Страница 27 из 28
Фарнак побелел.
- Не может быть! - вырвалось у Хьярриди.
- Может. А в окрестностях обосновалось некое племя перьеруких. Что-нибудь слыхали о таких?
Фолко сжал под столом кулаки. Вот оно! Вот!
Переглянувшись, Фарнак и Хьярриди отрицательно покачали головами.
- Самые настоящие перьерукие, уверяю я вас. Можно взглянуть, если интересно, одного такого я привез сюда живым. Во всем люди как люди, только вот на руках, вот здесь, - он провел по ребру ладони и дальше, к локтю и плечу, - перья растут. Правда, не у всех - только у вождей. Остальные-то просто с едва заметным костяным гребнем.
- Ну и ну! - поразились гномы.
- То-то, что ну и ну. Мы вот тоже... рты пораскрывали с такого чуда. А прежде чем закрыли, эти самые перьерукие повытаскивали из-под берега спрятанные лодки, и нам пришлось туго. Они дрались, как безумные, и ни один так и не отступил. Их челны шли борт к борту, так что я не видел воды. Мы убивали их сотнями, но все же уступили им гавань. А сражались эти перьерукие не обычными мечами или там копьями. Нет! На древко насажена заточенная лопата, или там грабли, или вилы, как вам это понравится? И орудовали своими снастями куда как ловко.
- Постой, постой! - спохватился наконец Фарнак. - Так это что ж получается - Нардоз сожжен... а все окрестности?!. Там ведь жило немало наших!
- Все погибли, старина, - негромко ответил Вингетор. В его голосе не осталось и следа прежнего веселья. Он мог со смехом говорить о собственном поражении, но в том, что касалось остальных...
- Никого не осталось, - повторил тан. - Перьерукие владеют всем берегом южнее Каменки до самых Молчаливых Скал... Но слушай дальше! После боя у Нардоза я поклялся: костьми лягу, но доищусь, что это за создания и откуда взялись. Поймать одного из их вождей оказалось не так уж и трудно. Мне пришлось зарезать и скормить морским зверям десятерых его спутников, прежде чем тот заговорил и мы научились понимать его язык. Его зовут Фелластр, и рассказал он очень, очень много интересного, за что мне придется долго оправдываться перед Морским Отцом, потому что вытягивал я из перьерукого слова воистину лишь раскаленными щипцами... - Вингетор неожиданно покачал головой.
- Да что это с тобой? - удивился Фарнак. - Ну, пытал пленного, так что же тут такого? Война, одно слово... И я пытал, было дело. Не узнаю тебя!
Вингетор с кривой ухмылкой потупился.
- Потому что этот самый Фелластр, когда мы... гм... уже достаточно с ним позабавились... сумел прокричать своим собратьям, что с ним случилось, кто мы такие, как зовут предводителя похитителей и где его, Фелластра, следует отыскивать и кому мстить.
- Как это так?! - не удержался Торин.
Вингетор мрачно взглянул на гнома:
- Я сам постоянно спрашиваю себя о том же, гном. Я подозреваю, - и сильно! - что мой пленник преотлично знает Всеобщий Язык, только умело это скрывает. И воля у него железная. Проверяя, я громко обсуждал с Освальдом, как лучше поступить с пленным - поджарить на медленном огне, четвертовать или же по-простому утопить, - так этот гордец и бровью не повел, словно и не о нем речь шла. Я решил - не понимает! - и успокоился. Верно, не прав был... А как своим передал... Тянули они за нами все время. Вдоль берега на велбудах своих шли, морем - на лодках. Напасть так и не решились, но был момент, оказались совсем рядом. И он как их учуял, змея! Заверещал, заорал, точно чудо невиданное. И в воплях его я и "Умбар" слышал, и "Морской Народ", и "эльдринги", и даже - "тан Вингетор". Как тебе все это нравится?
- Мне это совсем не нравится, - сквозь зубы процедил Фарнак. - Ты был в Совете?
- Ясное дело. Дозоры усилены. Но - чует мое сердце! - этого мало. Надо самим на юг идти, потому что если не мы этих перьеруких, то они нас... А уж они нас точно прикончат, если только смогут, потому что воинов у них как песчинок на берегу или звезд на небе...
- Вингетор, Вингетор... - начал было Фарнак. - Не слыхал я раньше, чтоб ты говорил, точно базарный сказочник!
- Прежде не говорил, - сухо ответил собеседник. - И сам над подобным смеялся. А теперь, видно, придется по-иному. Потому что они и впрямь выводили на берег толпы, Фарнак, понимаешь, толпы! На десяток лиг вдоль воды стоит плотный строй - как тебе это понравится? Думаешь, Вингетор на старости лет выжил из ума и не попытался отомстить за наших? Как бы не так! Но я положил бы всех своих, если бы только попробовал пристать к берегу. Зажигательными стрелами перьерукие пользоваться умеют отлично, уверяю тебя.
Вингетор жадно припал к кружке с пивом.
- И все же я ускользнул от них!.. И даже высадился!.. Ночью, там, где меня не ждали. Прошел почти сорок лиг от моря. Сжег три десятка селений. Я хотел найти их слабое место. И я его нашел. Нашел, понимаешь? - Он грохнул кружкой по столу.
Все замерли.
- Они боятся, - мрачно провозгласил Вингетор. - Бесчисленный, непобедимый народ - они смертельно боятся какого-то совершенно жуткого существа, обитающего где-то на востоке, возле озера Сохот.
- Возле озера Сохот? - удивился Хьярриди. - Мирные племена там всегда жили... А больше вроде дикого...
- А теперь есть. Там, где кончается Хребет Скелетов и лес подступает к озеру, - там обитает некая Сила, что выгнала перьеруких из их давних владений и превратила в наших - увы! - злейших врагов. Эта Сила гонит и гонит их на север. В скором времени они столкнутся с Харадом. Что будет тогда, страшно даже подумать, поскольку перьев на руках не имеющие для них все равно что звери. Понимаешь меня, Фарнак? Все равно что звери! А со зверьем не ведут переговоров, не заключают союзов и не обмениваются пленными. Или мы их, или они нас. Вот что я пытался объяснить в Совете. Но, - губы Вингетора презрительно скривились, - не преуспел. Ведь перьерукие еще не стоят лагерем у стен Умбара. Хотя мне, конечно, поверили, особенно после того, как я показал пленника. И единственный, кто встревожился по настоящему, - Скиллудр.
- Даже так? - Хьярриди был неприятно поражен, Фарнак изумленно поднял бровь. Что же касается гномов и Фолко, то они пока предпочитали больше слушать. Хоббит смотрел Вингетору в рот как зачарованный, Торин и Малыш, видя внимание товарища, следовали его примеру. Потом он все им расскажет и они обсудят это вместе.