Страница 7 из 40
-О чём ты? - попыталась притвориться дурочкой Безуглова, думая, что меня так уж просто провести, - Я просто спросила, потому что интересуюсь, кто вообще в универе работает. А что, вдруг захочу заметку в газету написать?
Я только лишь усмехнулся. Если бы Настя сама написала хоть пять мало-мальски связанных предложений, пусть даже с десятью ошибками в каждом слове, как обычно, глядишь, тут же случился бы конец света. Однако Безуглова шутить не собиралась, она уничтожающим взглядом посмотрела на меня, поднявшись для солидности по ступенькам. Мало радости стоять под неумолкающим дождём, пусть даже ты под зонтиком. Мне же радости досталось ещё меньше, и я, по привычке легко подхватив коробку (когда там мало газет, одно удовольствие её тащить), тоже поспешил наверх. Здесь было относительно сухо: под козырьком, и чуть поодаль у самой двери курили, переговаривались, гоготали. Российская футбольная команда накануне опять проиграла, так что гоготать было над кем.
-Ты сейчас на пару? - спросил я у Насти, - Всё равно ведь звонок скоро.
-Я, в отличие от некоторых, аккуратно хожу на лекции, - проговорила Настя, делая акцент на "аккуратно", - главное Угрюмцевой на глаза показаться, она и не заметит, что меня полторы пары не было.
-Ну, ну, - усомнился я в Настиных словах, - у нас в двести пятнадцатой сегодня, в двести двадцатой ремонт. Не заблудись. А на Кирсанова я приду, а то придётся потом писать реферат за сегодняшний прогул.
-Не напоминай мне о рефератах! - умоляюще проговорила Настя. Кирсанова прогуливала она частенько, а делать рефераты ей было просто лень, - Я побежала, некогда мне с тобой!
Выслушав деловой тон девушки и проводив её взглядом, я поднял с печальных ступенек универа промокшие до пробелов газеты, улыбнулся, дабы немного прогнать мокрую уличную серь и уверенно поднялся по ступенькам.
Подорожник появился как обычно внезапно, будто бы вышел из-под промокшего асфальта. Дождь уже давно не делал мальчугана чище, его вряд ли спасла бы и хорошая ванна, которую всё равно было негде взять, и Подорожник гордился своим чумазым лицом, как Божьим даром и нисколько не смущался, когда прохожие морщили носы и ускоряли шаг, проходя мимо маленького бродяжки.
-Привет, Факши! - обрадовался мальчик, увидев меня, - Почему ты здесь одна мокнешь? Пойдём вниз!
-Смотрю, как рождается новый мир, Подорожник! - радостно ответила я, пытаясь перекричать гул машин.
Мальчуган для верности огляделся по сторонам, но ничего нового не увидел, разве что в урнах прибавилось мусора, да киоск с мороженым был закрыт, видно продавец убежал домой, испугавшись осадков. Дождь слабел, оставаясь робкими тёплыми каплями в холодных лужах. Земля начала остывать, но мне думать об этом не хотелось: как-никак летом мороз не выгонит из любимого перехода.
Подорожник же сегодня, похоже, вообще не думал о плохом.
-Я вспомнил! - сообщил он мне радостную новость, - Проснулся вдруг и вспомнил, что мне сегодня девять лет исполнилось. А это значит, у меня день рождения, Факши! Готовь мои подарки!
-Но что же я тебе подарю, Подорожник? - смутилась я, - Я же не знала, что у тебя сегодня такое событие...
-Обещай мне одну вещь, - бойко произнёс мальчуган, будто уже знал, что бы я могла ему подарить.
-И какую же? - удивилась я.
-Ответить "да" на один вопрос, - Подорожник вдруг смутился и покраснел, словно перегрелся на солнце, которое так и не проснулось сегодня.
-И какой же? - мне уже и самой стало интересно, о чём это Подорожник может меня спросить, - Говори смелее.
-Ты выйдешь за меня замуж, когда я вырасту?
-Что? - не поняла я, ещё надеясь, что Подорожник хотел спросить что-то другое, но почему-то сбился, - Ты именно это хотел спросить?
-Да, - потупясь, проговорил мальчуган, - только не начинай мне твердить, что я маленький. Мне уже девять, а скоро я ещё подрасту, ты веришь?
-Конечно, верю, - успокоила его я, - но зачем же замуж? Мы вроде бы и так с тобой прекрасно ладим друг с другом.
-А я тебе буду самые лучшие картофельные очистки находить! - обрадованно прокричал Подорожник, пытаясь уговорить меня, - Ты же знаешь, что я умею.
-Мне скоро семнадцать, Подорожник, - безнадёжно сказала я. Безнадёжно для Подорожника. Честно говоря, я не знала точную дату своего рождения, но в том, что мне будет семнадцать, была уверена.
-Ну и что? - не желал сдаваться мальчуган, - Ну и что?...
-Ничего особенного, - ответил я на немой вопрос Стендаля, - редакция цела, не сгорела, не обвалилась, не взорвалась. Всё в порядке.
Кроме того, что мир скоро сдохнет.
-Ты уже подумал, о чём будешь писать? - безразличным тоном проговорил шеф. В понедельник статья должна лежать на моём столе.
И погрузился в свои бумаги, показывая всем своим видом, что больше со мной дел иметь не желает. Я подхватил свою сумку, кивнул Вечеру и поспешил на пару.
Нужно было опередить запаздывающий звонок.
Полка вторая. Когда кончился дождь,
наступила тишина. Цвета старых обоев с незабудками по краям. Тишина длиной в сорок секунд. Сорок секунд до звонка, обжигающе громкого, всегда дающего надежду. Долгий - означает, что кончилась пара, короткий, что лишь половинка.
Когда кончился дождь, я полез в сумку за ручкой, чтобы написать её имя на подоконнике, пока никто не видит. Но никакой ручки я не нашёл, а лишь понял, что мне придётся снова тащиться в редакцию. Всё-таки память не губка: что-то впитала, а что-то и утекло.