Попутчики

— Что-то ещё? — В динамике послышался странный звук, похожий на треск рвущейся ткани.

— Будь осторожен.

— Понял.

— Не бросай трубку.

— Маячок в моём телефоне. Стандартный сигнал бедствия.

— Не бросай трубку!

— Не пропустите поворот.

— Крис!

Судя по стуку, ударившему в ухо, трубку он всё-таки бросил. Буквально — на землю. Не обрывая связи.

Джин закрыла глаза рукой. Медленно провела ладонью по лбу.

Проблема четвёртая. Собственно Крис.

— Стандартный маячок примерно в пяти километрах от города по Северному, — глухо сказала Джин.

— Не психуй так. Тебе ещё работать, — напомнил Шон, наблюдая, как она достаёт медицинскую донорскую пару и автоматическими движениями разминает в руках упругие браслеты, заранее наполняя их силой.

Джин кивнула и в очередной раз порадовалась, что на дежурство сегодня вышла именно эта бригада. Шону было под пятьдесят, он работал в клинике с момента её основания, совмещая специальности реаниматолога и полевика, и, как ни странно, оказался одним из первых, кто начал воспринимать ещё не получившую диплома стажёрку всерьёз — задолго до шумихи с «Гранью возможного» и делом уравнителей.

— Просто, похоже, теперь у нас два пациента.

— Справимся. — И ни слова о том, что до сих пор приступы РГП ни разу не получалось купировать. Шон не сомневался, что коллеге это известно. — Даже если твоему второму пациенту удастся подменить энергию в потоке своей, он вырубится от истощения раньше, чем успеет необратимо себе навредить. Не может же он…

— Это Кристофер Гордон, — вздохнула Джин. — Даже я не знаю, чего он не может.

Крис действительно мог очень многое. Колдунья убедилась в этом на собственном опыте. В умении прыгать выше головы мальчишке не было равных. Вопрос обычно заключался в том, чего ему это стоило.

— Есть сигнал, — сообщил водитель. — Минут через пять будем на месте.

Чёрный мотоцикл Джин увидела издали — как только машина свернула с главной дороги на грунтовку. А за ним…

Водитель присвистнул.

— Вы уверены, что им нужна наша помощь? — нервно хохотнул он.

Шон и Стефани, вчерашняя студентка на год младше Джин, почти одновременно взялись за одинаковые очки без оправы — медицинские амулеты, позволявшие видеть энергетические потоки. Джин могла обойтись без этого.

— Тактильный сенсорик, — прошептала она, чувствуя, что машина преодолевает оставшиеся метры слишком медленно. — Он увеличивает площадь контакта.

Два тела сплелись на земле, и даже издали было видно сотрясавшие их судорожные рывки. Рубашка Криса светлым комом валялась на траве. По обнажённым плечам рассыпались длинные белые волосы девушки, которую он прижимал к себе, запустив ладони под футболку на её спине. На груди одежда пациентки была бесхитростно разорвана и распахнута, как рубашка.

Таким увидел происходящее не вооружённый амулетами водитель, останавливая машину в нескольких метрах от лежащих у обочины людей. Очки-анализаторы должны были показать узор силовых линий — судя по лицу Шона, слишком запутанный для моментальной расшифровки. Джин, первой спрыгнувшая с подножки и бросившаяся вниз по невысокой насыпи, едва не зажмурилась. Потому что поле Криса сияло. Так ярко, что окружающее пространство казалось блёклым и выцветшим. Ослепительный свет пропитывал тело, стекал с кожи, изливался в чужое поле, бившееся хаотичной болезненной чернотой.

— Глупый мальчишка…

Зажмуренные глаза, раскалённые плечи, дорожки пота на спине…

— Всё, хватит, отпусти её. Крис, хватит!

Всё новые белые нити внешней, сырой силы впивались в его запястья, шею, позвоночник, пронзали насквозь, так что Крис вздрагивал всем телом, как от кинжальных ударов, извивался на траве, но упрямо не разжимал рук. Оттащить его от блондинки удалось только подоспевшему Шону.

— Работай, — бросил он. — Парнем я займусь.

