Попутчики

Я рядом.

— У меня есть причины держаться подальше от людей, Попутчик, — сказала Мэй. — Но я не хочу, чтобы это было нашей последней встречей.

Система координат поплыла, кувырнулась, завертелась юлой. А когда заняла прежнее положение, Крис удивлённо обнаружил, что в ней появилась новая ось.

* * *

— И что ты будешь делать дальше?

Время перешагнуло полуденную отметку. Тени поблёкли и съёжились. Крыша заброшенной шестиэтажки прогрелась так, что с неё пришлось ретироваться вниз, на затенённую пыльную лестницу.

— Отвезу тебя домой и поеду в больницу.

Попутчик спускался с какой-то намеренной медлительностью, будто желая растянуть слишком короткую дорогу, и Мэй всё время хотелось его поторопить. То, что она позволила себе забыть о времени, кололо стыдом. Впрочем, в движениях спутника не было ни скованности, ни болезненной осторожности. Хромота, и раньше-то едва заметная, исчезла вовсе.

— Поговорю с Джин, — продолжал Попутчик. — Расскажу про Тину. Наверное. — Он улыбнулся. — Может, действительно придумаем что-нибудь, что всех устроит. В конце концов, она обещала в случае чего не запихивать меня в стационар и лечить на дому. Надо будет напомнить.

— Ты ведёшь себя как ребёнок, который боится больниц и врачей, — усмехнулась Мэй и получила в ответ карикатурно-многозначительную мину и неопределённо разведённые руки.

— Может и боюсь. Но даже если нет — зачем торчать в больнице, когда у тебя есть личный доктор, готовый подлатать твоё поле как-нибудь за чашечкой кофе?

Мэй с любопытством вгляделась в его лицо и чуть не запнулась о порог, но Попутчик, несмотря на всё своё позёрство, успел подставить руку и помог спутнице безопасно выйти на улицу. Золотая пыль просеянного сквозь листья солнца осыпала его растрёпанные волосы.

— А ты умеешь совмещать приятное с полезным. — Мэй не удержалась от иронии. — Не боишься спровоцировать Ская? Или думаешь, он не заметит твоих скрытых мотивов?

— Эш не идиот и тем более не истерик, — беззаботно пожал плечами Попутчик. — Так что нет, не думаю. И нет, не боюсь. Во-первых, у меня нет никаких скрытых мотивов. А во-вторых, почему это я должен бояться? — Он горделиво выпятил грудь. — Пусть он меня боится! — И тут же рассмеялся, теряя боевой вид.

— Знаешь, мне даже интересно, кто победит, если вы и правда схлестнётесь, — хихикнула Мэй.

— О, это многим интересно! — Попутчика её замечание явно позабавило. — Мне иногда кажется, что всё это журналистское жужжание нужно лишь для того, чтобы столкнуть нас лбами, спровоцировать на какую-нибудь эффектную битву самцов и посмотреть, кто победит.

— А кто победит?

— На самом деле Джин, — усмехнулся Попутчик.

— Это не считается! — заупрямилась Мэй. — Ну давай, смоделируй ситуацию, мне же любопытно.

Он чуть задумался, скользнул ладонью по верхушке малинового куста.

— Если всерьёз… Без поблажек, оружия и амулетов… Думаю, я бы вытянул на ничью. Слушай, давай как-нибудь встретимся при нормальных обстоятельствах? — вдруг предложил он, меняя тему. — А то у нас складывается какая-то нездоровая традиция. Надо бы её сломать.

— Отличный план, — кивнула Мэй.

Лес впереди расступался. За деревьями уже показалась бежевая лента грунтовой дороги. Попутчик шёл медленно, и Мэй заметила, что тоже невольно сдерживает шаг. Она улыбнулась, подумав о том, что это не последняя их встреча, а значит — совершенно не обязательно так старательно её растягивать. Тем более что кое-кому всё ещё нужно в больницу. Но торопиться не хотелось. После всех переживаний этого утра её вдруг накрыло тяжёлым ватным одеялом усталости. В груди что-то нервно дрогнуло, и ноги сбились с шага. Лес поплыл перед глазами. Метроном ожил, ударил особенно громко, заглушив сердцебиение, и Мэй вдруг поняла, какое время он отмерял. Поняла слишком поздно…

— Крис!..

