Страница 110 из 144
— Это Демьянов был против? — округляются её глаза.
— Да, Надь. Эту компанию открыла его жена, потом она перешла к дочери, потом ко мне. Он вообще был против её делить. Но на двадцати процентах я сумел настоять.
— Так ты, выходит, сделал для меня больше, чем я думала? — усмехается она. — Так пусть подавится своей «Идиллией». Берг, пожалуйста!
— Надя, клянусь тебе, я не могу, — я даже складываю на груди руки в молитвенном жесте. — Очень тебя прошу, не уговаривай. Это не обсуждается. Это невозможно.
— Но почему? — упирается она лбом в мои руки и вдруг отстраняется, а потом хватает правую ладонь, на безымянном пальце которой блестит обручальное кольцо. — Не может быть.
— Да, Надя, да. Я женат. Женат.
И не знаю почему, но внутри вдруг становится так тепло и уютно от этого короткого слова, что губы невольно расползаются в улыбку. Только зря я улыбнулся.
— Нет, — лицо Надежды перекашивает злая гримаса. Она отбрасывает мою руку, как ядовитую змею. — Нет! Ты женился на этой нищенке? Эта тварь уже беременна?
— Осторожнее в выражениях, — стискиваю я зубы.
— Значит, беременная, — выдыхает она так, словно ей ударили в живот. — Сучка продуманная! Мерзавка! Уже и залетела. Быстро она. И ты так уверен, что это твой ребёнок?
Мнн… понимаю, к чему она клонит. Это мы уже сегодня проходили. Сейчас ещё Надежда будет пытаться смешать Вику с грязью, лишь бы убедить, что меня как лоха пасмурного обвели вокруг пальца. Почему все считают меня идиотом?
И я вдруг понимаю, в чём сфальшивил Стасик, когда убеждал меня, что любит мою жену. Во всём. Ни один из его поступков не был ей во благо. Разве так поступают любящие люди? Поцеловать её на глазах у мужа против её воли. Очернить. Отдать квартиру, которая — уверен — ей дорога, кому попало лишь бы позлить меня. Я бы так никогда не поступил, даже с нелюбимой девушкой. Даже из ревности, даже на зло. А уж с любимой…
— Она не беременная, — отвечаю я с опозданием на тираду Наденьки, прерывая её гневный монолог. И произвожу эффект парализующего лекарства.
Надежда открывает рот, но ни одного звука не издаёт. Пятится от меня и качает головой, словно я только что превратился в чудовище.
— И я…— пытаюсь я сказать, но слова застревают где-то в глотке.
Чёрт! я не знаю, как объяснить ей почему я женился. Я не знаю, как объяснить это даже самому себе. Потому что есть в этом что-то большее, что-то правильное, что-то настоящее, что-то, в чём мне пора, наверно, самому себе признаться… но я ещё не готов. Нет, не сейчас. Не сейчас.