Попутчики

* * *

— Кажется, у Криса появилась девушка, — сообщила Анита Гордон за завтраком.

Кристина удивлённо подняла взгляд от книги.

— Ну наконец-то. — Жак отхлебнул кофе. — Может, хоть она ему мозги вправит.

— Тиночка, ты её знаешь? Светленькая такая, хорошенькая. Кажется, они учатся вместе.

— Нет. — Дочь пожала плечами. — Может, какая-нибудь очередная фанатка? Или просто сокурсница? Почему сразу «девушка»?

Анита с сомнением поджала губы.

— Он ей позвонить собирался, — задумчиво произнесла она. — И сбежал сегодня с самого утра…

— Только не вздумай его допрашивать, мам! — взмолилась Тина, уже понимая, что от материнского любопытства брат теперь не скроется. Впрочем, если Анита хотя бы на какое-то время перестанет требовать внуков от дочери и обратится с этим запросом к сыну, будет не так уж плохо.

— Почему сразу допрашивать? Могу я просто поинтересоваться, как у него дела? Может быть, ему помощь нужна, или совет…

Жак прыснул, закашлялся, отставил чашку, чтобы не расплескать кофе.

— Вот уж в этом деле ему твоя помощь точно не нужна, — хохотнул он. И добавил, чтобы смягчить невольную грубость: — Если бы я со своими сердечными делами бегал за помощью к маме, я бы на тебе никогда не женился. И вообще не женился бы, наверное. Своей головой пусть думает.

«А ещё, — мысленно продолжила Кристина, — ничего он тебе не скажет. Если не сочтёт, что всё достаточно серьёзно».

Девушки рядом с Крисом появлялись регулярно. Но это были просто девушки, а не «его девушки». По крайней мере, не в том смысле, который вкладывала в это словосочетание романтичная Анита Гордон. Крис вообще не был романтичным. Он был обаятельным и остроумным, покорял редким сочетанием силы и чуткости, интриговал лёгкой сумасшедшинкой. Но Кристина, как ни старалась, не могла представить брата галантным ухажёром. Рисоваться из любви к искусству — сколько угодно. Но играть роль, чтобы произвести впечатление на девушку? Едва ли.

Это было их общей проблемой. Тем, что мама считала проблемой.

— Он такой расстроенный всю неделю… Мне кажется, они поссорились.

— Как поссорились, так и помирятся, — припечатал Жак. — Или не помирятся. Сам разберётся, не маленький.

— Помирятся, — уверенно заявила Анита и улыбнулась какой-то очень материнской мечтательной улыбкой — словно уже представила бегающих по дому внуков. — Обязательно помирятся.

* * *

Неделя выдалась трудной и суматошной, но результат искупал всё. И даже немного больше. По крайней мере, Джин была в этом абсолютно уверена.

Результат умещался в кулаке. Две небольшие ампулы: препарат и антидот. Образцы, которые после долгих обсуждений и согласований ей позволили самостоятельно рассмотреть, не дожидаясь доставки всей партии лекарства, предназначенного для клинического испытания. Полезно всё-таки быть сенсориком.

А ещё, как оказалось, полезно пить с отличницами-фармацевтами — достаточно талантливыми, чтобы стажироваться в Миронеже; достаточно внимательными, чтобы выделять важное из случайных разговоров; достаточно честными, чтобы делиться информацией с людьми, которых это важное касается.

— Завернут вашу заявку, — сказала Сэди во время посиделок в «Тихой гавани», когда разговор будто случайно зашёл о работе. — Там у главного какой-то зуб на вашу Элеонору. Будь центр покрупнее и потенциальных участников побольше — ещё подумали бы. А так, говорит, для статистики разница невелика, нет смысла заморачиваться…

Если бы они с Сэди были вдвоём, Джин наверняка не удержалась бы и высказала ни в чём не повинной студентке всё, что думает о её работодателях. Но рядом был Эш, и это удивительным образом успокаивало, помогало держать себя в руках.

