Страница 68 из 73
— Ни на секунду, — ответила она. — А ты?
Я пожал плечами и позволил своим рукам спуститься на ее бедра.
— Мне не нравится то, как это произошло, но мне нравится, что это случилось.
Она снова запустила пальцы мне в волосы, заставляя меня вздохнуть от удовольствия, я притянул ее ближе и коснулся головой ее живота.
— Я никогда никому не позволяла делать этого прежде, — мягко произнесла она.
Я поцеловал кожу над ее пупком.
— Я никогда ни с кем этого не делал.
— Хорошо. — Она накрутила прядку на палец. — Мне нравится, что мы первые друг у друга.
От моего внимания не ускользнуло, что она не может перестать прикасаться ко мне, но ни в малейшей степени не возражаю. Возможно, ей так же сильно нужно не чувствовать себя одинокой, как и мне.
Облокотившись в дверном проеме комнаты Саванны, я наблюдал, как она натянула трусики и, одетая лишь в них, копалась в верхнем ящике комода.
— Нравится то, что видишь? — спросила она, застенчиво улыбаясь под моим настойчивым взглядом.
— Очень.
Ее лицо стало самого очаровательного оттенка розового, спускавшегося ниже по ее тонкой шее, и я почувствовал разочарование, когда вся эта красота скрылась под воротником свободной рубашки, которую она только что надела.
И тогда мне пришло в голову, что ее реакция могла означать совсем другое. Что-то темное, о чем я никогда не догадался бы до прошлой ночи. Нахмурившись, я задал вопрос.
— Тебе не комфортно, когда я говорю подобные вещи? Хочешь, чтобы я перестал?
С самого начала я был очень нахальным с Саванной. Говорил тупые, грубые вещи и никогда не мог держать свои руки при себе. Если бы тогда я знал то, что знаю сейчас... Да, я бы делал все иначе.
Не поймите меня неправильно, я все равно бы был таким, но обращался бы с ней более деликатно.
Она опустила взгляд и закрыла ящик.
— Мне не неприятно.
— Нет? — Сомнение мелькнуло в моем тоне, и она покачала головой, приблизилась ко мне и сделала глубокий вдох, когда подняла на меня блестящие глаза. Похоже, она пыталась набраться смелости, чтобы что-то сказать мне, и я инстинктивно готовился к этому.
— Когда ты говоришь так... Это заставляет мой живот делать забавные вещи, а сердце сбиваться с ритма. Мне нравится это ощущение. Думаю, я зависима от него.
Она неуверенно протянула руку и стиснула мои пальцы. Ей явно еще неловко показывать свою привязанность, но она старается. Для меня. Я переплел наши пальцы вместе и, не отрывая от нее взгляда, поднес наши ладони к губам.
Она улыбнулась, когда я поцеловал ее руку, и произнесла.
— Ты единственный, кто может заставить меня чувствовать такое, поэтому можешь не прекращать, хорошо?
Я не хотел говорить или делать что-то неправильное. Я не хотел вызывать в ней какие-то страшные воспоминания, но как я мог этого избежать, если не знал, где лежат допустимые границы? Ей явно нельзя после произошедшего доверять, что она даст мне знать до того, как я нанесу ей вред.
— Хорошо, — ответил я с заминкой. — Только пообещай, что, если я сделаю или скажу что-то... Что тебя расстроит, ты тут же дашь об этом знать, потому что я… — Потому что теперь я не знаю, как вести себя с тобой, и сомневаюсь во всех словах и действиях. — Я не хочу причинять тебе боль.
— Ты никогда не сможешь причинить мне боль. — Кажется, именно это она произнесла, когда обняла меня и прижала лицо к груди.
Положив подбородок на ее голову, я погладил ее по волосам. Мой мозг отказывался перестать думать. Он все еще каждую минуту продолжал возвращаться к тому, что я не понимал.
— Почему ты не остановила меня? Почему позволила... — Моя рука дрогнула, когда я произнес эти слова так тихо, что не был уверен, что произнес их вслух.
Саванна отстранилась и закусила губу. Она бросила на меня мимолетный взгляд, прежде чем ответить.
— Ты хотел этого, а я хотела тебя. Я приму тебя любым, даже если иногда это напомнит мне о… Ты понимаешь.