Найти реверсивные точки, ещё сохранившие следы энергии Криса, оказалось легко. Изолировать их, настойчиво сдавливая превосходящей силой — тоже. Но это уже ничего не решало. Потому что поражённое болезнью поле не воспринимало энергию Джин как достойный источник питания. Донорские браслеты работали вхолостую. Колдунья видела узор чужого поля, пыталась повторить его со всей возможной точностью и чувствовала, что не справляется. Не успевает. Всё-таки не успевает.

Лицо девушки было смутно знакомым и всё ещё живым. Очень юным и очень упрямым. Джин сжала зубы и сделала очередную попытку. Если очень долго и очень упорно стараться, если пробовать снова и снова, рано или поздно даже посредственный художник сможет создать копию, достаточно сходную с оригиналом. Джин уже давно не относила себя к посредственностям, но для того, чтобы за несколько секунд точно скопировать реальность, таланта было мало. Здесь нужен был гений. Такую связь устанавливают неделями. Чего она хочет добиться за минуту?

Сила снова ушла в пустоту, и, заходя на новый круг, колдунья почувствовала, что, если провалится и эта попытка, она не выдержит и просто разрыдается от отчаяния и беспомощности. И уже точно ничего не сможет сделать.

Периферийное зрение уловило резкое, порывистое движение, раздались два коротких возгласа, слившиеся в один, а потом горячие пальцы впились в её руку. Врач метнулся за пациентом, но тот скорее сломал бы захваченное запястье, чем согласился его отпустить.

— Шон, нет… — только и успела выдохнуть Джин, потому что в следующее мгновение горло перехватило от боли.

Ощущение было таким, словно её поле выворачивают наизнанку, ломают, выгибая силовые линии под неестественными углами, завязывая их в узлы, заставляя двигаться в непривычном ритме. Грубо, яростно, не обращая внимания на такие мелочи, как её желание и согласие. Перед глазами вспыхнули красные пятна, и Джин вдруг сделалось страшно за собственное поле, которое она привыкла считать неуязвимым. И всё же она запретила себе сопротивляться. Поддалась бешеной, отчаянной силе. Потому что эта сила могла сделать то, что без неё казалось невозможным.

Когда через несколько мгновений боль разжала хватку и позволила дышать, колдунья ощутила, как истощённое поле обречённой девушки потянулось к её энергии через донорскую пару.

«Неужели всё-таки получится?»

Она перевела дыхание, заново оценивая ситуацию, отмечая интенсивность потока, подправляя движение собственной силы уже без страха потерять контакт с пациенткой. Это оказалось не так уж сложно. Оправившееся после встряски поле восстанавливало энергию быстрее, чем теряло, а значит…

— Джин, нужен твой взгляд. — Голос Шона не предвещал ничего хорошего, и колдунья резко развернулась, продолжая подпитывать повреждённое поле.

Крис скорчился на земле, как будто пытался сжаться в комок. Браслеты-блокаторы на его запястьях отрезали доступ внешней энергии, сияющие белые нити больше не вились вокруг, однако внутри силы всё ещё было слишком много. Гораздо больше, чем позволяло поле, границы которого сейчас выглядели такими тонкими и натянутыми, словно готовы были вот-вот прорваться. Казалось, Крис пытается кричать, но давится воздухом, издавая лишь страшный надсадный хрип.

— У него энергетическая перегрузка, — говорил Шон. — Внешний поток я перекрыл, поле должно было скомпенсировать дисбаланс, но силу что-то держит. Как будто спазм. Не могу разобрать. Ты видишь?

Джин видела. Впрочем, она могла бы ответить и не приглядываясь.

— Он сам держит. Защищает нас, герой хренов. Крис, — позвала она. Дотянулась, тряхнула за плечо. — Крис, отпускай её. Не бойся, слышишь? Я сдержу удар. Всё будет хорошо, обещаю. Слышишь меня?

Он не слышал. По крайней мере, никак не реагировал.

— Такими темпами ему поле в клочки разнесёт. И не только поле. — Шон продолжал колдовать над амулетами, которые пока ещё сохраняли баланс, не давая избыточной силе порвать сосуды, выжечь нервные волокна и превратить живого человека в пустой перегоревший аккумулятор. — Полерелаксант повторно, — скомандовал он медсестре, удерживая руку Криса, чтобы крупная дрожь не помешала ввести препарат. — Блокирнуть бы его наглухо. Но тактильная чувствительность, чтоб её…