Иридея (дилогия)

Рано-рано утром – солнце ещё не встало – мама зашла в комнату, подошла ко мне, склонилась над кроватью и с улыбкой прошептала: «Идём, Эллен!» К этому моменту я уже вся сгорала от нетерпения, и первое, что мне захотелось сделать,– это вскочить с постели и броситься в лес сломя голову. Но вместо этого я встала тихо-тихо, словно боясь спугнуть свою мечту, так же тихо оделась и вышла в прихожую, где меня уже ждали мама с папой. У обоих за плечами было по целому мешку покрывал.

Мы вышли из дома. Над тёмной кромкой леса сияла тонкая, как острие ножа, полоска золотого света – зачинался рассвет. Трава под ногами была усыпана прохладной росой, отблёскивавшей лазурными капельками в темноте. Воздух был так удивительно свеж и ароматен, что я вдохнула полной грудью, и у меня закружилась голова: то ли от этого кристально-лёгкого воздуха, то ли от безграничного счастья, переполнявшего меня.

Мы быстро добрались до леса. Чуть поодаль от нас шли и остальные жители деревни, но из всех только я шла на промысел впервые. Сначала лес встретил нас лишь непроглядной теменью, но родители уверенно пробирались вперёд, и я следовала за ними. Вскоре мы вышли на первую поляну радужного папоротника, освещённую тусклым светом медленно голубеющего неба, и я просто остановилась в восторге не в силах пошевелиться.

Вся поляна была устлана широкими бархатистыми листьями радужного папоротника. Тонкие веточки пробивались через листья, поднимались кверху и заплетались множеством колец. В этих кольцах радужными переливами сияли прозрачные плёнки, подобные тем, которые получаются, если соединить пальцы в кольцо и опустить их в мыльную воду. Мерцание наполняло всю поляну – казалось, сам воздух тут наполнен мерцанием.

Тем временем родители достали из мешков несколько покрывал. Я хотела сделать шаг вперёд, но папа остановил меня: «Подожди!» Я замерла и огляделась. Другие жители деревни так же, как и мои родители, чего-то ждали, не шевелясь.

В это мгновение подул лёгкий ветерок, и я поняла, чего они ждали. Десятки тончайших плёнок вытянулись под дуновением ветра, послышались тихие хлопки – и один за другим фантастические пузыри поднялись в воздух и осели на бархатистые листья папоротника – вся поляна вмиг превратилась в пейзаж из другого мира. Пузыри переливались всеми цветами радуги, отражая тёмные кроны деревьев, звёзды в голубой вышине и лица жителей деревни, принявшихся за дело.

Папа кивком головы указал маме на огромный пузырь, осевший неподалёку: «Сначала тот. Давай вдвоём!» Они взяли в руки одно большое покрывало и медленно подкрались к пузырю. Окружив его с двух сторон, они аккуратно растянули над ним покрывало, а потом по папиной команде одновременно опустили руки так, что покрывало накрыло лопнувший в тот же миг пузырь. Быстро сложив покрывало, папа убрал его в мешок.

Когда родители накрывали тот огромный пузырь, папа нечаянно задел локтем осевший рядом небольшой пузырёк, и я увидела, как он лопнул, разлетевшись на мириады крохотных радужных частиц, моментально испарившихся в воздухе. Тогда я поняла, почему все двигались так осторожно.

Нам удалось собрать совсем немного пузырей, а потом вновь налетел ветерок, и оставшиеся пузыри поднялись в воздух и разом лопнули, оставив после себя лишь удивительные воспоминания. Мы двинулись дальше.

До восхода солнца мы успели собрать пузыри ещё с двух полян, после чего папа сказал: «Всё, идём домой. Больше пузырей не будет». Всю дорогу домой я брела в полузабытьи, снова и снова вспоминая прогулку в наш прекрасный Лес мерцающих пузырей и предвкушая, как в следующее новолуние я пойду уже не просто смотреть, как собирают пузыри мои родители, а помогать им.

Хотя и сейчас, спустя годы каждая прогулка в Лес мерцающих пузырей всегда наполняет меня особыми чувствами, ощущением прикосновения к какой-то великой тайне нашего мира, те первые впечатления, конечно, не сравнимы ни с чем и не сотрутся из моей памяти никогда. И мне хочется верить, что и для остальных жителей нашей деревни это не просто промысел, а настоящая церемония, наполненная глубинным смыслом, сохранившимся с древнейших времён и бережно донесённым до нас нашими мудрыми предками, которые, пожалуй, скорее были частью целого мира, чем мы.

