Патрициана

Это был редкий случай, когда Велена не поехала верхом, а взяла экипаж — слишком устала и слишком не хотела проталкиваться сквозь толпы горожан, спешащих по своим делам.

Норена она с собой не позвала — присутствие крылатого могло только усложнить и без того непростой разговор. К тому же она хорошо запомнила слова убийцы о том, какую Хейд выполняет роль при императоре.

Патрициану и самого не радовало её положение, но наткнуться, возвращаясь, на полный презрения взгляд Норена она не хотела вдвойне.

«Неужели ты сам никогда не уступал?» — думала Велена со злостью, пока кони несли карету по узким улочкам. Патрициана равнодушно рассматривала толпы людей, многие из которых претендовали на то, чтобы зваться аристократами. Даже самые влиятельные из них казались ей всего лишь выскочками.

Их было мало, потомков расы, высадившейся на берег Италийского полуострова шесть сотен лет назад. С каждым поколением их кровь становилась всё более жидкой, но всё же им удавалось сохранять власть. Временами Велена спрашивала себя — что было бы, не приди они сюда? И какой была жизнь до них?

Теперь, когда ей довелось приоткрыть завесу тайны, укрывшую собой историю погибшего народа, Велена вовсе не была уверена, что Ойкумена победила в этой войне.

«Столько достижений… А если мы и взяли у них хоть что-то, то разве что способ устройства терм».

От этой мысли Велену накрыло тоской, но она постаралась отогнать её от себя.

Карета уже подъезжала ко дворцу, и патрициана заставила себя сосредоточиться на том, что ожидает внутри.

Знакомые ряды легионеров стояли по обеим сторонам от входной двери.

Велена кивком поздоровалась с теми, кого знала. Задержалась взглядом на рыжеволосом патриции, стоявшем у входа во внутренний покой.

Антарио — так звали этого аристократа — кивнул в ответ.

— Их величества не в настроении? — спросила Хейд, приблизившись настолько, чтобы никто другой не слышал разговор.

— Не более чем всегда. С утра никого не казнили — так что у тебя все шансы стать первой.

Велена поёжилась. Шутки у Антарио были гвардейские и порой трудно было понять, сколько в них правды.

— Тогда пожелай мне удачи, — только и сказала она и направилась к позолоченным дверям.

— Помощь Фортуны не нужна той, у кого за плечом Плутон, — услышала Велена за спиной, но уже не обернулась.

В приёмной устроились Сант и Венорио. Оба сидели на изысканных скамьях, потягивая вино, и поймав на себе насмешливый взгляд Тайры, Велена снова замедлила ход.

— Уже вернулась? — спросила она, глядя на Венорио. Присутствие четвёртой патрицианы её беспокоило. Если за вызовом стояла какая-то интрига, то вряд ли Сант смог бы придумать её сам.

— Пока что да, — Тайра подхватила со стола вафельную трубочку и отправила в рот, — в Галии, похоже, выдастся холодная зима. Так что я, пожалуй, погреюсь во дворце.

Велена перевела взгляд на Санта.

— Я тоже решил, что в столице зимой веселей, — заметил тот.

— А где Лемера? С ней всё хорошо?

Дариус махнул рукой.

— Она еле дождалась возвращения. Сказала, что больше не проведёт со мной ни дня. Я плохо влияю на цвет её лица.

Велена вскинула бровь, но продолжать расспросы не стала.

— Мне сказали, ты прислал за мной гонца?

Сант поднял руки в защитном жесте.

— Всего лишь выполнил поручение Божественных! Понятия не имею, что им от тебя нужно.

Одарив его напоследок мрачным взглядом, Хейд направилась к последней паре дверей. Туда, в личные покои императора, не имел доступ почти никто — только она и ещё пара самых приближённых людей.

Сейчас императрица сидела, вытянув ноги на обитой бархатом кушетке, и ела виноград. А её супруг вольготно устроился на угловой скамье у окна. Похоже было, что до появления гостя они не разговаривали между собой, но теперь, когда Велена вошла и изобразила изысанный поклон, Юстиниан ответил милостивым кивком.

Это был немолодой уже энтари с залысинами на лбу, едва прикрытыми царственным венцом. В силу своей лени и осознания своего высокого статуса, он предпочитал бархатному камзолу традиционную римскую тунику — что, впрочем, не освобождало его окружение от необходимости следить за собой. Он тоже задумчиво покручивал в руках оранжевый фрукт.

Велена перевела взгляд на Клавдию, и на мгновение ей стало жалко её. Императрица была моложе супруга на добрых десять лет, но в свои сорок с хвостиком выглядела почти на пятьдесят. Её голову украшал сделанный по последней моде высокий парик. Завитки тёмно-рыжих волос падали на виски. Но кожа уже утратила свою свежесть, вокруг глаз залегли первые морщинки и лицо не отражало ничего, кроме усталости.

Велена приблизился к императору, опустилась на колени и поцеловала руку, свисавшую с кушетки. Она не знала, кто собирается с ней говорить, потому поднялась, отошла на шаг назад и замерла, ожидая инициативы со стороны Божественных.

— Моя дорогая Хейд… — протянул Юстиниан наконец, — моя дражайшая супруга вбила себе в голову, что ты нарушила закон. Скажи ей, что это глупый навет.

Велена повернулас к Императрице лишь на мгновение и снова сосредоточила взгляд на лице Юстиниана.

— Не знаю кто и что сказал вам обо мне, — она демонстративно покосилась на дверь, — но уверяю вас, моя преданность Императорским Величествам не поколебалась ни на миг.

Юстиниан фыркнул и откусил от фрукта.

— И тем не менее, — недовольно протянул он, — тебя обвиняют в том, что ты разрушила дом двоих уважаемых людей и даже убила их самих. Знаешь ли ты, что вплоть до последних недель Флавии поставляли мне лучшее Индийское полотно? И вот, сегодня утром я жду, когда ко мне приедет поставщик… А что я слышу вместо этого, а?

Велена подняла брови.

— Возможно то, что ваши поставщики тканей замешаны в некрасивой интриге, и по их вине погиб патриций Албацио, а дворец надолго лишился его великолепного вина?