, заставила ее сердце биться чаще.
— Ты дала мне много энергии прошлой ночью. Я чувствую себя… ошеломляюще. Кроме того, я не буду делать ничего более обременительного, чем несколько телефонных звонков, включая один моей матери. Давай иди. Я разбужу тебя, когда придет время.
— Для чего? Саймон, что ты запланировал? Я не готова к такой публике…
— Шшш. Ты должна быть рядом со мной и улыбаться, когда я говорю. Я позабочусь обо всем остальном. Обещаю.
Фелиция старалась не растаять, но это было невозможно. Саймон напугал ее эмоционально, но заставил чувствовать себя в безопасности во всем остальном. Он справился с прессой. Он держал Матиаса в страхе, как и в тот момент, когда уводил ее. С каждой минутой каждого дня она доверяла ему немного больше. Каким-то образом это утешало и пугало ее.
Герцог с довольной улыбкой закрыл дверь гостиничного номера после последнего из своих многочисленных гостей. Наконец все улажено. Он взглянул на часы. Чуть больше часа в запасе.
Идеально.
Герцог направился в спальню… и там он не мог устоять. Сняв пальто с костюма, который привез из своей лондонской квартиры на встречу с менеджером отеля, он накинул его поверх стула из кремового шелка с низкой спинкой. Через несколько шагов он выскользнул из ботинок. Дойдя до двери спальни, он стянул с плеч белоснежную рубашку и повесил ее на ручку.
Он оглядел комнату, остановился, чтобы опереться на косяк и изучить, как его пара запуталась в простынях. Она выглядела такой мягкой и невинной во сне. Взъерошенные белые волосы растеклись по подушке, губы слегка приоткрылись, руки прикрыли щеку.
Тепло растеклось в его груди, этакий бесконечный бассейн удовлетворения и любви.
В тот момент он не мог вспомнить, когда его будущее выглядело более осмысленно. Да, Матиас все еще замышлял гнусные поступки. Мать была разочарована его поведением и недвусмысленно поведала от этом. Мейсон был готов задушить его. Герцог еще не завоевал сердце Фелиции. Но она принадлежала ему. Остальное не имело значения. Больше ничего не будет иметь смысла.