Страница 29 из 42
Их называли "пожирателями мозгов".
Глава 19. Иерархия фамильяров
Я знал, что не все ведьмы используют фамильяров – некоторые предпочитают магию крови или костей. На самом деле, как объяснил Джонсон, Ведьмаки делят ведьм на три основные категории в зависимости от типа используемой ими магии. Там были костяные ведьмы, кровяные ведьмы и ведьмы использующие фамильяров.
Фамильяр - это существо, которое служит ведьме. Она делает надрез на предплечье и позволяет ему питаться ее кровью. В конце концов на ее плоти вырастет маленький сосок, что значительно облегчит кормление. В обмен на кровь своей госпожи фамильяр служил ей, шпионя или даже убивая ее врагов. Ядовитые жабы, крысы, вороны и кошки были обычными фамильярами, но пожиратели мозгов, кормящиеся с подноса, были совсем другим делом. Они находились на самом верху иерархии адских фамильяров. Они там родились.
Теперь я узнал пятый отросток, который видел на пауке, тот, что с зазубренным краем. В книге, которую я читал, объяснялось, что ведьма погружает свою избранную жертву в глубокий сон, а затем существо использует свою ногу как пилу, чтобы разрезать верхнюю часть черепа, обнажая мозг, который затем пожирает, поселяясь внутри черепа. Я понял, что великан был именно такой жертвой. Он не был мертв, но у него больше не было собственного разума или воли. Он был ‘живым" только тогда, когда фамильяр был у него в голове. Это была разновидность одержимости.
Я наблюдал, как существа пили из подноса. Может быть, кровь ведьмы не могла обеспечить достаточно пищи для стольких фамильяров, поэтому она должна была быть дополнена таким образом?
Я вспомнил, что сказала эта уродливая маленькая тварь:
"Да ты просто коротышка! Ты слишком мал для меня!"
Затем, указав на Тома Уорда и Ведьмака Джонсона, он добавил: "Но эти двое прекрасно подойдут".
Неужели именно это и произошло здесь? Большие жертвы, такие как великан, были одержимы, в то время как меньшие, неподходящие, такие как я, становились пищей? Или эти мерзкие твари пировали одним из Ведьмаков?
Я должен был действовать быстро. Здесь было три фамильяра, но вполне могли быть и другие поблизости. Возможно, где-то в этом лабиринте они уже сейчас распиливают черепа двух Ведьмаков и пожирают их содержимое.
Я пополз прочь, изо всех сил стараясь не шуметь. Мне не нужно было волноваться. Три фамильяра все еще были слишком заняты поглощением отвратительного содержимого своего подноса, чтобы заметить меня. Я продолжал идти вперед, пока не достиг следующей развилки туннеля, и снова выбрал правый путь. Туннели, казалось, тянулись вечно. Возможно, так оно и было. В этой конструкции темной магии все было возможно.
Я снова увидел дверь слева и услышал звуки, доносящиеся из комнаты за ней – ужасные звуки, от которых у меня сводило зубы. Это был звук пилы.
Зная, что это может означать только одно, я прокрался внутрь.
Я был прав: сцена передо мной выглядела как нечто из мясной лавки. Том Уорд и Ведьмак Джонсон были крепко привязаны к стульям. "Джонсон" сидел рядом со столом, и один из странных маленьких фамильяров присел на столешницу, собираясь распилить голову Ведьмака своей маленькой костяной пилой.
Том Уорд все еще был без сознания, но, к своему ужасу, я увидел, что глаза Джонсона были открыты, а рот отчаянно двигался, как будто он пытался что-то сказать; вместо этого он издавал только тихие хныкающие звуки. Потом он посмотрел на меня, и его глаза расширились. Несмотря на то, что с ним делали, он, казалось, знал, кто я такой.
Когда фамильяр врезался ему в голову, из раны хлынула кровь и потекла по лицу. Это была отчаянная ситуация, и требовались отчаянные меры. Я действовал не задумываясь, вытаскивая из кармана кинжал из серебряного сплава. Я рванулся вперед и нанес удар сверху вниз быстро и сильно, отталкивая существо от головы Джонсона и пригвоздив его к столешнице.
Он кричал в агонии, но этот крик длился недолго, потому что я колол его снова и снова, пока он не дернулся в последний раз и не затих.
