Страница 5 из 14
В семействе Ли Цзин-шэня дочери три с ними жили,
И, одержимыми став, ночью с бесами сдружились.
Врач пробовал лечить их, но успеха не добился.
Один знакомый Чжао Дань сказал при посещенье,
Чтоб к ним его позвали, и он тут же к ним явился,
И приступил к работе, чтобы провести леченье.
Он поселился в доме их и принялся за дело,
Отец сказал, что дочери его не спят ночами.
Он часто слышал смех, как за окном только темнело,
Мужскую речь, их песни в вперемежку с их речами.
А днями спали все они, так, что не добудиться,
Худели, а отец семейства только огорчался,
Врач их, как мог, лечил, но ничего не смог добиться,
И вот тогда со мною Чжао Дань и повстречался.
В то время Чжо Дань был в этом месте капитаном,
Он был талантлив и умён, умел решать задачи,
Сказал, чтоб поселил меня тот в этом месте, странном,
И пожелал мне в излеченье дочерей удачи.
Я гостем Ли Цзин-шэня стал, где чудеса случались,
И наблюдал за дочерями, спал с их спальней рядом,
Где ближе к ночи они красились и наряжались,
Притом меняли каждый вечер все свои наряды.
А с наступленьем сумерек свет в комнатах гасили,
И слышно было как они смеются, с кем-то шутят,
Так постоянно ночи в доме с кем-то проводили,
Я понял, что у них нечисто, бесы воду мутят.
Пришёл момент, когда они и есть уж перестали,
Им приказали положить конец их всем нарядам,
Они же, умереть как им, задумываться стали:
Повеситься иль броситься в колодец, что за садом.
Не знал, что делать я, и осмотрел без них их спальни,
Все двери комнат на ночь очень крепко запирались,
И через двери попасть было сложно в почивальни,
На окнах были же решётки, и не открывались.
17
Но все эти решётки подпилил я днями тайно,
Так чтоб проникнуть через них я мог б к ним незаметно,
Они держались, но подпилы были неприметны,
И обнаружить можно было их только случайно.
Когда смеркалось, Ли Цзин-шэнь мне сделал сообщенье,
Что дочери, нарядные в их спальни удалились,
И в первой страже началось то с бесами общенье,
Они смеялись, с ними говорили, веселились.
Решётки сняв, поднялся к ним я, зеркало направил
На них, они, всё это видя, тут же завопили:
– «Убили всех мужей наших, но это против правил!
Что делали б вы, если б всех ваших родных убили?!»
Я ничего не видел и утра стал дожидаться,
Лишь утром я увидел трёх существ, в стене застрявших:
Крота, ласку-самца, и крысу, на полу лежавших,
Когда три дочери, очнувшись, стали пробуждаться.
С тех пор и началось трёх дочерей выздоровленье,
А я отправился на поиск истины познанья,
В районе гор Лушань я изучал в скитах ученья,
Которые меняли мудростью моё сознанье.
То в старых я лесах бродил, то отдыхал в чащобах,
То, лёжа на лугах, я чистым небом любовался,
То острогой бил рыбу, стоя у речных порогов.
Я познавал огромный мир и жизнью наслаждался.
И если тигры или леопарды появлялись.
То стоило мне вынуть зеркало, на них направить,
Они пугались, быстро в чаще леса укрывались,
Я мог любому злу перед собой преграду ставить.
В Лушане на горе жил в хижине Су Бинь Премудрый,
Учёный необъятных знаний и преображенья,
К нему вёл путь через расселены и скалы, трудный,
Но с ним в премудрости ни с кем быть не могло сравненья.
Он изучал законы изменений, превращений,
Всё, что быть может в будущем, угадывал всем верно.
Сказал он мне: «Всё в мире, что подвержено вещенью,
Всё, что живёт, и духом заполняется всемерно,
Находится недолго в человеческом владенье.
Сейчас всё – в хаосе, всё не перестаёт меняться,
И незамеченным в местах чужих нельзя остаться,
Хоть зеркало волшебное вам и несёт спасенье.
