Удары жизни

Саванна опустила взгляд.

— Он сказал, что никто мне не поверит. Сказал… — Она задохнулась, и на лице отобразилось душераздирающее выражение. — Сказал, что на каком-то уровне я должна была хотеть этого, раз становилась мокрой. — Она вытерла нос и судорожно вздохнула. — Он всегда надевал презерватив. Все анализы покажут, что у меня был секс. Без видимых следов принуждения и без его ДНК, они бы ничего не могли ему предъявить. Он сказал, что это лишь докажет, что я шлюха.

— Ты не шлюха!

Когда она не поняла, что я сказал, я вынудил ее вновь посмотреть на меня.

— Ты не такая. Не позволяй ему забраться к себе в голову и заставлять принижать себя за то, что он сделал. Ты была всего лишь ребенком, ради всего святого. — Злость, отвращение и грусть смешались во мне, когда я смотрел на ее красивое заплаканное лицо. Как кто-то мог причинить боль такому созданию, как она?

Когда взрослеешь, тебе снова и снова говорят, что монстры не настоящие, но это чушь. Они реальны, просто не похожи на те рычащие, большие, рогатые версии, которых мы представляли в детстве. Настоящие монстры более коварны. Настоящие монстры выдают себя за соседей, супругов или даже членов вашей церкви. Очень страшно думать о том, на что способны некоторые люди, и чем больше я думаю о том, что произошло с Саванной, тем больше мне нужно что-нибудь сломать.

Она должна была быть защищена от подобного унижения. Кто-то должен был присматривать за ней. Система не должна была так сильно ее подвести.

Мои руки сжались в кулаки, когда я боролся с желанием пробить дыру в стене.

— Тогда упаси меня Бог, если этот кусок дерьма все еще ходит где-то рядом как свободный человек…

Она покачала головой и сглотнула.

— Нет. Он погиб через несколько недель после моего ухода. Авария на какой-то строительной площадке, на которой он работал. Это показывали по всем новостям. — Шмыгнув, она снова вытерла нос. — Думаю, карма та еще сучка, а?

Ее губы шевельнулись в слабой искренней улыбке, и это дало мне надежду. Это та злючка, которую я знаю и люблю.

Притянув ее к себе, я обнял ее. Она уткнулась носом мне в грудь, всхлипывая, и произнесла:

— Я не заслуживаю тебя.

— Глупости. — Я поцеловал ее в макушку и вытер остатки слез. — Давай пойдем домой, хорошо?

— Домой?

— Да, домой. В наш дом. Я ненавижу давить на тебя, но я не отпущу тебя так просто. — Моя рука провела по ее лицу, а большой палец щелкнул по щеке. — Помнишь, что я сказал? Неважно, как далеко ты убежишь, я всегда буду рядом.

Она положила ладонь на мою руку, закрывая глаза и впитывая мое прикосновение.

— Я собираюсь тебе об этом напоминать.

***

Поставив телефон на вибро и оставив его на ночном столике, я пошел проверить Саванну. Она сидела в наполненной водой ванне, прижав колени к подбородку, волосы были высоко заколоты, и мои глаза инстинктивно вбирали всю ее гладкую бледную кожу. Я чувствую себя мудаком за то, что вообще обращаю внимание на ее наготу, особенно теперь, но ничего не мог поделать.

У меня есть два функционирующих глаза и пенис. Все из-за них.

Выключив воду, я закрыл крышку унитаза и сел на нее, уперевшись локтями о колени. Саванна обняла себя за ноги и положила подбородок на плечо, слабо улыбнувшись.

— Привет.

Я так смехотворно рад, что она вообще может улыбаться после всего того дерьма, через которое она прошла. Моя девочка чертовски сильная. Грудь распирает гордость, когда смотрю на нее, и не важно, как сильно я ненавижу мысль о том, что она будет драться с другой девчонкой, я верю, что она справится.

Моя девочка родилась бойцом, во всех смыслах этого слова.

— Привет, — улыбнулся я в ответ. Это совсем не большой шаг вперед, но он искренний и положительный. Двадцать минут назад я думал, что больше никогда не буду улыбаться.

Она вопросительно посмотрела на меня, когда я встал и начал стягивать джинсы, а затем оглянулась вокруг.