Затем дрожащими руками я воспользовался лезвием, чтобы освободить Ведьмака Джонсона. Это было нелегко. Сделав это, я взглянул на его голову. Там было так много крови, что трудно было разглядеть, насколько сильно она пострадала. Но я знал, что раны на голове всегда сильно кровоточат, и надеялся, что это только поверхностная рана.
Освободившись, Джонсон со стоном поднялся на ноги и осторожно прикоснулся ладонью к окровавленной голове. Затем он положил тяжелую руку мне на плечо, словно ища поддержки, и захромал за мной, когда я пошел освобождать Тома.
Я только что закончил разрезать веревки, которыми он был связан, когда услышал приближающиеся шаги. Нас обнаружили! Ведьма, должно быть, почувствовала, что мы находимся глубоко в ее логове, и теперь в дверном проеме показалось ее лицо. Это было похоже на рогатую Луну, плывущую к нам из темноты. Я знал, что должен немедленно вытащить нас отсюда.
Джонсон уже положил руку мне на плечо, чтобы поддержать себя. Поэтому я наклонился вперед, сжимая правой рукой руку Тома, чтобы мы все трое соприкоснулись, как велела Алиса. Я сунул левую руку в карман, чтобы отделить два перышка и активировать заклинание.
Краем глаза я видел, как ведьма заполнила дверной проем, злобно глядя на нас и поднимая свою когтистую руку. Как раз в тот момент, когда я отделил перья, возникла вспышка света и сила, которая отбросила меня назад.
Я думал, что это просто последствия заклинания Алисы, но когда я открыл глаза, то увидел, что стою на коленях на улице перед церковью. Красное зарево исчезло с неба; звезды над головой были тусклыми, но видимыми. Светлеющее небо на востоке подсказало мне, что уже почти рассвело. Мы сбежали из подземного мира – я чуть не заплакал от облегчения.
Я огляделся и увидел, что Джонсон тоже стоит на коленях, ошеломленный и все еще истекающий кровью из раны на голове. Однако, к моему ужасу, Тома Уорда нигде не было видно. Взрыв от ведьмы, должно быть, отбросил нас друг от друга, разорвав контакт. Он все еще был у нее в руках.
Мы с трудом поднялись на ноги, пересекли улицу и молча стали подниматься по склону холма к деревьям. Алиса спустилась вниз, чтобы встретить нас со своим ребенком.
Я никогда не забуду ужасного выражения боли в ее глазах, когда она увидела, что Тома с нами нет.
Когда мы направились обратно к деревьям, я объяснил, что произошло. Алиса молча слушала, а потом дала мне подержать Тильду, пока она будет помогать Ведьмаку Джонсону.
Она промыла его порез, а затем достала листья из мешочка и привязала их к ране полосками ткани, которые она вырезала из рукавов его рубашки. Пока она работала, по ее щекам текли слезы. Они из-за Тома. Без сомнения, она верила, что потеряла его навсегда. Я содрогнулся от этой мысли, хотя это казалось вполне вероятным, и поэтому у меня не было слов надежды для нее. К этому времени еще один из фамильяров вполне мог распилить ему череп. Я старался не думать об этом.
- Я вернусь в подземный мир, - предложил я. - Не могла бы ты сотворить еще одно заклинание, чтобы я мог вытащить нас обоих? У тебя осталось достаточно магии для этого?
Она кивнула, все еще тихо плача, и я протянул ей два перышка. Алиса села на траву, скрестив ноги, лицом ко мне. Я взглянул на Ведьмака Джонсона. Он пристально смотрел на нас обоих, быстро переводя взгляд с одного на другого, но ничего не говорил. Я задался вопросом, действительно ли злой маленький фамильяр достаточно глубоко врезался в его череп, чтобы повредить мозг.
- Эти пожиратели мозгов очень опасны - сказала Алиса, словно прочитав мои мысли. - Мне следовало бы догадаться. У Костяной Лиззи, ведьмы, которая меня обучала, был такой же фамильяр. Это была отвратительная маленькая тварь. Но мы не ладили. Мы оба знали, что один из нас рано или поздно умрет, поэтому я убила его прежде, чем он смог убить меня.