Сезон Перелётья

– Хрустит! – подтвердил Рой, ещё раз прикусив монету, и проверил так все пять.

– Предлагаю сделку, – хлопнул в ладоши Джеон. – Я отдам тебе эти деньги в обмен на кое-что твоё.

– Но у меня ничего нету, – сконфузился Рой. – У меня только жуки были. Я вам их уже отдал.

– У тебя… есть кое-что… – замялся старик, прикидывая, как бы объяснить мальчику суть сделки, не напугав его и не выдав в себе колдуна. Ситуация была щекотливая, но идея показалась Джеону гениальной и достойной риска. – Мне нужно лекарство, – сказал он небрежно. – Только не из жуков. Я очень стар, и у меня болезнь густой крови. От неё голова гудит, вены вздуваются, и я забываю всё подряд. Это ужасное мучение. Но если я приму лекарство, в котором будет немного свежей молодой крови, она разбавит мою, и мне сразу полегчает. Я отдам тебе пять золотых арумов за рюмочку твоей крови. Что скажешь?

– Вы меня того? Порежете?

Рой втянул голову в плечи, и Джеон повторил за ним. Он боялся, что следующим вопросом будет: «Вы колдун?». Однако, второго вопроса не последовало.

– Нет, – ответил старик. – Просто палец уколю и подожду, пока с него накапает рюмка. Я всё время занимаюсь кровопусканием, это полезно для здоровья. Посмотри, у меня все пальцы исколоты.

– А какая рюмка вам нужна?

– Ликёрная, – Джеон достал из тумбочки маленький хрустальный сосуд, надетый на графин. – Только мне её надо сначала отмыть.

Рой упрямо поджал губы.

– Не надо мне ваших блестяшек. Они ненастоящие. Пять арумов за такую махонькую рюмку – это больно дорого, значит, вы брешете.

– Не брешу, – возразил колдун. – Видишь ли, тут всё дело в ценности. Золото для тебя ценно, а для меня нет. Я уже старый, а старикам нужно не богатство, а здоровье.

Рой почесал затылок, потом плюнул на грязный палец и, вытерев его о рубашку, протянул Джеону.

– Ладно, вот, колите.

В этот миг фарфоровая барышня на камине оторвала взгляд от наручных часов и сообщила:

– Господин, уже десять вечера, вам пора в постель. Желаете установить время пробуждения на завтра?

Мальчик вытаращил глаза, и, кажется, перестал дышать.

– Во сколько тебя разбудить? – спросил Джеон. – Я-то обычно без будильника встаю.

– Н-ну, ч-часов в семь.

Барышня сделала реверанс и вернулась в прежнюю позу. Рой продолжал смотреть на неё, не отрываясь.

– Дедусь, а вы волшебник, да? – пробормотал он еле слышно.

– Что я тебе говорил о вопросах? – проворчал Джеон, снимая стоптанные сапоги. – И перестань пялиться на даму, это невежливо. Давай c остальным разберёмся утром. Я устал и хочу поспать. Лекарство надо делать из свежей крови, а пока она ночь простоит, будет уже несвежая. Если в туалет захочется, позови горшок, он выползет из-под кровати, а в коридор не выходи. Ночами там скитаются привидения, и солдаты Крысиной королевы рыщут повсюду.

– А вы на неё капканы ставили? – спросил мальчик, ныряя под одеяло и натягивая его до носа.

Глаза у него были большие, как арумы, и синие, как бутылочное стекло.

– Нет, – прокряхтел колдун. – У меня есть только мышеловки, но эта гадина в них ни разу не попадалась. Давай-ка спи.

– У нас большой капкан в сарае есть, – прошептал Рой. – Хотите, я его принесу, и мы вместе эту вашу королеву словим? Она же как пчелиная матка, да? Самая жирная и без конца плодится? Надо кусочек сала в капкан положить, тогда она точно придёт. У вас есть сало? Мы на зиму посолили немного, я могу притащить. Ещё кота могу притащить. Он даже кротов маленьких ловил. Он тут всех крыс передушит…

– Какой ты болтливый, спи уже, – пробрюзжал Джеон, отгородившись подушкой, но потом повернулся обратно к Рою. – Думаешь, Крысиная королева поведётся на сало?

– А то, – кивнул мальчик и тихо спросил: – А что за привидения у вас тут ходят? Это они в коридоре шумят?

