Дорога мёртвых

— Ты уверена? Ты хорошо подумала? — тихо спрашивал он её каждые две минуты, пока она молчаливо позволяла ему стягивать её чулки, мантию и нижнюю рубашку. Лиза только кивала и время от времени хватала губами воздух, не в силах справиться с волнением.

Она с улыбкой отметила про себя, что как только неловкие разговоры закончились, уверенность будто бы вернулась к эльфу. В том, что им предстояло совершить, он чувствовал себя куда свободнее неё, и не только потому, что уже много раз имел дело с девушками. В эльфийском обществе не запрещали любить друг друга до заключения брака, а потому эльфы не испытывали болезненной стеснительности перед обнажёнными телами.

Лиза думала, что сумеет сохранить самообладание до конца, но оказавшись в объятиях Велиора в одних лишь панталончиках, уже не смогла быть такой же смелой, как с самого начала. Хотелось прикрыться руками или попросить его приглушить свет, льющийся с потолка, а может быть и вовсе убежать к себе, соскочив с шелковистой постели. Его губы скользили по её пылающей коже и казались ещё более горячими, чем она сама. Пальцы решительно подцепили последнее оставшееся на её теле бельё, потянули вниз, и Лиза тихо вздохнула, не в силах скрыть смущения.

— Не бойся, — тихо сказал он ей на ухо, ласково обнимая. — Ты же смелая, Лизабет.

— Кажется, решительность меня покинула, — призналась она, ощутив его прикосновения внизу живота и стараясь сдержать нервную дрожь.

— Отложим до следующего раза? — спросил эльф, не переставая целовать её.

Перед мысленным взором Лизы почему-то промелькнула спираль настенных часов, что была в классе Тэрона. Стрелки замерли в нерешительности, словно не желая двигаться дальше, к следующему часу. К часу, который определял будущее. И от этого уже настоящий страх коснулся души девушки. Словно всему, что происходило теперь, не суждено повториться вновь, что, отказавшись от своего решения, она потеряет гораздо больше, чем невинность.

— Сейчас… я решила, — прошептала она ему, позволяя чутким эльфийским пальцам ласкать её везде, где только заблагорассудится.

— Я сделаю всё, чтобы ты не пожалела об этом решении, — еле слышно сказал Велиор, обнимая её крепче.

— Да, я верю тебе, — ответила Лиза и прикусила губы изнутри, чтобы не вскрикнуть от пронзившей её боли и обжигающего ощущения близости, о которой она никогда особо не раздумывала и, надо признаться, имела весьма смутные представления.

Он не торопился, но испуганное сосредоточение на её лице не позволяло отрешиться и следовать слепому зову разгорячённых тел без оглядки, самозабвенно. Осторожно погладив её по щеке, эльф прильнул к губам девушки, дождался робкого ответа и прошептал:

— Самое страшное позади, ты теперь моя… моя Лиза.

— Мне не страшно, — тихо сказала она, — но это слишком…

Подходящего слова не нашлось. Слишком близко? Сильно? Волнующе? Она прикрыла глаза, нежно обхватывая его плечи и позволяя медленно продолжать, вслушиваясь в их прерывистые вздохи и торопливый стук взволнованных сердец. Жаркая боль растворилась без следа, перетекла во что-то иное, незнакомое, влекущее в бесконечный поток движений. Не нужно было задумываться о том, как отвечать на его ласки, чудесным образом всё выходило само собой, будто тело Лизы от природы знало, что нужно делать, причём без участия разума в процессе. Это было необычно и ни на что не похоже. Она попыталась ухватиться за ускользающую мысль, но не смогла — всё её существо было занято происходящим. Прошло, наверное, не более нескольких минут, и всё закончилось, но от прежнего состояния души её теперь отделяла непреодолимая пропасть. Можно ли измениться так быстро?

Велиор ласково водил рукой по её спине, пока она пыталась прийти в себя, совершенно потрясённая шквалом новых ощущений. За всё время обучения магии ей не приходилось делать такое количество открытий за столь короткий промежуток времени.

— Лиза… — позвал он её одними губами, но она услышала, приподняла голову и взглянула на него тёмными серыми глазами.

— Что? — прошептала девушка.

— Я люблю тебя, — сказал эльф и пригладил её волосы.

