Страница 26 из 28
В Умбаре было жарко. Жарко и пыльно. Но - замечал Фолко - встречные прохожие как-то странно напряжены, озлоблены, готовы вот-вот затеять драку. Хоббит видел искры тревоги, скрытого нетерпения, озлобленности Умбар набухал гневом, сам не зная, на кого обратить силу и ярость. Совсем не так, по мысли Фолко, должен был выглядеть разудалый приморский город, столица шумливого Морского Народа! Сейчас он казался крепостью накануне жестокой осады, но при том никто не знал, от какого противника надо ее защищать.
- Если все будет хорошо, обернемся за несколько дней, - уронил Фарнак, когда они впятером входили в широкие двери какой-то таверны. - Дело за малым - отыскать всех, кого надо. Начнем прямо сейчас.
Громадный полутемный зал, раза в три больше знаменитого "Гарцующего Пони". Поперек стояли длинные общие столы. Свет просачивался через узкие окна, что смотрели во внутренний двор. Фолко ожидал увидеть орущую и горланящую толпу, однако заведение встретило неожиданной тишиной. Почти все места за длинными столами пустовали, у двери, ведущей на кухню, скучало несколько темнокожих харадримов-слуг.
- Здесь собираются только таны и приглашенные ими, - заметил Фарнак, видя недоумение хоббита и гномов. - Мест должно хватить всем, сколько бы гостей ни явилось. Тут обсуждаются общие дела и заключаются союзы. Если на то будет воля Морского Отца, здесь вы найдете недостающие мечи.
- Эгей, Фарнак! - гаркнул один из гостей, что сидел в окружении троих молодцов - не понять, то ли спутников, то ли телохранителей, во всяком случае, вооружены они были с ног до головы. - Давненько не виделись!
- Привет, Вингетор. - Фарнак кивнул. - Как твой поход на Юг?
- Прескверно, дорогой друг, прескверно!
- Ну, не преувеличивай! - засмеялся Фарнак, направляясь к собеседнику. - Думаю, твое "прескверно" означает лишь, что вместо пяти барж с добычей ты привел в Умбар только четыре.
- Увы, дорогой друг, мне теперь не до шуток! Садись ближе, почтенный Фарнак, и твои уважаемые гости тоже. Эй, вы, там, у плиты! Подать пива, холодного пива, нашего ячменного пива, а не вашего прокисшего молока больной верблюдицы!.. Рассаживайтесь, рассаживайтесь, прошу вас!
- Ты, Вингетор, был всегда очень вежлив, - заметил Фарнак, устраиваясь поудобнее. - А теперь представь мне своих гостей, я представлю своих, и начнем!
- А! - махнул рукой Вингетор. - Это мои десятники. Хлифьянди, Освальд, Бралдо и Бакар. Ребята что надо!
Воины Вингетора отличались друг от друга словно день и ночь, словно утро и вечер. Бралдо был чернокожим громадного роста, Бакар - тонким, желтолицым, узкоглазым, Освальд - светловолосым, с крупными чертами лица и голубыми холодными глазами, Хлифьянди же и именем и обликом походил на Хьярриди; он тотчас же во все глаза уставился на притихшую Эовин, что старалась держаться поближе к Фолко.
Сам же Вингетор оказался изящным, невысокого роста, суховатым, жилистым человеком лет сорока пяти, с острым, точно клин, подбородком. По щекам разбегались лучи мелких морщин. Под кустистыми выцветшими бровями прятались пронзительные серые глаза. Он совсем не походил на сурового морского волка, скорее на арнорского придворного времен последнего Наместничества. Перед ним на столе лежало странное оружие, длинное и широкое - в полторы ладони лезвие, слегка загнутое наподобие хазгской сабли, насаженное на рукоять длиной в полтора локтя, которое заканчивалось острым копейным навершием. Средняя часть рукоятки была окована железом. Морские удальцы таким не пользовались, хотя сходное хоббиту случалось видеть в Аннуминасе - еще до его падения...
- Хьярриди ты знаешь.
- Поздравляю, парень! Скоро таном станешь. Нас, стариков, за пояс заткнешь...
- А это мои давние друзья - мастер Фолко, сын Хэмфаста, мастер Торин, сын Дарта, и Строри, сын Калина. Они с Севера.
Вингетор покивал. Его цепкие глаза быстро оглядели друзей.
- Гномы! Вот уж не ожидал... Добро пожаловать, добро пожаловать!
Фолко счел за лучшее не поправлять тана. Пусть думает, что он, Фолко, того же рода, что и два его Друга.
- Их спутница Эовин, воительница Рохана, - без тени усмешки, очень серьезно и уважительно отрекомендовал Фарнак девушку. Та слегка покраснела, но легкий поклон Вингетору отвесила с истинно царским достоинством.
- Неужто преславный Рохан настолько оскудел мужчинами, что посылает в опасные странствия юных воительниц! - воскликнул Вингетор, уставившись на Эовин так, словно она только миг назад возникла пред ним прямо из воздуха, - пока гость не был представлен, обращать на него внимание у эльдрингов считалось верхом непочтительности.
- Ты нам о своем походе расскажи, - напомнил Фарнак.
- О! Давно уже у меня такого не бывало. Мы прошли за полуденный рубеж Харада, за Хлавийские Горы. Сделали стоянку - ты знаешь, там хорошие бухты, всегда можно перевести дух, - и что же? Оказывается, в окрестностях завелись какие-то двуногие любители человечины. Мы их отогнали, но это стоило пятерых лучших разведчиков. Потом встретились пальмовые рощи, отравленные какой-то дрянью, хорошо еще, что она валила человека сразу, еще десяток погибших.
- Погоди! - встревожился Фарнак. - Рощи отравлены?!
- Ну да! Плоды стали ядовитыми, словно змея-молния. Пошли дальше. Миновали Каменку и собрались остановиться в Нардозе, порасспрашивать, что слышно в дальнем Захарадье, и что же мы видим на месте города?
Вингетор сделал эффектную паузу, свойственную лишь высокородному вельможе на заседании Государственного Совета, и Фолко окончательно уверовал, что этот человек оказался в рядах Морского Народа лишь по особой прихоти всемогущей судьбы. Рассказчик говорил на Всеобщем Языке хорошо, но со странным акцентом, немного в нос - такого хоббит не слыхал даже в Цитадели Олмера, где Общую Речь коверкали до неузнаваемости.
- И что же? - пряча улыбку, поинтересовался Фарнак, видимо, уже хорошо знавший манеры собеседника.
С лица Вингетора сбежала улыбка.
- Город сожжен, - сухо отчеканил он, и это настолько отличалось от его прежней манеры, что всем показалось, он возвестил, самое меньшее, о начале Дагор Дагоррата. - Сожжен дотла. Улицы завалены скелетами.