Властелин сознания

Маркус уже три месяца безуспешно вызывал силы мёртвого мира.

***

Я уже подъезжал к Подольску, когда заметил, что лампочка топливного указателя горит, не мигая – бак был пустой. Какой смысл высматривать заправку – денег-то всё равно нет? Ни денег, ни паспорта, ни прав, ни дома, ни хрена. А теперь вот и бензина.

Я миновал Подольск и покатил дальше, ожидая, когда встанет машина. Указатель у дороги сообщил, что до Серпухова сорок километров, а стрелка и вовсе упала на ноль.

Всё, что мне оставалось – это начать жизнь заново. И чем дальше от цивилизации, тем лучше. Я несколько раз бывал в деревне, и там всегда мысли сами собой приходили в порядок, и душа успокаивалась. Мне пришла в голову мысль, что наверняка не меня одного так манили запахи сена и тишина.

Ещё километров тридцать. Я ничего не понял, что там с бензином. По всем расчётам он кончился давным-давно. Чудеса какие-то. Если бы я знал, что это было только начало… О чудесах я имел очень приблизительное представление, как оказалось впоследствии. Тем не менее, уже должен быть этот Серпухов. Я что-то слышал об этом городе. Ускоритель, учёные, открытия….

Ещё с пять километров. Ничего.

Куда я ехал? За каким чертом?

На обочине замаячила фигура. Старушка, с клюкой, в платке и телогрейке, сжимала в сухоньких руках небольшую корзинку. Ясно, сезон грибов, сентябрь….

Она махнула, я остановился.

В зеркало я заметил, что старушка и не собиралась ехать – она продолжала свой путь в сторону, противоположную моему движению. Показалось. Я сдал назад и вышел из машины.

– Здравствуйте! – громко крикнул я. Старушка обернулась.

Я подошёл ближе.

– Чего тебе, милок? – сказала она, внимательно глядя на меня и щурясь. Телогрейка оказалась не телогрейкой, а опрятной, чистой кофтой. На голове берет. Она улыбнулась, являя полный рот зубов, и на секунду мне показалось, что передо мной женщина средних лет.

– Вы не знаете, где-то здесь деревня должна быть, Исток называется. Не знаете?

Глаза старушки лучились.

– А тебе, милок, туды зачем?

– У меня там друг живёт, – соврал я.

Старушка хитро улыбнулась.

– Ну, здесь недалече будет. Поезжай ещё прямо, там и столбец увидишь. Да, а на нём-то надпись и будет.

И повторила:

– Тебе – недалече будет.

Она повернулась и пошла по обочине, но уже без клюки. Я помотал головой, отбрасывая наваждение – по дороге шла не старушка, а молодая девушка с огненно-рыжими волосами.

Она обернулась. Её смех отозвался эхом в высоких соснах.

Я бросился в машину. Только закрыв дверь, я успокоился. В зеркале никого не было.

Чур меня.

Я завёл машину и поехал. По моим расчётам, было около полудня, но солнце клонилось к закату. Неужели я так долго ехал? Однако надо было торопиться.

Через триста метров я увидел указатель: «Д. Исток», и стрелку – направо. Надо же, Пырловка под Крыжополем. Ещё и указатель! Деревня федерального значения. Не успел я повернуть направо, как двигатель заглох. Ну вот, наконец-то всё нормально.

Ну что, пешком? Ну и ладненько. Я запер машину и пошёл к повороту. На другой, левой стороне дороги стоял щит, «спиной» ко мне. Меня взяло любопытство – я дошёл до щита и посмотрел на него. Ёшкин кот!

На щите значилось: Серпухов – прямо, сорок километров. Налево – деревня Рыжики, никакого Истока не было.

Чертовщина какая-то. Это что ж, я проехал Серпухов? А где же он был? И на чём я так отмахал, без бензина-то? Ага, заснул за рулем, и Серпухов проспал просто.

Я повернул к деревне. Она была недалеко, километрах в двух. Дорога спускалась к ней с пригорка, и вся деревня, обозримая с этой возвышенности, показалась дворов на пятьдесят, не больше. В таких деревеньках все друг друга знали.

Глава 4.