– Одного зовут Памфле, – зевнул старик. – Ты с ним уже разговаривал. Он боится тебя напугать, поэтому прячется. А второй – наверняка призрак вора Орлиана. Иногда я слышу, как он пытается оторвать от пола мои серебряные канделябры, но не тут-то было! Давным-давно кто-то уронил подсвечник с зажжёнными свечами и ковёр загорелся. От него занялись портьеры и гобелены на стенах. И случился большой пожар. С тех пор матушка велела все свечи вставлять в стеклянные цилиндрики, а канделябры прикрутить к полу. Так что у ворюги нет ни единого шанса их украсть, но он всё равно пытается. А ты знаешь, кто такой вор Орлиан?

– Нет, – шепнул Рой, придвигаясь поближе к старику. – Я только про куриного вора слышал. Он кур воровал, а потом его поймали и поколотили всей деревней.

– Орлиан никогда бы не позарился на кур, – фыркнул Джеон, подкручивая фитиль лампы и снимая с подоконника стопку древних книжиц с истёршимися обложками. – Хочешь, я тебе почитаю про него?

Рой, похоже, хотел чего угодно, кроме тишины, в которой то и дело рождались странные звуки. Колдун был слишком стар и глух, чтобы обращать внимание на большинство из них, но мальчика пугало всё: стоны ветра в дымоходе, скрежет веток по стеклу, шорохи за дверью и глухое карканье ворон.

Старик собирался прочитать всего одну историю, но Рой просил ещё и ещё, и в итоге они провели всю ночь, разглядывая картинки и бесконечно восхищаясь находчивостью вора Орлиана. Они хохотали над его страстью к женским нарядам, иногда громко спорили и три раза перечитывали уморительный рассказ о том, как шельмец притворился девушкой, чтобы одураченный граф влюбился в него и пригласил в свой замок.

В оконные стёкла молотил крупный дождь, уютно трещал огонь в топке, все сливы были съедены, а косточки обсосаны. Ломкие страницы шелестели, и хриплый голос Джеона то и дело срывался в смех. Ему вторил звонкий хохот Роя. Глава за главой чахоточно-серое небо светлело, откашливая последние дождинки. Незаметно для обоих наступил рассвет, и дама с часами вновь ожила, чтобы сообщить о времени.

– Мне уже домой пора, дедусь, – заторопился мальчик, протягивая Джеону руку. – На, возьми мою кровь.

Огорчённый приходом утра, колдун снял с воротника булавку и осторожно уколол тоненький палец.

– Слушай, может, ты меня проводишь? – с надеждой спросил Рой. – А то я могу опять забрести куда-нибудь. Я тебе буду помогать идти, а обратно приедешь на телеге. Я соседа попрошу, он тебя довезёт.

– Поступим иначе, – сказал старик, немного подумав.

Он порылся в карманах и выудил оттуда медальон с алым камушком, в котором находилось немного крови. Джеон всегда носил эту вещицу с собой на случай, если Памфле вдруг исчезнет, и некому будет водить колдуна по запутанным лабиринтам Гёльфена.

– Это чего? – удивился Рой.

– Он приведёт тебя в Альвейкор, – пояснил старик, надевая медальон ему на шею. – Видишь красный луч? Он показывает, в какой стороне твоя деревня. Это что-то вроде… путеводной звезды, которая направляет тебя в то место, куда ты хочешь попасть. Никому её не показывай, а то отберут.

– А я обратно к тебе дорогу найду по ней? – воодушевился Рой.

– Найдёшь, – без колебаний соврал Джеон.

На самом деле, артефакт работал только на крови Харвилов, и трёх капель, которые поместил в него колдун, хватало всего на одну прогулку.

– Тогда я быстренько! – пообещал Рой, выскакивая за дверь. – Капкан притащу! И кота! Я так и знал, что ты волшебник, дедусь! Я так и знал!

Его быстрые ноги отстучали дробь по ступеням лестницы, и эхо скользнуло вслед за мальчиком в парадную дверь.

– Он только что смертельно вас оскорбил, господин! – возмутился Памфле. – Он назвал вас волшебником!

Джеон вздохнул, исполненный какой-то неведомой доселе тоски.

– Ну, что, Памфле, – обернулся он к дворецкому. – Как тебе мой гениальный план? Споим статуе молодую кровь, и защитный купол восстановится. Даже если этот ребёнок забредёт сюда снова, он не сможет пробраться в Гёльфен, и волшебники нас не найдут. Я ещё кое-что соображаю в мои-то годы!

– Этого хватит лет на шесть, не больше, – заметил Памфле. – А потом вам придётся придумать второй гениальный план.

//