Страница 8 из 40
Редакционный фотоаппарат, который наделал мне утром проблем, по-прежнему лежал в моей сумке.
Полка третья. Девушка, которую я люблю.
На сей раз меня вообще никто не заметил в редакции, словно я был не я, а лишь лёгкий ветерок, на который можно и не обращать внимания. Стендаля не было, наверное, отправился в столовую, а Вечер по-прежнему находился в Ираке, надеясь спасти неизвестную девушку, которая так боится американцев. Поняв, что делать мне в редакции нечего, я положил фотоаппарат на стол и молча вышел. Не нужно шуметь,
завтра они снова введут войска в Ирак. Я не могу избавиться от этой мысли, она слилась со мной, и стала частью меня. Я боюсь взрывов, но я должен её спасти, пусть даже ценой собственной жизни. Пусть меня расстреляют холодным октябрьским утром, впрочем, в Ираке наверняка будет теплее, чем здесь. Да, мой друг, тебя расстреляют...
и тебе воздастся за это.
В коридоре я наткнулся на Расчешиську. Это было чудо номер один нашей группы. Казалось, он никогда не брал в руки расчёску, а если и брал так только затем, чтобы чесать ею под мышками. Длинные светло-русые волосы Расчешиськи не знали никакого порядка, словно вздорные сорняки на опытном огороде. Парень стоял у стены и упорно ковырял её пальцами, словно хотел дыру в безвоздушное пространство провертеть.
-Привет, - кивнул я ему, - Лена Луговая пришла в универ?
-Да, брат, - отозвался Расчешиська, - вот только ты ушёл, и она пришла.
-Правда? - разозлился я, как будто Расчешиська был тут в чём-то виноват, - Какая жалость! Но почему ты так быстро её заметил? Смотри, парень, это моя девушка, я за неё и в стену вогнать могу.
-И не жалко? - продолжая колупать стену, проговорил Расчешиська.
-Жалко? - расхохотался я, - Кого? Тебя? Не смеши.
-Стену, - ответил Расчешиська, продолжая заниматься своим делом. Завтра они снова введут войска в Ирак, а мы так и будем заниматься своими делами, будто это нас не касается.
-А зачем ты казённые стены портишь? - не отставал я, - Смотри, а то здание рухнет, и все мы сдохнем, понятно тебе?
-Не все, я сейчас ухожу, - как-то, между прочим, бросил парень, - Кирсанов надоел до чёртиков. Сдохнут только те, кто останется в универе.
Тут меня мороз пробрал по коже. В прошлую сессию Расчешиська также ни с того ни с сего подошёл ко мне и сказал, что латинский язык мне ни за какие коврижки не сдать. Я, конечно, посмеялся над парнем и послал его куда подальше, но это не помогло, и латынь я сдал только с третьего раза, когда дверь универа готова была уже громко захлопнуться за моей спиной.
А ещё Расчешиська угадывал наши оценки на экзаменах, словно это кайф ему доставляло. В группе нашим девочкам это не очень-то нравилось, потому Расчешиську и не любили. Сам себе парень почему-то больше тройки никогда не мог угадать и учился еле-еле, может быть просто потому, что конспектов ему никто списывать не давал, а делать их самому было просто лень, стену-то колупать куда проще!
Не желая больше тратить время на пустую болтовню, я бодрым шагом направился в аудиторию. Расчешиська не соврал: Лена была там. Болтала с Авдеевой и Огоньковой о сегодняшней проверочной работе у Кирсанова, про которую я со своими газетами и пустыми разговорами совсем забыл.
-Привет, Лена, - улыбнулся я, оглядев чьи-то вещи на парте девушки - кто с тобой сидит?
-Петренко, - ответила Лена, - она к проверочной не готова, вот и хочет, чтобы я ей подсказывала.
-Перебьётся, - поморщившись, ответил я, отбросив сумку Лизы на заднюю парту, - дома надо готовиться, а не на подсказках подружек выезжать. Я - к тебе.
-Боюсь, что Лиза не будет в восторге, - улыбнулась Лена. Похоже, ей понравился мой отчаянный поступок, а мне только это и было нужно.
-Лен, я тебя сегодня провожу домой, сказал я, выдирая из Лизиной тетради двойной лист, - Представляешь, сегодня никакой работы нет!
О злосчастной статье про счастливые дни студентов я предпочёл не говорить: до понедельника времени ещё вагон.
-Ты зачем чужую тетрадку портишь? - вздохнула Лена, укоризненно глядя на меня, - Мог бы попросить, у меня всегда запасная чистая с собой.
-Да ну, Лизка даже не заметит, - махнул рукой я, - нашла о чём вздыхать! Ты лучше подумай, куда мы пойдём после пары. Погода, смотри, превосходная!
Словно подтверждая мои слова, на сером капризном небе появилось робкое ослепшее солнце. Его невидящие лучи лениво скользнули по университетским окнам. Кончившийся две жизни назад дождь больше не напоминал о себе, а промокшего асфальта в окно видно не было.
-Правда? - равнодушный взгляд на улицу за запылённость оконных стёкол. Солнце, убеждённое в том, что в этом мире оно никому не нужно, поспешно скрылось за темноокими тучами, чтобы без проблем укатить на запад. Небо потемнело и задумалось. Дождь мог пройти, прошелестеть, пролететь, но это, по сути, всё было одно. А мне никакой дождь сейчас, конечно, нужен не был.
-Правда, - поспешил заверить я Лену, - просто сейчас день ото дня темнеет раньше, вот потому и небо серое. Пара закончится, так совсем посветлеет, я обещаю!
В моих словах сейчас напрочь отсутствовала логика, но мне на это было наплевать. Только что-то говорить, не останавливаясь, не умолкая. Иначе - проиграю. Как можно было заставить небо посветлеть, я не знал. Просто мне очень хотелось пойти с Леной по засыпанному осенними мгновениями Городу.
-Дима... - попыталась, было, что-то сказать Лена, но я воодушевлённый предстоящей прогулкой, продолжил.
-Хочешь, мы пойдём в наш парк культуры? Ты всегда мечтала побывать в парке, а отправиться туда вдвоём, я думаю, ещё более чудесно!