Темнейший воин

- Предложения можно опровергнуть и без кровопролития, - проворчал Гален, потирая рану. - Просто сказать.

Теперь, когда Пьюк знал, кто есть кто, как ему поступить?

- Я Джиллиан, - резко ответила одна из них.

- Нет, я - Джиллиан, - ответила другая точно таким же голосом.

- Ты - мертвец, - сказал Камерон Торину и, наконец, его атаковал.

Пьюк вырастил между двумя мужчинами колючую лозу.

Отвлечение, хоть и незначительное, обошлось очень дорого. Син-Джиллиан начала наступление, бросившись на настоящую Джиллиан во второй раз, рубя и нанося удары ножом.

Настоящей Джиллиан - теперь уже раненой - пришлось занять оборонительную позицию и сделать все, чтобы спасти себя, не причинив вреда своему противнику. Поскольку она знала, что Пьюк хочет видеть Сина живым.

Хотел ли он, чтобы его брат жил?

"Никто не смеет обижать его жену".

Глава 44

Пьюк ввязался в драку, обхватил руками настоящую Джиллиан и пнул ногой Сина в сторону Уильяма, крича:

- Усмирите его!

- Откуда ты знаешь... - начал Уильям.

- Просто сделай это, - приказал Пьюк, зажимая рану в боку Джиллиан. Тёплая кровь пролилась на его руку.

- Я в порядке, я в порядке, - поспешила она заверить его. - Но как ты узнал, что я та самая девушка? Так же, как я знала тебя?

- Как будто я не узнаю тебя среди многотысячной толпы, девочка.

- Если ты ошибаешься насчёт того, кто есть кто... - Уильям все равно схватил Сина. А потом парочка исчезла... Син пытался перенести их обоих?

Он потерпел неудачу. Эти двое снова появились перед Пьюком.

- О да, наш Пьюкер был прав, - сказал Уильям. - Дай мне ножницы. Сейчас же!

У Пьюка не было времени возражать или задавать вопросы. Повинуясь инстинкту, он снял ножницы с груди.

- Я так и знала, - пробормотала Джиллиан.

Сжав ножницы в кулаке, Уильям ударил Пьюка в грудь... и достал Безразличие.

Достал демона?

Чёрный дым извивался в руках Уильяма, внутри которого светились красные глаза.

Ножницы сделали то, что было обещано?

"Подождите... подождите..."

Пьюк остался стоять, его конечности не ослабли. Никакой остаточной боли. Его разум был спокоен, тёмное присутствие исчезло.

Он глубоко с наслаждением вздохнул. Наконец-то он освободился от демона! Его рога начали уменьшаться. Мех слетал с его ног, развеваясь на ветру. Копыта отпали, показав его ноги.

Тяжёлый груз свалился с его плеч, все его эмоции вернулись с новой силой. Тысяча ватт любви, облегчения, обожания, нежности, веселья... ненависти, обиды, горя, угрызений совести, тоски. Такой радости он никогда не испытывал. И печали.

Вместе с хорошим пришло и плохое... и Пьюк не хотел ничего другого.

- Ножницы ... - начал он.

- Возвращай их на свою грудь. И не беспокойся о своём брате. Урок ещё не закончился. - Уильям засунул демона в Сина.

Все тело мужчины дёрнулось, а затем его колени подогнулись. Он рухнул на песок, корчась от боли. Он больше не выглядел как Джиллиан. Нет, Син стал самим собой... но не совсем. На голове у него выросли рога, на ногах появился мех, а на ступнях материализовались копыта.

Пьюк почувствовал жалость к брату, и ему очень захотелось пустить в ход ножницы. Однажды. Может быть. Но сначала...

Он перевёл взгляд на Джиллиан, и его грудь сжалась. Слезы из её глаз стекали по щекам.

- Ты ранена? - тихо спросил он, готовый убить любого, кто посмел.

Она бросилась в его объятия, дрожа всем телом.

- Ты в порядке?

Ей не больно... она за него волновалась.

- Да, девочка. Клянусь в этом.

- Твой брат...

Пьюк пристально посмотрел на Сина, который застыл на месте. Когда он поднял глаза на Пьюка, в них уже не осталось никаких эмоций. У Безразличия появился новый хозяин... и новая жертва. Его пронзила острая боль.

- Ты собираешься оставить его в живых? - спросила Джиллиан, прикусив нижнюю губу.