18
Но лучше вам отправиться на родину с ним срочно,
Я слышу, говорит оно тихонько мне об этом,
Здесь, на чужбине, ваше положение непрочно.
Чего искать? Что дома есть, вы не найдёте где-то.
Поверьте слову, вам идти уже на север надо
Так как давно вы от корней родимых оторвались,
Дороже родины у человека нет награды,
В каком почёте иль богатстве вы бы не купались».
Пошёл на север я, и сердце радостно забилось.
Когда достиг района Хуанхэ, мне сон приснился:
Во сне мне с грустью зеркало волшебное явилось,
Сказав: «Пока мы странствовали, мир наш изменился,
Ваш брат всегда был добр ко мне, питая уваженье,
Берёг меня, заботился, хочу с ним повидаться,
Но должен я покинуть мир людей и распрощаться,
Уйти и посвятить себя высокому служенью.
Прошу в Чанъань быстрей со мною возвратиться»!
Проснулся я затем от сердца сильного биенья,
С печалью просьбе зеркала был должен покориться,
И повернул стопы на запад, в сторону именья.
Сейчас стою я пред тобой и говорю об этом,
Боюсь, но с этим зеркалом нам нужно распрощаться», -
Сказал, когда вернулся, Ван Цзи брату это,
Брат его крепко обнял и просил не расставаться.
В девиза год тринадцатый «Великие деянья» (617 г.),
Пятнадцатого дня, седьмого месяца под вечер
Звук из зеркального футляра перешёл в звучанье,
Как будто, из далёкой звёздной дали стал дуть ветер.
Затем печальное звучанье перешло в стенанье,
Оно, казалось, из другого мира раздавалось,
Как крик дракона в небе иль тигриное рычанье,
И так в тиши ночной довольно долго продолжалось.
Потом оно затихло, как по мановенью жезла,
Ван Ду вдруг понял, что потери зеркала боится,
Футляр открыл и заглянул в него, чтоб убедиться,
Но ничего там не увидел, зеркало исчезло.
Изгнание лис из дома
(О чём не говорил Конфуций)
В Хайчане в городе Юаньхуа в красивом месте
Богатая семья в роскошном доме обитала,
Трудилась днём на первом этаже вся дружно вместе,
На этаже втором, как ночь придёт, в трех спальнях спала.
Днём как-то поднялась наверх служанка, взять чтоб что-то,
Но дверь наверх закрытой изнутри вдруг оказались,
Она подумала: «Кто там? Там заперся же кто-то?
Ведь домочадцы все внизу, семейство там собралось».
В двери найдя щель, внутрь она тихонько посмотрела,
Увидела, сидит там незнакомец на постели,
Решила, вор влез в дом, найдя на крыше где-то щели,
И стала звать всех, чтоб семья пришельца одолела.
Но человек сказал тут громко: «Всех я извещаю,
Что буду здесь жить, и семья ко мне прибудет скоро,
Понравился этаж мне этот, я переезжаю,
Кровати одолжу и стол, чтоб не возникло спора.
А остальных вещей не нужно нам, кроме постели».
Услышав заявленье, домочадцы удивились,
А сразу сверху сундуки с поклажей полетели.
И в тот же день, чужие люди на этаж вселились,
С тех пор с пришельцами всё в этом доме изменилось,
В сердцах у домочадцев страх возник, и все робели,
Хоть дверь наверх, на тот этаж, ни разу не открылась.
Но день и ночь там звякала посуда, и все пели.
Семья смотрела в щель, желая знать, что там твориться,
Полно народа прибыло: и молодых, и старых.
Тогда семья внизу решила с ними подружиться.
Вина, закуски им дала в количествах немалых.
Но после пьянки те посуду в окна побросали,
Хоть сам этот поступок был невежливого свойства,
Но гости наверху уже не так их доставали,
И всё ж, как прежде, все испытывали беспокойство.
И вот семья решила сделать дома очищенье.
В тот день для экзорцизма в дом даоса пригласили,
Когда готовили алтарь, вверху раздалось пенье:
– «Даосы все – обманщики, у них на нас нет силы».
Даос расставил божества, начал своё камланье,
Но вдруг возник, как смерч, поток и выдул всех из дома,