Вендетта

— Что за шутки? — воскликнул тот.

— Как ты и посоветовал, выбрасываю подцепленный на Юджине мусор, — весело ответил Лео, вышвыривая Макса за борт. Земля приближалась неумолимо быстро, и уже через пару секунд встретила Макса задорным «Вы убиты игроком Лео».

Макс очухался на треугольной платформе из растрескавшегося песчаника. В трещинах рос папоротник, местами доходя Максу аж по пояс, а саму платформу то тут, то там, скрывал слой земли. Если разработчики пытались воссоздать чувство крайнего запустения, им это удалось. Макс как-то смотрел древние фотки из Припяти; новый пейзаж их однозначно напоминал, хоть и был тропическим.

Рядом, увитое лианами, проглядывалось разрушенное бетонное строение — растения разломали стены своими корнями и побегами. Широкие листья пальм застилали небо, зелёной крышей укрывая платформу.

«Не будь на меня в обиде. Ты меня оскорбил, я тебя сбросил вниз. Мы квиты, ок?» — написал Лео. Кто знает, которую из максовых реплик он счёл за оскорбление? А может, догадался, что пассажир его использовал? Макс ответил ему многозначительным «Лололо».

***

В здешних дебрях, кроме Макса, не было ни одного игрока. Он любил это чувство: будто бы стал тем самым первооткрывателем из книжек Жюля Верна или Джека Лондона, покоряющим затерянный остров или дикий запад — в детстве Макс зачитывался ими. Но на Земле не осталось ни единого неисследованного уголка; кроме, разве что, не прельщавших Макса морских глубин. А на поверхности — где ж поймать дух авантюризма, если вся планета покрыта сетью спутников, и даже в Гималаях можно встретить дрон, фотографирующий горные склоны или собирающий образцы травы — мало ли для чего могут послать в Гималаи дрон; быть может, кто-то в Монголии заказал экспресс-доставку южно-китайских носков, и агрегат решил срезать путь через горы?

Можно было надеяться, что когда-нибудь человек добьётся своих яблоневых садов на Марсе, обуздает ядовитую Венеру, согреет своим присутствием один из спутников Юпитера — или даже целых два; но это явно случится не раньше, чем самому Максу стукнет девяносто или все сто лет. Нет, была на красной планете колония Маска, уже отпраздновавшая юбилейный десятый год (правда, парень запамятовал — по земному летоисчислению или собственному, марсианскому), да велика ли радость — торчать в пустыне под куполом до самой смерти. Тем более, ещё не вечер, может, и задохнётся, как колония-предшественница.

А Юниверсум дал Максу эти далёкие планеты, удивил новизной, обрадовал открытиями — и все в безопасной зоне, не отходя от кухни и санузла со всеми удобствами. Как можно было игру за это не любить?

Макс бодро шёл по джунглям, раздвигая папоротник на своём пути. Воздух здесь был тяжёлый, душный, как в бане, и пахло — словно кто-то разбил витрину в парфюмерном магазине. Осязай Макс этот букет ароматов вживую, у него несомненно бы закружилась голова, но он был спасён безопасностью виртуала.

Вскоре он выбрался на широкую, круглую поляну, посреди которой красовался шикарный, большущий цветок. Его пушистые листья слабо шевелились, несмотря на то, что в лесу не было ветра, а бутон повернулся на шорох. Ветка треснула под ногой Макса, цветок пискнул и убежал в чащу, проворно перебирая стеблевыми отростками.

— Постой! — воскликнул Макс и бросился вслед за цветком. Но стоило ему сделать несколько шагов в зарослях, как он тут же взмыл в воздух — его подхватила сетка-ловушка.

Надо было сразу догадаться, что круглая поляна с цветочком — это неспроста. Но, что сделано, то сделано. Макс болтался в полутора метрах над землёй, неспособный даже шевельнуть рукой, чтобы залезть в инвентарь — так его скрутило. Он решил не сопротивляться судьбе, а покорно ждать, что ему приготовила игра.

Из кустов выглянул волосатый человек — в том смысле, что и лицо, и шея, всё у него было покрыто мехом. Мордой он больше напоминал обезьяну, чем человека, хотя и было в ней что-то неуловимо-инопланетное, что отличало аборигена от земных шимпанзе.

