Страница 11 из 24
– И в чем же провинилась эта овечка?
– Покушение на жизнь короля.
– Что?! Какого короля?! – возглас вырывается из нее помимо воли. Она так удивилась, что не смогла сдержать себя в этом.
Лира думала, что в ней распознали кого-то другого, заподозрили в обмане, увидели врага, а тут король?! Что?!
– Я знать не знаю!..
Обрывок фразы тонет за собственным визгом. Кто-то из ее охраны ущипнул Лиру за зад, а она – дитя своего мира, пространства и времени совсем не привыкла к таким жестам и хуже того – не ждала их.
– Ты смотри! Голос подала!
– Какого короля?! – передразнивают они ее, изображая тонкие голоса и так и сяк коверкая заданный вопрос. – Какого короля?!
Мужчины только не покатываются со смеху, но она, если честно не видит поводов для веселья. Если только юмор у них — воооон там, чуть ниже того плинтуса. Пузо тюремщика крупно трясется, источая флюиды породистого козла. От него пахнет едой, немытым телом и много чем еще.
– Такого! Короля Эйнхайма и Северного Начса, островов Западного моря и Южного Боза.
– Боза?
Смешное название и не кажется Лире настоящим.
– Боза! Боза!.. Скажи, что и о нем ты тоже ничего не слышала?!
Ее ведут вдоль камер, просвещая в таких простых для этого мира вещах. Она же занята тем, что моится, чтобы ее не отправили на вот этот стол пыток, не подвесили за ноги в скучающе ржавых кандалах и не отправили в камеру с тошнотворного вида мутной водой. Ее там по щиколотку! Чем она заболеет и что подхватит, если проведет в ней хотя бы сутки?
– Не слышала ничего о цветущих, пахнущих медом и сладостью кущах?! О вечно теплом море и сочных плодах, что свисают в руки каждого, кто прибудет туда?!
Лиру вталкивают вовнутрь камеры. Пузатый, которому бы больше пошло прозвище Боза, потому что у него Пузо, оглядывает ее, улыбаясь щербатым ртом. К нему присоединяются ее конвоиры, опираясь на решетки и укладывая на прутья свои подбородки. У них смеющиеся и мокрые от слез лица, но как по мнению Лиры их веселье изрядно преувеличенно.
– Повеселила! Это самое глупое вранье, что я слышал за все эти годы!
Вот уж да! Вновь ее язык подвел ее. Но черт!..
– Придумай что-нибудь получше, девонька, а еще лучше говори правду! С милордом Траубе шутки плохи.
– Или о нем ты тоже ничего не слыхивала?
Она не отвечает, усевшись на разбросанную по полу солому. Пусть ржут и веселятся за ее счет. Пока можно позволить себе маленькую передышку. Ее не ударили, не избили, не попытались пощупать, раздеть и изнасиловать.
– Пойдем парни! – говорит наконец пузан, захлопывая решетку. – Будет еще веселье. Повизжит еще, милая.
– Какой еще король?! – они вновь передразнивают ее. – Какой такой король?!
С камерой и с той повезло! Светлая солома свалена в угол. Она свежая, ведь от нее пахнет травами. Мне бы выдохнуть и расслабиться, но я не успеваю перевести дух. На сердце холодеет: позади шевелится что-то огромное, ползет ко мне и дотрагивается холодными пальцами.
– Марта?!
____
[1] Широкий и очень зрелищный прыжок в балете
[2] Обращение к магу в Эйнхайме
Глава 7
В коридорах перед покоями короля темно так, словно эта часть дворца уже принялась скорбеть о нем. Генрих Траубе знает кто позаботился об этом и нагнал мрачной атмосферы в эту часть замка. Он дергает подбородком, не выпуская из виду огромные двери, за которыми скрывается ложе короля, сам король и его сестра-двойняшка герцогиня Катарина Беллатриса Хайд.
– Как себя чувствует его величество?
Герцогиня прикасается к уголкам глаз, уголком тонкого почти невесомого платка, качает головой и демонстрирует всем своим видом глубокую скорбь. Зоркий глаз Генриха Траубе видит, что бледно-голубые глаза женщины сухи. Вот и ответ на вопрос: что вдруг случилось с освещением. Все, чтобы он и возможные свидетели увидели ее печаль и поверили в ее переживания. Катарину Хайд нельзя назвать совсем уж плохой актрисой, но не заподозрить в сочувствии к кому-либо. Она знает об этом.