— Я знаю, — ответила Лиза, проводя пальчиком по его бровям, носу, прикасаясь к губам. — Мне нужно привыкнуть к тому, что мы уже настолько близки. Я всё же не подумала, как это на самом деле бывает. Поспешила немного. Думала, что не страшнее очередного урока с новыми заклинаниями.

— Урока? Поэтому ты и выбрала учителя для первого раза? — Велиор рассмеялся, прижав её к себе и целуя шелковистые волосы.

— Это не смешно! — возразила Лиза, но напряжение уже рассыпалось сверкающими осколками, стало вдруг легче и дышать, и говорить.

— Что ж, признаюсь, я тоже впервые имел дело с невинной девушкой, — сказал он, глядя ей в глаза.

— Впервые? — удивилась она. — Но как же…

— Не спрашивай. Жрицы в храме Ньир слишком любвеобильны, чтобы можно было среди них отыскать хоть одну девственницу.

— А студентки Академии? — лукаво прищурилась некромантка.

— Ты первая, ради кого стоило нарушить все правила, — он нежно поцеловал её и помог устроиться на своём плече. — И единственная.

— Сомневаюсь, что смогу тягаться с вашими жрицами в искусстве любви, — промолвила она, вздохнув. — Для меня это неизведанная сторона жизни. Ты ведь помнишь, что до нашей встречи я и о поцелуях не имела никакого понятия.

— Ты быстро учишься, — заверил её Велиор, едва сдерживаясь, чтобы снова не засмеяться. — Видимо, дар помогает тебе осваивать новые, кхм, науки.

— Мой дар под запретом, как и любовь с такими, как ты, — Лиза потянулась и поцеловала эльфа, едва дотронувшись губами до его щеки.

— Нельзя запретить луну на небе и сделать так, чтобы светило одно лишь солнце, — он перестал улыбаться и потянул за край одеяла, укрывая её и прижимая к себе. — Рано или поздно людям придётся признать существование теневых магов. И оставить нас в покое, пока сумеречные разрывы не уничтожили весь мир живых. Тэрон всегда говорит, что каждый должен заниматься тем, для чего он предназначен.

— А как же Орден? Разве он предназначен не для того, чтобы очищать мир от скверны тёмной магии?

— Ни Ксай, ни тем более Сулейн не призывали своих воинов жить ради истребления неверных. Эту цель придумали себе люди. Жизнь людей слишком коротка, а потому они измышляют себе ложные смыслы жизни. Но всё это временно. И век назад, и два, и десять человечество играло в подобные игрушки.

Лиза пошевелилась в его объятиях:

— Думаешь, мы выживем?

— Да, — эльф потрогал её пушистые ресницы, заставляя зажмуриться. — Мы должны выжить. Другого выхода у нас просто нет. Мир удерживает множество разных сил, и наша сила так же необходима, как и все остальные. Как огонь стихийных магов и белое пламя целителей.

Лиза задумалась и надолго притихла, уткнувшись в его шею и растрёпанные по подушке волосы. После сумасшедшего волнения и нервной дрожи наступило тёплое и уютное успокоение, лишь мысль о том, что она лежит в объятиях мужчины без какой-либо одежды временами колола её в самое сердце. Что, если на завтрашней встрече магистр Тэрон почувствует изменения, произошедшие с ученицей? А если задаст ей прямой вопрос в обычной своей манере, не выбирая аккуратных выражений? Даже думать об этом не хотелось. Девушка искренне верила в то, что ни её кровь, ни магия, заключённая в ней, не способны потерять свою силу из-за ночи, проведённой с любимым. И если понадобится, она сумеет доказать это и магистру, и Гаэласу, и кому угодно ещё.

«Я тоже люблю тебя» — думала Лиза, не решаясь произнести этих слов вслух. Она и сама не понимала, почему это оказалось так сложно, куда сложнее, чем решиться на близость. Впрочем, Велиор и не требовал от неё ответных признаний, ему достаточно было видеть, как сияют её глаза, как с каждой последующей встречей осторожная и робкая девушка раскрывается ему всё больше и больше. Несколько дней и ночей спустя она призналась, что начинает понимать любовь эльфов к ночной жизни и танцам под луной. Жрицы Ньир наверняка знали особые секреты, и Лиза пообещала себе, что перекопает всю библиотеку, чтобы отыскать эльфийские трактаты о любви, о которых в шутку обмолвился кто-то на занятиях по колдовской практике.