Сторис

   - Игра в осень. Доигрался, - ухмыльнулся Бессмертный, - вот тебе и Кармашек, вот тебе и лабутены, он как сыр масле катается теперь, а нам на хорошую водку не хватает!

   - Друган, а обмыть премию не пригласил, - обиженно заскулил Сухарь, водянистые глаза искали бутылку.

   - Всё уже. И не пригласит, - отмахнулся Шустов, - теперь у него другие карифаны, не нам чета.

   - Не, он так быстро поднялся, - лениво пошевелился Жиолковский, - я помню его на прошлогоднем семинаре, ничего особенного. Ну лабутены, так можно и от валенок текст написать, и от инвалидной коляски, а толком ничего не изменится, просто каждый видит свою низость, своё ущербное хожение, так это ещё у Достоевского хорошо показано.

   - А тебе чё завидно? - не сдержался Самолётов, - Ну получил он сегодня премию, завтра её пропьёт, а послезавтра про него и забудут. У тебя есть больше шансов, ты у нас критик, эта лакуна практически свободна. Давай, работай, мы все, твои потенциальные жертвы - здесь.

   Телефон отчаянно запищал, в кинотеатре многие потянулись к карманам, Стуков воровато огляделся, но никому не было дела до посторонних звуков, впивающихся в его речь.

   - Жрать просит мерзавец, жрать просит. На, собака, жуй, - он воткнул в телефон зарядку, но все розетки уже были забиты, - дайте электричества Бессмертному, а то он сдохнет!

   - Ага, сдохнешь ты, - буркнул Шустов, слова мялись, путались в бороде, - скорее нас всех тут коллективный триппер повяжет. Бабин! Поди-ка твой телефон уже и подзарядился?

   - О точно, точно, - Сторис видел, что зарядка с трудом перевалила через одно деление, но тоненький, тревожный Коля Бабин поспешил освободить розетку. Шустов, не предлагая ничего Бессмертному, воткнул туда заряжаться свою старенькую мотороллу всю в трещинах и липкой ленте. "Пердит, старушка, - улыбнулся он Сторису, - а ведь всё на соплях, и мы тут на соплях повязаны".

   "У кого-то телефон", - услышал он в глухом, застрявшем глубоко в прошлом зале кинотеатра, но не отозвался, не зазвенел в ответ, словно в нём пропало, растворилось в темноте последнее деление зарядки.

   - Эй, Тварьковский! - окликнул Николай тощего суетливого паренька, - видишь, у меня шнурки развязаны.

   - Не вижу, - испуганно пробубнил тот, - теперь вижу.

   - Нагнись и завяжи. Молодец, мужик. Теперь пошарь в тумбочке. Что ты там видишь?

   - Вискарь, - взвизгнул паренёк, ладони его снова задели колкий и дрожащий общажный свет.

   - Смекалистый, - щёлкнул языком Стуков, - тебе первый глоток. А то Сухарю дай, потом от него не дождёшься обратно.

   - Чё Сухарь? Чё Сухарь? - заплетающимся языком он пытался завести разговор, возмущённо размахивал руками, да только его никто не слушал, - Ваш Сухарь самый стойкий Сухарь.

   - Спи уже, достал, - оскалила хищный густо окрашенный рот Василина Кулькова - крупная баба с короткой стрижкой и мутными, пенистыми какими-то глазами, цвет которых менялся в зависимости от настроения, - ты у нас герой четвёртого плана, проснёшься, когда позовут.

   - Нет, ты что! План должен быть самый лучший! - Бессмертный хохотал, телефон его отчаянно сигналил, - мы ему зарядку в жопу вставим, и будет самый крупный план! Самый чоткий, самый душевный, самый забористый план! Жуй кокосы, Чунга-Чанга!

   - Ябедать боцману буду! - затрещала Василинка, настоящая белобока, подумал Сторис, - У кого кокос?

   - Вы тут поосторожней с наркотой, - испуганные глаза на бледном выцветшем лице, косячок в дрожащих пальцах, - мне сейчас статья не нужна.

   - Охохо, Мишаня, да ты сам на статьи мастер!

   Бессмертный сообщил, что хоть семинар не начался, о нём уже написано. Ткнул пальцем, выдернул ссылку, похлопал по плечу услужливого Тварьковского, одолжившего свою технику.

   - Телефон сдох, хорошо люди не сдыхают, - тыкал под нос телефон всем Стуков, - вот фотка прошлогодняя, узнаёте? Да, постарели, выцвели сволочи, животы отъели, а жизни не прибавилось! Какой там текст? Чёрт, херню какую-то сказал с бодунища, все сайты теперь её цитируют.

   - А как зовут героя? - кивнул в сторону Мишки Жиолковский.

   - Каракоз. Он говорит, что приехал с самого Нефте-Мухо-засранска.

   - Не так. Наш город называется Нефтеналивайск, - обиделся Мишка.

   - А как я сказал? - удивлённые чуть навыкате глаза Стукова увлажнились, казалось, он сейчас сам заплачет из-за того, что неверно назвал чей-то город, - Неужели я мог ошибиться?

   - Я его статьи читал, - вмешался Шустов, в бороде запрятались кончики слюны, таяли мелкие бисеринки ругани, - Засранск и есть.

   - Я сейчас работаю на центральном Альфа канале и в местной администрации, - презрительно бросил в ответ Каракоз, глаз его задрожал, - планирую перебраться в Москву.

   - Ну вот, когда переберёшься, тогда мы с тобой и будем разговаривать, - Харлампий демонстративно отвернулся от него, - что известно по завтра? Говорят, всё смешалось?

   - Завтрак раньше на час, - сочувственно протянул Стуков. - Как миленькие потом выйдем на крылечко с манной кашкой на губах. Подадут автобус, местные чиновники хотят на нас посмотреть.

   - Нас тогда ещё помоют и поброют, - угрюмо пробурчал Жи, - чтоб в кадре смотрелись прилично.

   - А ленточками нас не обвяжут? А флажки не дадут? - Шустов взметнулся над всеми, в голосе звенел металл, кровать с трудом выдерживала его метания, сейчас, ещё один момент, подумал Сторис, и все побегут с ним на баррикады, кровать обрушится под нашей тяжестью, придавит всех, кто освоился под ней, - Предлагаю организованно, хотя и хаотично проспать это мероприятие.