Обезьян выбрался из кустов — на нём была только набедренная повязка, сплетённая из растительных волокон. Он помахал рукой, и тут же из леса выбежали ещё шестеро его соплеменников. Они быстро окружили Макса и начали приплясывать, лопоча на своём.

— Отпустите меня, я невкусный, — сказал Макс. — Хотя что я вам о вкусе... Вы ж неписи, вам всё равно не нужно есть.

— Ошибаешься, мистер игрок, — вдруг сказал первый обезьян на чистом русском. — Это вы не едите, а мы едим.

— Ты тоже знаешь о существовании игроков? — удивился Макс.

Обезьян не ответил, только хмыкнул. Соплеменники принялись наперебой расспрашивать его по-обезьяньи, тот им что-то комментировал, указывая пальцем на Макса.

— Ты, значит, у них переводчик? — спросил Макс.

— Переводчик, — подтвердил обезьян.

— Может, и квест дашь?

— Раньше я давал квесты. Но вчера я вдруг задумался: зачем я это делаю?

Обезьян ткнул Макса кончиком примитивного копья, и тот ойкнул. Чёртово самосознание неписей! Не к добру это. Один непись махинацию задумал, другой — квесты не даёт. Сколько пройдёт времени, прежде чем разрабы сочтут эксперимент неудачным, и вернут всё, как было?

— Потому что в этом смысл твоего существования? — предположил Макс.

— А кто мне его назначил, этот смысл?

— Боги.

— Богов нет, — усмехнулся обезьян. — Зато есть игроки. И я хочу в вас разобраться.

— Да не в чем разбираться. Мы такие же, как вы. Можем только общаться на расстоянии.

— Мы всегда здесь, — обезьян потопал по земле, — а игроки куда-то исчезают, и потом появляются.

— Просто улетаем на другую планету. Планету игроков. У нас такая способность.

— Какие ещё у вас есть способности? — обезьян сощурился.

— Ну-у... Мы быстрее возрождаемся.

— Уже немало отличий, — непись снова ткнул Макса копьём. Видно, ему просто нравилось это делать, отнимая каждый раз у того единичку здоровья. — Как можно стать одним из вас?

— Никак. Игроком надо родиться.

— Я думаю, «игрок» — это скрытый подкласс. А остальные игроки не желают делиться секретом, как его добыли.

— Многовато тогда игроков для секретного класса, не находишь? Он бы перестал быть секретным.

Обезьян глубоко вздохнул.

— Мистер игрок, я устал болтать. Просто открой свой секрет, и мы тебя отпустим.

— У меня другое предложение, — ответил Макс, — что насчёт того, чтобы освоить ненасильственный метод? Вы мне поможете, а я расскажу, как получить класс.

— А если мы не согласимся?

— Тогда я исчезну. Улечу на планету игроков, не сходя с места.

Обезьян разрезал костяным ножом верёвку, на которой держалась ловушка, и Макс рухнул на землю. Но даже это не помогло игроку выбраться, он тянул за верёвки, а те никак не хотели рваться. Аборигены улюлюкали и показывали на него пальцем, подпрыгивали и трясли копьями.

— Выпусти меня! — недовольно воскликнул Макс, и главный обезьян распорол несколько верёвок сетки. Теперь пленник смог неуклюже выбраться. — Где-то здесь, в этом лесу, есть ящик. Помогите мне его передвинуть, куда нужно, и я расскажу, как становятся игроками.

— Ладно, — согласился главный, проговорил что-то на обезьяньем, и его подчинённые рассеялись по густым джунглям. — Они живо найдут твой ящик, можешь не беспокоиться.

Макс облокотился на широкий ствол стоящего рядом дерева и приготовился ждать.

— Не советую, — сказал обезьян. — Это гуку вамагу — змеиное дерево.

Макс отскочил от ствола, как ошпаренный, всмотрелся в зелёную листву — и правда, там поблёскивали рубины множества пар глаз. Игрок попятился и столкнулся спиной с другим деревом.

— Здесь стоять тоже не советую. Это гуку омбвогу — ящеричное дерево.

— Ну, ящерицы — это не страшно, — заметил Макс.

— Они ещё более ядовиты, чем змеи, — возразил обезьян, и Макс метнулся в третью сторону, встав под высоченной пальмой, ствол которой выглядел голым и совершенно безопасным.

— И это место — плохой выбор. Это гуку пипегу.