Хантер

И на порог вышла Далайла, держась за живот, в мокрой ниже пояса ночной рубашке.

– Ох, да как это? Уже? – взволновано заметался волк. – Хан, помогай, миленький. И ты тоже. Усур, Усур! Сюда иди! Лайла рожает!

Могут ли четверо мужчин, один из которых волк, а двое нечисть, принять роды у полу-йольфи?

Вряд ли, только выбора то у них все равно не было.

– Нужны чистые простыни, теплая вода, – внезапно начал командовать всеми Айдан.

На удивленные взгляды он пояснил, что однажды в путешествии роды принимал, потому что никого другого и не было. Там раньше срока началось, но торговец не оплошал, справился. А такие навыки, они не забываются.

Спорить с ним не стали – быстро подтащили все требуемое, ну а дальше пошло-поехало.

– Мальчик, – возвестил Айдан спустя почти шесть часов, аккуратно держа маленького человечка.

Лес прорезал звонкий первый крик новой жизни.

– Мальчик, – зачарованно повторила Далайла.

Убрала с лица липкие от пота волосы, протянула руки, прижала к себе.

– Иль, слышал, мальчик?

Волк не слышал – он пятнадцать минут назад в обморок упал, и в сознание пока не возвращался.

– Не просто мальчик, – добавил Хан, – обещанный ребенок, смеска трех кровей.

Даже вглядываться долго не пришлось – четко видел он своим ведьмачьим глазом, что присутствуют в новорожденном обе магии высших и кровь человека.

А значит, пророчество сбудется.

Глава 20. Кто такая Тасси?

Очнувшись, Рей даже удивился. Он уже успел с миром попрощаться, а тут на тебе. Неужели в живых его ведьмак оставил? Странно как-то. Он бы, Рей, так делать ни за что бы ни стал.

Кто же таких врагов за спиной оставляет? Дураки разве что, но они обычно долго не живут.

Впрочем, жаловаться на это было грех, поэтому Рей решил больше не рисковать так. Нет уж, нет уж – не нужен ему такой ведьмак, на которого его магия не действует. Он йольф, а не идиот. И не маг даже, с их природным любопытством.

Обидно, конечно, еще как обидно – силы много, а применить ее не получилось. И непонятно даже, отчего так вышло, ну и злость берет за гордость поруганную. Ведьмак какой-то жалкий, а самого Темного Малефика, высшего, представителя йольфской аристократии и второе лицо Закатной империи одолеть смог.

Однако ни обида, ни злость на вопросы его не ответят, и сильнее не сделают. У него сейчас другие проблемы есть, кроме как злиться и обижаться. С деревней смесок, например, разобраться же надо.

Вот туда Рей и направился почти сразу после того, как очнулся. Королю лишь отписался, что принцесса сбежала, а он сам еще ненадолго в людских землях задержится, уже по своим, личным делам.

Правда, ведьмаку йольф все же подгадил. Перед тем как в деревню проклятую двинуть, в Юльфгард зашел и нанял там несколько совсем отпетых ребят, чтоб торговца тканями разыскали и убили. Негоже ведьмакам друзей заводить.

До деревни Рей добрался приятно и удивительно спокойно – война позади осталась, а нечисть на путь ему больше никто не подкладывал, поэтому заминок, или недоразумений нелепых у него теперь не возникало.

На краю самом, у опушки лесной, остановился, глаза прикрыл. Йольфской магии не чувствовалось вроде бы, что странно очень.

Не туда пришел, что ли?

Да нет, все туда, вон и дом знакомый, одной из тех, кого тогда к себе привязывал.

Значит, можно жечь все дотла, да скорей обратно, в Закатные земли йольфов возвращаться.

Есть тут смески, нет, не так важно. Лучше ведь перестраховаться все равно. Была деревня, а теперь не будет – кто людей этих считает?

Рей уже даже огонек на пальце запалил, чары плести начал, но вдруг решил все же до дома Тасси пройтись. Чтоб сердце так больше не стучало.

Едва на улицу ступил – из ближайшего, крайнего, дома парень вышел. Высокий, красивый, черные волосы и уши едва-едва заостряться стали. Глаза пока еще не красные, но недалеко уже.

Смеска. С магией запечатанной.

Понятно, почему Рей ничего и не почуял издалека, и где только зелье такое раздобыли, что пока не вглядишься, и не найдешь ничего? А этот парень его потомок, выходит? Похож даже немного.