- Я... да. Я запру его пока, - ответил Пьюк.

Джиллиан улыбнулась, её лицо просияло.

- Значит, ты это делаешь. Ты меняешь пророчество. Мы можем быть вместе!

Он хотел быть с нею. Он заслужил счастливый конец с этой женщиной. После всего, что выстрадал, она была его наградой. И все же он собирался разорвать их связь.

"Её счастье важнее, так будет всегда".

- Как бы мне не хотелось быть гонцом с дурными вестями, но ты не сможешь запереть Сина. Посланники злятся, помнишь? - Гадес подошёл к Сину и поднял его за загривок. - Син станет подарком Семёрке. Он убил сотни представителей их расы и ответит за своё преступление. Это единственный способ спасти твою шкуру и твою реальность, Пьюкер.

- Нет. Я найду другой способ. - Пьюк покачал головой, и бритвенные лезвия зазвенели друг о друга. - Я буду вершить над ним правосудие. Я.

- Мои слова не подлежат обсуждению, - сказал Гадес небрежно, но в то же время с угрозой. - Они были к твоему сведению. Но не волнуйся. Посланники не собираются убивать его в ближайшие столетия.

Пьюк шагнул к князю Преисподней с твёрдым намерением наброситься на него, но тонкая рука неожиданно обхватила его за лодыжку. Он посмотрел вниз и увидел, что Оракул проснулась. Её потусторонние глаза пристально смотрели на него, мерцая раскаянием.

- Ты спас мне жизнь, - прохрипела она, - так что я у тебя в долгу, а я всегда возвращаю свои долги. Брат, которого ты когда-то знал и любил, мёртв. Если ты хочешь его вернуть - отпусти. Однажды он потеряет голову. Он вернётся, и то, что когда-то было, будет вновь.

Потеряет голову? В буквальном смысле? Тогда как же он сможет вернуться?

Вряд ли буквально, чтобы то, что было когда-то - любовь и общение, которые он делил с Сином - возродилось.

Ещё одна вспышка боли пронзила Пьюка, но он заставил себя кивнуть. Очень хорошо. Он оставит Сина Посланникам. Пока.

О, как быстро может измениться жизнь!

- Каким ещё демоном он одержим? - спросил Пьюк.

- Паранойя, - ответила Кили. - Он стал одержим во время тех мирных переговоров с вашим соседом. Кто-то дал ему сундук... кто бы это мог быть? О, да. Я! И, о, ничего себе. Подумать только! Теперь у него Паранойя и Безразличие. Эти два совершенно не сочетаются. У меня такое чувство, что Син будет разрываться между полным безумием и ледяной апатией. - Она повернулась к Торину. - А мы можем за ним шпионить? Пожалуйста!

Паранойя. Причина перемены в Сине, произошедшей много веков назад, и полной уверенности в том, что Пьюк предаст его и убьёт.

Чудо, что Син не убил его сразу.

- Зачем ты это сделала? - Пьюк потёр центр своей ноющей груди. - Я слышал, что ты говорила в пещере. Ты же любишь нас. Или когда-нибудь полюбишь меня. Чего я до сих пор не могу понять. Зачем тебе причинять боль людям, которых ты якобы любишь?

Она грустно ему улыбнулась.

- Пьюк, ты хоть представляешь, скольких жизней может коснуться один человек? Особенно бессмертный человек? Эффект кругов на воде огромен. Я увидела тебя очень давно. Здесь. - Она постучала себя по виску. - Ты был моим другом, хотя мы ещё ни разу не встретились. Я помогла тебе пережить века, которые ты иначе пропустил бы. Помогла тебе найти способ сохранить жизнь Сину. Помогла тебе найти Джиллиан. Я помогла тебе одолеть Уильяма. Я помогла тебе... Помогла всем вам. Мораль этой истории? Я просто потрясающая.

Гадес кашлянул себе в руку и произнёс:

- Уильям.

- Верно. - Тёмный приблизился к своему отцу. Но сосредоточился не на Гадесе. Он потянулся к короне, все ещё сияющей над головой Сина. - И так кончается царствование Сина Сумасшедшего.

Корона!

Джиллиан бросилась вперёд... слишком поздно. Уильям уже сжимал в руке корону. Син не протестовал, просто моргал с полным отсутствием эмоций.

- А теперь я попрощаюсь с вами. - Отсалютовав, Гадес исчез вместе с Сином.