«Лес мерцающих пузырей», Эллен Терри

~~~~~~~~~~~~~~~~

Глава 8

Семья зажиточного крестьянина Пантелея из небольшой деревни Опасово, что на севере Харидрайского царства, в полном составе сидела за столом и, оживлённо беседуя, обедала. Утром потрудились на славу, успели сделать много дел, и теперь ели с аппетитом, уплетая за обе щеки. Вдруг все, как по команде, замолчали: всех поразила пронзительная тишина, заполнившая пространство. С улицы не доносилось ни звука. Гнетущее ощущение тревоги охватило всех. В следующий миг раздался громкий удар в дверь – все вздрогнули. За ним ещё один – дверь покосилась. Пантелей выскочил из-за стола и, схватив со стены охотничье ружьё, подошёл к двери. Со следующим ударом дверь слетела с петель и рухнула на пол. В проём полез какой-то жуткий урод – он походил на человека, но всё его тело было изуродовано большими гниющими дырами, четверть головы разложилась совсем, и из-под сгнившей части торчал светлый кусок черепа. Один сохранившийся глаз полностью закатился, и на Пантелея уставился лишь безжизненный белок.

– Принесла тебя нелёгкая, мертвечина! – воскликнул Пантелей и, вскинув ружьё на плечо, выстрелил в незваного гостя.

Пантелей был хорошим охотником, поэтому выстрел пришёлся аккурат в шею мертвецу и снёс ему голову. Мертвеца откинуло в сени, но это его не остановило – он стал медленно подниматься на ноги. Пантелей крикнул семье:

– Бегом из дома! Быстро! Убегайте задами к реке, все – в лодку и плывите, не останавливаясь! Я задержу этого гада!

– Я не уйду без тебя! – воскликнула жена крестьянина Василиса и бросилась к мужу.

– Я что сказал! Все бегом! Я разделаюсь с этой мертвечиной и догоню вас!

Все быстро пробежали мимо Пантелея, еле успевая на ходу приобнять его, и устремились к задним воротам. Мертвец бросился наперерез и успел схватить за ногу бежавшую последней дочь Пантелея. Тот, успев уже вооружиться топором, сильным ударом отсёк руку мертвеца и освободил дочь. Мертвец в ответ мощным ударом второй руки сломал крестьянину нос. Ещё удар – и Пантелей отлетел и ударился спиной о стену. Мертвец уже надвигался на крестьянина для очередного удара, но Пантелей успел собраться и заскочил в дом, прихватив брошенное на пороге ружьё. За то короткое время, пока мертвец шёл до крестьянина, тот успел перезарядить ружьё и метким выстрелом снёс уроду вторую руку. Быстро подскочив и оттолкнув с дороги потерявшего устойчивость мертвеца, Пантелей проскочил в сени и, подхватив топор, устремился вслед за семьёй.

Тем временем в деревне творилась настоящая бойня: единственная улица кишела отвратительными мертвецами. Кое-где жители ещё сопротивлялись, то тут, то там раздавались выстрелы, но большинство было уже мертво, и та же участь ждала всех живых, ибо каждый вновь убитый тут же пополнял ряды оживших мертвецов.

Среди всего этого кошмара бесстрастно взирала на происходящее лишь одинокая тёмная фигура, парящая посреди улицы. Это существо было одето в чёрный балахон с накинутым на голову капюшоном, из непроницаемой тьмы которого сияли два холодных голубых огонька. Когда оно замечало кого-нибудь, пытавшегося спастись бегством, оно лишь поднимало руку, скрытую в широком рукаве,– и несчастный падал, как подкошенный. Жертва в панике вскакивала, чтобы снова бежать, но в следующий миг тело жертвы изгибалось неестественным образом, раздавался хруст ломающихся хрящей, и под истошный вопль, исполненный страшной боли, жертва испускала дух.

Через несколько минут некогда маленькая уютная деревня Опасово превратилась в свежее кладбище.

Глава 9

Благодаря любезности архимага Ваня с Алёной наелись до отвала и теперь отдыхали, сидя на диване. Алёна думала над тем, в какое необычное место они попали. Ваня изучал буклет «Требования к претенденту на поступление в Академию», оставленный кем-то на одном из столиков.