Эш знал, как Джин радовалась полгода назад, обнаружив этот препарат — едва прошедший доклинические исследования, но уже многообещающий. Знал, как внимательно она следила за первой фазой клинических испытаний, как жадно изучала отчёты, которые удавалось заполучить благодаря связям Элеоноры. Знал, сколько сил было вложено в то, чтобы подготовить лабораторию и документы для участия в новом этапе исследований. И без слов понимал, каким ударом стал бы для Джин отказ. Особенно теперь — когда внутренний голос с каждым днём всё громче вопил о том, что время на исходе.

— Это мы ещё посмотрим. — Эш накрыл ладонью руку Джин, и одного прикосновения хватило, чтобы поверить: где-то там, в небесной канцелярии, вопрос уже решён в её пользу. Нужно лишь ещё немного постараться, сделать последний шаг.

В действительности шагов оказалось больше. Две поездки в Миронеж, утомительные переговоры, аргументы, уступки, манипуляции. Бессонные ночи и кипа дополнительных документов. Зато сейчас на ладони Джин лежали две заветные ампулы. Препарат и антидот. Специализированный блокатор для тактильной сенсорной чувствительности. Достаточно мощный, но при этом нейтрализующийся без необратимых постэффектов. По крайней мере, в теории. Что будет на практике, ещё предстояло проверить.

Крис обещал, что зайдёт через неделю. Неделя прошла. Осталось лишь дождаться встречи и уговорить пациента на эксперимент.

Джин была уверена, что он согласится.

* * *

При других обстоятельствах догнать Криса не составило бы труда. Мальчишка был быстр для человека, но состязаться с тигром всё-таки не мог. Однако первые секунды отняла неожиданность, и когда Рэд рванул с места, названый братец уже нырнул в ближайший двор, громыхнув решёткой ворот, скрылся в проходном подъезде, чтобы выскочить из него на параллельной улице, метнуться к рынку, попетлять между овощными лотками и цветочными киосками, промчаться по рыбным и мясным рядам, затеряться в пестроте магических лавок, отрезая преследователю возможность не только принять звериный облик, но и отслеживать беглеца на слух.

Рэд почти настиг его у самой парковки, но Крис успел вскочить на мотоцикл и умчаться, как всегда не озаботившись ни шлемом, ни другой экипировкой. Какое-то время оборотень оставался на месте, решая, что делать дальше. Он мог отследить поле Криса, но на это требовались силы, которых после ночного дежурства было маловато. Хотелось выспаться, а не гоняться по городу за взбалмошным мальчишкой. В конце концов, человек, способный осознанно путать следы и уверенно держаться в седле, едва ли нуждается в неотложной помощи.

«Если не хотел, чтобы от тебя сбегали на мотоцикле, не нужно было этот мотоцикл покупать».

Он до сих пор был уверен, что полтора года назад поступил правильно, несмотря на то, что Жак тогда разбушевался не на шутку. Кажется, это был единственный раз, когда старший Гордон всерьёз разозлился на своего воспитанника. Рэд выслушивал обвинения спокойно и невозмутимо, повторяя один и тот же аргумент: если Крис решил, что ему что-то нужно, он всё равно найдёт способ это получить. И пусть уж лучше ездит на исправном мотоцикле, чем на раздобытой где-нибудь рухляди, на которую даже страховку нормальную не поставить.

«Вот и не жалуйся теперь», — усмехнулся оборотень, поворачивая к дому.

Лаванда ждала его на пороге, и по её лицу Рэд сразу понял, что ошибся.

— Не догнал… — произнесла жена, и смысл её слов был кристально ясен. От того, удастся ли остановить Криса, зависело что-то важное. От того, продолжит ли Рэд погоню, зависело что-то важное. Он сдался, и теперь…

— Что мне делать? Вернуться? Искать его?

— Не знаю. — Лаванда прислушалась к себе, но лишь покачала головой. — Не вижу. Ты прошёл развилку. Мы оба прошли.

Он взял её руки в свои — будто ухватился за спасательный круг. Постарался не сжать слишком сильно, не причинить боли.

— Что ты видела? Что я сделал? — Вопрос не был риторическим, но Лаванда ничего не сказала и лишь посмотрела на мужа с какой-то непривычной растерянностью. И этого взгляда Рэду хватило, чтобы понять. — С ним что-то случится? — глухо спросил он, уже зная ответ.