– Он плох, очень плох, но держится. Хвала Богам! Кто еще может помочь ему?!
Его светлости Генриху Траубе известно истинное положение дел, но надо поддержать женщину в творимом ею фарсе. Дождаться Дельвига в конце концов, глядишь он сможет сделать что-то.
– Время?
Про местного лекаря она отчего-то не вспоминает. Траубе уверен, что у Катарины есть свои собственные планы на барона Эрба – главного лекаря королевства. Как скоро он исчезнет или окажется в темницах, если король и в самом деле умрет? Быстро. Очень быстро.
– Достопочтенный Эрб?
– Ох, перестаньте! – Она отмахивается от его слов, убирая платок в корсаж платья. – Не понимаю почему Лайнелл взял на эту должность этого простофилю?! Любителя навоза и вытяжек из трав?!
Генрих давится смешком. С какой же хворью обратилась к нему Катарина, раз Эрб предложил ей такое средство? Отчего она так невзлюбила его? Тем временем, герцогиня Хайд продолжает часто и шумно вздыхать, закусывать тонкие губы и качать головой. Так, по ее мнению, выглядят переживания. Генрих делает вид, что поверил ей.
– Что с ним?
– С Эрбом? Вы же видели…
Он кивает на пол у двери.
– Летает со своими склянками, инструментами, кристаллами, скоро протопчет здесь глубокую колею.
– О чем вы? Что за чушь вы тут несете?!
Генрих Траубе жмет плечами. Они говорили о короле, его хвори и Эрбе. О чем же еще?
– Перестаньте паясничать, милорд. Вы прекрасно поняли о ком я!
– Вы о его сиятельстве Дельвиге? Я уже отправил за ним.
– Уже отправил?!
Герцогиня Хайд очень быстро сообразила, что к чему и сориентировалась в ситуации которой нет и суток. Складывается впечатление, что у нее есть какая-то тетрадь возможных, маловероятных и совсем несбыточных ситуаций.
Предположение на грани фантастики.
У нее просто очень живой, изворотливый и завистливый ум. Наверняка, она молится о том, чтобы брат как можно дольше не приходил в себя и надеется, что за это время сможет женить на себе сэхгара Эверта. Повод для шантажа очень даже серьезный: покушение на жизнь короля.
– Я отправил за ним своих лучших людей.
– Почему вы не воспользовались порталом?
– Я не рискнул воспользоваться им ни во дворце, ни в столице.
Не хватало только накликать беду.
– А как же маги? У нас их предостаточно.
Вот ведь! Готова пойти на все, чтобы только получить чертов дар волшебства! Если бы за желанием выйти замуж стояло только это. Он бы сам вынудил Эверта сделать ей предложение. Но ведь она метит на престол, примеривается к нему и время от времени усаживает на нем свой тощий зад. Знает, что никто не поддержит ее кандидатуру, найдутся претенденты, которые будут поперспективнее ее, поэтому и надеется на искру силы, а в этом случае еще и на шантаж. Ни для кого не секрет, что удивительная похожая на короля женщина: с пышной копной огненных волос, голубыми глазами и тяжелыми скулами завидует ему, Дельвигу и любому другому мужчине, которого боги наделили даром волшебства. Магичками не рождаются. Ими становятся. Иногда. Если разрешит муж.
– Не готов рискнуть столицей и потерять ее также как Индэгард. У меня нет таких полномочий.
Герцогине не нравится это.Она привыкла, что многие вещи решаются в мгновение ока, вот только она забыла, что этой скорости они обязаны Дельвигу, а еще его подрастающим и разлетающимся «птенчикам» из академии чар и волшебства.
– Вдобавок ко всему, пока маги раскачаются и подготовят все, мои люди уже достигнут графства…
Траубе ждет что будет дальше, разглядывая ее. Самое замечательное в герцогине – это волосы. Они яркие, густые и очень блестящие. Хотя нет… Взгляд Траубе упал в ее низкое декольте, и он еще раз улыбнулся той мысли, как обстоятельно герцогиня подошла к выпавшей на ее долю возможности. Полные полушария груди – это второе ее достоинство.
– А девчонка? Что она? Заговорила?
Он набрасывает на себя скучающее выражение.