Патрициана

Остроконечная громада утёса вздымалась на фоне ночного неба. Стаи птиц кружились над опустевшей пирамидой тысячелетнего храма. Гигантские трещины рассекали скалу на части.

Спуск к подножию мыса занял несколько часов. Узкая тропинка, которую без тени страха путники преодолели, двигаясь наверх, теперь то и дело ныряла в расщелины и дыбилась колдобинами. Лемера с трудом ползла вниз — Сант поддерживал её за талию. Рана Велены оказалась неглубокой, но двигаться ей всё равно было нелегко. Даже Норен замедлил ход. Младшего крылатого он нёс на плече, хотя оба патриция и предлагали в один голос бросить его умирать.

Спорить Норен не стал. Попросту сделал, как считал нужным, зная, что если захочет — Велена остановит его. Теперь патрициана получила то, что хотела — абсолютную власть над своим рабом. Контролер продолжал холодить кожу над ухом, и Норен понимал, что не сможет вытащить его сам. А Велена, очевидно, не собиралась помогать.

Усталость накрыла его с головой и к тому моменту, когда все пятеро спустились вниз и Велена сама взялась разводить костёр, Норэну было уже всё равно. Хейд не смотрела на него, и Норен знал, что патрициана права. Он предал госпожу, которая почти что стала ему доверять. Закончив, Велена поднялась и, не говоря никому ни слова, пошла прочь от костра. На сей раз Норен не последовал за ней. Прислонился к большому камню и провалился в глубокий сон.

Когда он снова открыл глаза, то думал, что наступает рассвет. Потёр веки и бросил взгляд туда, где над горизонтом пылали разноцветные всполохи пламени. На мгновение ему показалось, что он видит, как полыхает в огне последнего пожара Амариль. Несколько долгих секунд длился этот мираж, а потом Норен понял, что это лишь огни полярной ночи, о которых ему рассказывали учителя — но которых он так и не успел увидеть сам.

Костёр понемногу чадил, и Санту приходилось то и дело поправлять промокшие прутья. Он оглянулся на Лемеру, склонившуюся над маленьким крылатым. Что-то подсказывало ему, что от мальчишки ещё будут неприятности.

— Как он? — спросил Норен, присаживаясь на корточки рядом с ними.

— Отвратительно, — сообщила Лемера. — И знаешь что? Это всё ты.

Норен удивлённо поднял брови.

— Всё твои расистские бредни. Тебе-то хватает ума только языком трепать, а мальчишка и правда собрался уничтожить всех энтари.

Норен разинул рот и замер на секунду, ошарашенный таким напором.

— С чего это ты решила, что я не собираюсь убивать энтари?

Лемера фыркнула.

— Я тебя умоляю. Не съезжай с темы.

— Я не…

— Думай, что говоришь, Норен, он же хочет стать таким, как ты.

Убийца снова открыл было рот, а затем захлопнул его.

Подошедшая сзади Велена положила руку ему на плечо.

— Смотрю, Лемера наводит в доме порядок? — спросила она ехидно. Сама патрициана уже попыталась сделать гетере выговор за нарушенный приказ, но в ответ получила гневную отповедь, расписавшую её как жестокую и бессердечную тираншу. Вот то ли дело Сант… Велена покосилась на конюшего императора. Тот мрачно размешивал горячую жижу в котелке. Велена ухмыльнулась. «По крайней мере, готовить не пришлось», — подумала она.

— Мне нужно пройтись, — сказал Норен, сбрасывая с плеча руку Велены, и двинулся прочь.

Велена выждала для приличия, пока крылатый скроется в темноте, покрутилась около костра и отправилась следом.

***

В воздухе разливался неповторимый аромат свежести. С деревьев и скал капала, а кое-где и ручейками сбегала вода.

Велена задержалась в отдалении, ожидая, заговорит ли крылатый или уйдёт прочь. Тот остановился на краю обрыва, под которым пенились волны северного моря. Стоял неподвижно и смотрел на белые гребни, ползущие по тёмно-синей поверхности воды. Волны с шелестом набегали на скалы и с раскатистым, угрюмым гулом разбивались о них.

Голая каменистая долина простиралась далеко на юг. Только россыпи серых каменных глыб виднелись кое-где, да крохотные корявые берёзки жались к земле.

Норен пытался представить те дни, когда над узкими уступами этих суровых скал стоял нестихающий гам огромных крыльев, хлопавших о воздух. Он никогда не видел Амариль. Всё, что ему досталось — это суровые стены храмов Катар-талах, да легенды о временах, когда народ его был по-настоящему велик.

— Подражать мне… — Норен повернулся к патрициане, и на лице его играла глуповатая улыбка. — По-моему, Лери бредит, тебе так не кажется?

— Нет, — Велена ответила грустной улыбкой, — Лемера всегда знает, что движет людьми. Она их чувствует.

Норен покачал головой.

— Она перестала душиться розовым маслом, — сказал крылатый.

Велена улыбнулась чуть шире.

— А я заметила, что у неё появились другие интересы. И спасибо звёздам за это.

Норен хмыкнул.

— Похоже, теперь у меня появится больше свободного времени, - продолжила Велена. Подошла к Норэну вплотную. Тысяча вопросов роилась в её голове. Она слишком хорошо представляла себе преимущества, которые могла дать их находка… Но, по большому счёту, в это мгновение её волновало совсем другое.