— Не думаю, что этой комнаты хватит для двоих.

— Это не то, что я имею ввиду. — Вылезая из штанов и оставляя боксеры, я взял мочалку с вешалки и ее гель для душа.

— Может, возьмешь свой?

Ее смущенный голос заставил меня остановиться и посмотреть на нее сверху вниз. Саванна пожала плечами.

— Он пахнет тобой. Это успокаивает.

Боже, какое непередаваемое ощущение. Я уже упоминал, как сильно я люблю, люблю, люблю эту девушку?

Я поставил ее гель для душа обратно и вместо него взял свой.

— Повернись, — сказал я в ожидании, пока она повернется ко мне спиной. Я шагнул в теплую воду и уселся на бортик ванны.

Я макнул мочалку в воду и аккуратно провел по ее спине, а затем плечам. Налив немного геля, я принялся мыть ее.

Она закрыла глаза и наклонила голову вперед, издавая удовлетворенные мычащие звуки, пока мои руки работали. Когда она вся была в пене, я отложил мочалку и заскользил руками по ее мягкой молочной коже под моими ладонями.

— Иногда я пользовалась им, когда мы не разговаривали. Это позволяло чувствовать тебя рядом, даже когда это было совсем не так. — Она отклонила голову назад и посмотрела на меня. — Это странно?

Целуя ее в макушку, я пробежался пальцами вниз по ее рукам.

— Думаешь, странно, что я брал твой шампунь? Потому что я им пользовался. Иногда даже дважды за раз, вдыхая его и думая о тебе.

Ее улыбка стала шире.

— Последняя часть немного странная, но своего рода приятная.

— Странные удовольствия — вот, к чему я стремлюсь.

Взяв обратно мочалку, я закончил омывать ее спину и руки, даже добравшись до подмышек. Она завизжала от смеха, разбрызгивая кругом воду, пытаясь отстраниться от меня. Мой единственный ответ: мне нужно быть основательным. Когда на спине не осталось больше мыла, я попросил ее встать и повернуться лицом.

Мой взгляд блуждал по всему ее обнаженному телу, сверкающему от стекающей по нему воды. Она немного нарастила мышцы с тех пор, как начала тренироваться с Маркусом, и хорошо выглядит. Чертовски хорошо. Я не вижу ни одной части ее тела, которая не была бы идеальной.

Сглотнув, я опустил глаза на мочалку в руках.

Я хотел ее. После всего, что я услышал сегодня ночью, я все еще хочу ее. И всегда буду.

Часть меня считает, что я не должен, что не следует допускать подобные мысли и желания по отношению к тому, кто прошел через такое...

Не знаю. Я не знаю, что сейчас думать.

Прочистив горло, я подвинулся назад и освободил кусочек бортика между моих ног.

— Поставь ногу сюда.

Я по одной вымыл каждую, замирая, когда добирался до верхней внутренней части ее бедер. На них все еще оставались следы нашего секса — маленькие засохшие пятнышки, не успевшие раствориться в воде. Их вид убивал мое сердце. Я ненавидел, что что-то настолько значительное, произошедшее между нами, теперь выглядит уродливым и испорченным, благодаря известным обстоятельствам.

— Прости, — произнес я, глядя на нее извиняющимся взглядом перед тем, как смыть все.

Она запустила пальцы в мои волосы, когда я осторожно потер мочалкой меж ее ног.

— Это не твоя вина. Я просила не останавливаться, — сказала она, лениво играя с волосами. — В тот момент я, честно говоря, не заботилась, кончишь ты в меня или нет, лишь бы только не останавливался.

Опустив ее ногу обратно в воду, я продолжил мыть ее спереди.

— Раньше тебя это беспокоило. А сейчас?

Она пожала плечами.

— Месячные должны начаться через один-два дня, поэтому я вряд ли могу забеременеть сейчас. Я просто не хотела рисковать, понимаешь?

— Ты сожалеешь об этом? — спросил я, бросая быстрый взгляд на ее лицо, пока мыл живот. Не думаю, что смогу выдержать выражение ее лица, скажи она «да», поэтому я снова опустил глаза на упругую кожу перед собой. Так безопаснее.

Ладони Саванны скользнули к моему подбородку и подняли его, пока я не посмотрел ей в глаза.