Картонные коробки фирмы «МосУниПак» направлялись на сотни предприятий страны. В них упаковывали рыбные консервы на дальнем востоке, телевизоры, комплектующие для отечественных автозаводов, приборы, химические реактивы, стройматериалы, лекарства и многое, многое другое. На всех этих товарах стояла маркировка заводов-изготовителей. Но кроме обычной маркировки, на большинстве из них значилась ещё и другая, дополнительная. А где не позволяло пространство – простой маленький штампик – «К. В.»

Корпорация «Властелин». Если учитывать ещё и сферу обслуживания, питания, развлечения, туризма, культуры, то корпорация и там имела тысячи дочерних предприятий. И эти дочерние предприятия были отнюдь не какие-нибудь мелкие фирмочки.

Такое соотношение сил в мире бизнеса сложилось совсем не вдруг. Поначалу было создано маленькое бюро в одном из экономических институтов, которое уже тогда называлось «Властелин». Затем оно было преобразовано в ИЧП, затем – в НПО. Оно занималось интеллектуальной собственностью. В то время никто не знал толком – что это такое и можно ли этим торговать. Тем более – можно ли на этом заработать. А так как руководитель этого «Властелина» не выделялся ни сверхвысокими доходами, ни умопомрачительными машинами, ни громадными особняками, то и интереса для мира жёсткого бизнеса не представлял. Им не интересовались так же и так называемые братки. И милиция тоже. Денег у этого человека не было, а интеллектуальная собственность бандитов не притягивала, во всяком случае, в то время. В самом деле, это же не партия видеомагнитофонов, её нельзя было отнять, продать.

По большому счёту НПО «Властелин» занималось посреднической деятельностью и теоретическими разработками в области экономики и управления. Человек, стоящий во главе фирмы, был очень талантливым организатором, и звали его Игорь Валерьевич Ивлев. Он носил очки в массивной оправе, имел склонность к полноте и учёную степень доктора экономических наук.

Через год «Властелин» незаметно перевёл свои интересы в сферу биржевых операций. Ивлева очень привлекали движения стратегически крупных видов товара, а также финансы. Особенно финансы. Конъюнктура диктовала приоритеты распределения финансовых потоков, их скорость, зависимость от факторов политики, перспектив развития и спроса. Структура общества менялась, с ней менялось финансовое поле. Одни игроки выходили, заменяя других, сыгравших свою роль до конца, порой – до самого конца. Обо всём этом движении, об этой жизни знал господин Ивлев, а в ряде случаев и участвовал. Правда, «Властелин» никогда не стремился выстроить свой имидж и завоевать известность, всегда оставаясь в тени, зачастую действуя через им же учреждённые вторичные фирмы.

Это была особенность Ивлева. После ряда удачных для «Властелина» сделок, повышающих престиж и позволяющих выйти на качественно иной уровень бизнеса, он отказывал в раскрутке ситуации. На вопросы компаньонов о причинах такой политики Ивлев отшучивался. Говорил что-то о скромности, честном бизнесе, порядочности и о прочей муре.

Через несколько лет стало понятно такое поведение, и все, и партнёры, и конкуренты, оценили по заслугам талант Игоря Валерьевича.

Но было слишком поздно….

***

…Что ж, деревня, как деревня. Таких я видел немало. Улица и дома утопали в зелени, ребятишки с шумом бегали, обгоняя друг друга. Спустившись по дороге вниз, я обогнул селение справа – дорога шла дальше, за деревню. Дворовая собака просунула морду сквозь редкую изгородь и посмотрела мне вслед, не издав ни звука. Хотя и солнце было довольно высоко над горизонтом, взрослых местных жителей не наблюдалось. Только слышался отдалённый говор да крики птиц.

Дорога представляла собой уже просто широкую тропу. Она упиралась в редколесье, петляя ещё более узкой тропинкой меж деревьев. Памятуя наставление Андрея, я и пошёл по ней.

Лес совершенно волшебным образом успокоил взвинченные нервы, и я, уже беспечно что-то насвистывая себе под нос и с удовольствием оглядывая дышашщие природой стволы, устремился по тропке. Она то петляла, огибая покрытые мхом пни, то выпрямлялась. Какие-то птицы щебетали в ветвях каких-то (в ботанике я был профан) деревьев, чем привели меня в совершенно счастливое настроение.