Все мое тело окаменело.
— Какого черта, Саванна? Ты не должна проходить через это. Я бы остановил собственное сердце по одному лишь твоему слову. Я никогда не захочу что-либо, что не будет приятным для тебя.
Нахмурившись, она скрестила руки.
— Может, мне и не было полностью комфортно, но я доверяла тебе достаточно, чтобы допустить происходящее, а это очень важно для меня. Всегда после — него — я была ведущей в сексе. Я никому не доверяла контроль над собой, но доверила тебе. И да, я сделала это, потому что ты хотел, но и мне тоже этого хотелось — я хотела посмотреть смогу ли. Не хочу, чтобы он так сильно влиял на меня. Я хочу быть нормальной. Хочу. — Она фыркнула, и слезы заблестели на ее глазах. — Я отказываюсь позволять ему менять себя.
Я погладил ее руки.
— Я понимаю. Действительно понимаю. Но было бы лучше, если бы ты предупредила, прежде чем мы пойдем по этому пути. Ты ведь даже не позволила мне прикоснуться к тебе, и потом твои слезы, я подумал... Господи, я подумал, что сделал тебе больно.
Она горько засмеялась и вытерла бегущие слезы.
— Ты не сделал мне больно. Мне... — Сглотнув, она произнесла: — Мне понравилось. — Ее лицо исказило отвращение. — Боже, это неправильно, да? Мне не должно нравиться что-либо, напоминающее... — Она затрясла головой, утирая усиливающийся поток слез. — Мне никогда не нравилось с ним, я клянусь. Но с тобой... — Она пожала плечами.
Я прижал ее к себе и обнял за плечи.
— Это нормально. Все, что мы делаем, никогда не будет грязным или неправильным, потому что здесь присутствует любовь. Вот почему тебе понравилось. Это было безопасно. Я не опасен, и ты должна это знать, в противном случае, ты не сможешь мне доверять.
Я подержал ее еще немного, желая, но боясь спросить еще кое-что. Если она ответит «да», я боюсь того, что могу сделать. Но мне необходимо знать. Если есть хоть какой-то луч света в этом бардаке, то я должен узнать.
Закрыв глаза, я сделал глубокий вдох и решился.
— Ты была девственницей?
Она затрясла головой.
— Нет. Этого он тоже у меня не отнял.
Я думал, что это поможет мне почувствовать себя немного лучше, но нет. По-прежнему было ощущение, будто мне двинули коленом по яйцам.
Помолчав пару секунд, она добавила:
— Теперь ты не видишь меня по-другому? Не думаешь, что я… грязная.
Нахмурившись в ее волосах, я ответил.
— Ты не грязная.
Я хотел сказать, что не смотрю на нее иначе, но это неправда. Я смотрю по-другому, потому что сегодня пролился так необходимый свет на то, как Саванна стала Саванной. Так много вещей теперь имеют значение.
Ее недоверие к мужчинам и то, как она считает, что мы не умеем сдерживаться. Ее извращенное представление самой себя не более, чем шлюхой...
Не удивительно, что она не поверила мне, когда я сказал, что мне нужно что-то больше, чем секс. Все парни, с которыми она была, хотели лишь легкого перепиха. И, кажется, что она сама искала подобного. Осознанно или нет, я не знаю, но это похоже на самонаказание.
Этот кусок дерьма внушил ей, что она была шлюхой из-за того, что он делал с ней, и теперь случайный секс — единственное, что она воспринимает комфортно, потому что это все, что она видела. Она боится всего настоящего и значимого, и, думаю, это потому, что в глубине души считает, что не заслуживает этого.
Что ж, это чертовски отвратительно. Все. Но она не испорчена полностью. Возможно, надломлена, и эти разломы могут уходить глубже, чем я осознаю, но она не сломлена.
И действительно, в ком нет нескольких трещин на душе? Но важно, что мы с ними делаем.
Вздохнув, я произнес.
— Я вижу все, что мы делали, иначе. Если бы тогда знал, то поступил бы по-другому. — Отклонившись назад, я последний раз вытер ее мокрое лицо. Ее глаза опухли от слез, и она выглядела измученной. Я наклонился и поцеловал ее в макушку. — Ты готова идти в постель?