Он даже не успел удивиться. И осознать, что произошло, не успел тоже. Только почувствовал, как горячо и болезненно всколыхнулось чужое поле, как сжались на его рукаве пальцы, потянули вниз, сдёргивая рубашку с плеча.

Секунда — чтобы подхватить Мэй и не дать ей удариться о землю.

Секунда — почувствовать обжигающие волны взбесившейся энергии.

Секунда — заслониться от жара и ощутить судорожное биение хрупкого тела на руках.

Секунда — восстановить контакт с её полем и тут же отпрянуть в беспомощности.

Секунда — испугаться.

И наконец схватиться за телефон.

* * *

— Мне нужна твоя помощь!

Его тон сработал как разряд дефибриллятора. Сердце замерло и забилось вновь, лишь когда Джин вскочила на ноги.

— Где ты? Что случилось?

Он объяснил. Где, с кем и что. Очень захотелось выругаться, но Джин сдержалась.

— Я приеду. — Кнопки коммутатора защёлкали под пальцами. — Шон, выезд. Полевой. Я с вами. — И снова в прижатый к уху мобильный: — Крис, подробнее.

Она не стала дожидаться лифта, просто слетела вниз по лестнице, преодолев два этажа и короткий коридор за несколько вдохов. По крайней мере, воздуха отчётливо не хватало.

Крис говорил быстро и нервно, и Джин то и дело прерывала речь вопросами, одновременно разбивая клокочущие волны его страха и убеждаясь в диагнозе, который, вопреки её отчаянному желанию, казался верным.

— У неё сильное поле?

— Как моё или чуть слабее.

Значит, продержится минут десять от начала приступа, не больше. Сколько уже прошло? Она должна успеть. Просто обязана. Хотя бы потому, что Криса нельзя оставлять с этим наедине. Слишком страшно звучит его голос.

Машина рванула с места, как только Джин влетела в салон, так что её почти бросило на сиденье.

— На Северное шоссе, очень быстро, — велела колдунья. — Похоже, у нас РГП.

Короткие взгляды, которыми обменялись коллеги, были более чем красноречивы. Если речь действительно идёт о реверсивной гиперфункции поля, торопиться бессмысленно. Водитель, впрочем, тратить времени на переглядывания не стал, и пассажиров вжало в спинки кресел, когда он пустил в ход магический ресурс машины.

— Джин, что мне делать? — Голос в трубке почти сорвался на крик.

«Ждать. Не глупить. Не подходить слишком близко. Не с твоим полем, ну в самом деле!»

— Джин, пожалуйста!

Сомнения, не успев толком оформиться, разлетелись вдребезги.

— Стабилизаторы у тебя с собой?

— Да.

— Надевай. На себя.

— Но…

— Заткнись, делай и слушай.

Нужно было привести его в чувство, встряхнуть хорошенько, чтобы собрался и смог действовать. Но в распоряжении Джин были только слова. И она бросала их резко, отрывисто — как пощёчины.

— Прощупай её поле. Ищи узлы, где интенсивность на два-три пункта выше её нормы. Они запускают процесс.

Проблема первая. Крис не сможет выжечь реверсивные точки. Ему просто не хватит сил.

— Нашёл, — сообщил напряжённый голос.

— Попробуй дать на них превосходящее напряжение. Это замедлит поток.

— Замедлит?

— Твоя задача — не прервать приступ, а дождаться меня. Выиграть время.

Проблема вторая. Даже если полностью блокировать реверсивные точки, поле продолжит выкачивать из клеток энергию. На восстановление нормальной работы понадобится около пятнадцати минут. Пациент умрёт раньше. Пациент всегда умирает раньше.

— Когда у её поля закончится топливо, оборвётся его связь с клетками. Если это случится — мы опоздали. Батарейку не трогай, она всё равно уже пустая. Попробуй подстроиться под её поле напрямую. Оно сейчас переваривает само себя и другой энергии не примет. Но, если добьёшься резонанса, может получиться.

— Невозможно, — прошептал с переднего сиденья Шон.

— Ты сможешь, — сказала Джин.

Проблема третья. Крису не хватит энергии, чтобы кормить взбесившееся поле достаточно долго. Джин не хватит времени, чтобы установить достаточно тесный контакт. С синтетическими батарейками это вообще может оказаться невыполнимой задачей.