За юношей следом бабка вышла. Увидела йольфа, ахнула, парня в дом затолкала, а сама понять не могла, то ли и ей прятаться, а то ли в ноги кидаться. Так и металась забавно на крылечке.

Рей сделала вид, что ничего не заметил, взгляд отвел, дальше пошел.

Вроде и молча шел, и без магии, и даже лицо попроще немного сделал, а казалось, будто он сама смерть, или прокаженный какой. Дети его видели, ахали, пальцем тыкали, некоторые и вовсе хныкать начинали, тонко, противно. Родители их в дома уводили, сами следом прятались, шторы задергивали, двери закрывали.

Глупые, разве поможет это против йольфа-то?

Смесок здесь было много, очень много.

Рей как-то возгордился даже – вон как кровь свое взяла, сколько полу-йольфов народилось. Король бы обрадовался, не будь это смески. Перестать им магию прятать, столько силы из них всех выльется, что аж страшно.

А вот и поворот до боли знакомый. Казалось, будто за сотню лет ничего тут не изменилось – тот же забор плетенный, тот же садик аккуратный, тот же домик, в персиковый цвет выкрашенный. Даже пахнет так же – яблоками.

Еще чуть-чуть и, кажется, будто дверь распахнется, босоногая Тасси на порог выпорхнет.

Дверь действительно начала открываться, и Рей зажмурился, чтобы момент не рушить. Представил волосы рыжие, лицо и улыбку. Запомнил. Ведь откроет глаза, а там другая человечка будет. Не его.

Вздохнул Рей с некоторым сожалением, открыл.

Тасси.

Тасси!

Такая же, точно и не было этих лет. Стройная, тонкая, звонкая. Волосы, что костер. И глаза синие-синие, до мурашек.

Рей чихнул, ущипнул себя, за уши подергал, еще раз ущипнул.

Не исчезла, осталась. Шаг навстречу сделала, Рей замер, а потом не выдержал. Подбежал, стиснул, закружил.

Теплая, живая, такая родная, до каждой веснушки знакомая. Засмеялась, ноги поджала, руки ему на плечи закинула, поцеловала жарко, как только одна единственная и умела.

Соседи, что по домам попрятались, нет-нет, да из окон на них поглядывали, но им все равно было, хоть кругом бы встали, да пальцами тыкали. Какая до остальных есть разница, когда здесь они сами, так скучавшие, так долго не видевшие друг друга, так друг до друга жадные?

– Но как? – спросил Рей, когда они, оторвавшись от поцелуя, вошли в дом.

Спросил больше потому, что сказать нечего было. Ведь что значит для него это «как», когда вот она, рядышком. Да хоть так, хоть эдак, главное, чтоб не исчезла, как песок сквозь пальцы.

– А вот, – покачала головой Тасси. – Ты чего пришел-то?

– Деревню жечь, – честно ответил Рей. – Но теперь уже не знаю.

Как не мог ей врать, так до сих пор не может.

– Теперь и смысла нет. От судьбы не уйдешь, она все равно случится.

– Что это значит? – спросил Рей, хотя и не очень говорить-то хотелось.

Вот чего другого – да. А говорить – не очень.

– Так и не понял ничего, – печально произнесла Тасси. – Вы мужчины иногда такими глупыми бываете. Ладно, времени у тебя больше нет. Точнее, у тебя есть, у него нет. Руку давай.

И, едва попросила, как Рей без сомнений потянулся, взял ее горячую ладонь, а потом…

Мир вокруг вдруг съежился, посерел, словно из него все краски кто-то выпил. Холодом повеяло, со всех сторон сразу – никогда йольф ничего подобного и не видал прежде.

Только Тасси одна яркой и живой осталась, а сам Рей и вовсе, исчез. Не исчез даже, а будто в себя реальность втянул. Вот мир, а где Рей – там мира нету, лишь пятно черное, пустое.

Страшно стало, уйти обратно скорей захотелось. Наверх, к теплу, цвету и даже солнцу, которое йольфы не любят.

Но Тасси еще рядом, еще чувствуется, так что Рей остался. Хотя не уверен, что смог бы выбраться, даже если все силы бы приложил. Чужой ему этот мир был.

– Идем скорей, – шепнула Тасси, потянула его за собой.