Чернолесье

Она стояла передо мной, и выглядела точно так же, как в моих видениях: рыжеволосая в простом белом платье, перехваченном поясом. Познакомившись немного со здешней модой, я отметил про себя, что это именно домашняя одежда: ни одна знатная дама в таком не то что не вышла бы на улицу, но и гостей принимать ни за что не стала бы. Все равно, что у нас встретить гостя в заношенной домашней футболке.

Но поразило меня, конечно, не это, а ее глаза, чуть затуманенные, как будто смотрящие сквозь меня. Впрочем, быть может, виной тому была обычная близорукость? А еще на лбу незнакомки была ветвящаяся, вычурная метка – знак одной из нас.

– Ты, все-таки, существуешь, – произнес я первое, что пришло в голову. Она улыбнулась.

– Разумеется, – ответила она. – А ты думал, это что, галлюцинации?

Я помотал головой. Нет, так я никогда не думал. Скорее уж я считал ее ангелом-хранителем.

– Но кто ты? – спросил я.

– Какой сложный философский вопрос, – рассмеялась она. – Ну, меня зовут Кира, если ты об этом.

– Ты живешь здесь, в замке?

– К сожалению, – вздохнула она, уселась на валяющуюся прямо на полу богато расшитую подушку, подобрав под себя ноги, и кивнула мне на другую такую же. – И рада бы пожить где-то еще, но маркграф меня ни за что не отпустит. Привык, видишь ли, к моим советам. А мне и разговаривать-то ни с кем нельзя, кроме него, охраны и пары слуг. Так что ты прямо сейчас совершаешь государственное преступление. Не вздумай кому рассказать.

– Погоди, – меня вдруг осенила догадка. – Ты и есть тот самый провидец, которого слушается маркграф!

– Ага, он самый, – улыбнулась Кира. – А ты, небось, думал, что это грязный старик с седой бородой и в круглой шляпе?

– Но как так вышло? Ты же из нашего мира, да? Меченая?

– Как видишь, – она кивнула. – А как так вышло… знаешь, это довольно долгая и не очень приятная история, а у нас мало времени. Если вкратце: у меня прокачана интуиция. В ущерб всем прочим характеристикам. В реалиях того мира, где мы все оказались, это означает, что я могу видеть будущее. Иногда. Если повезет. И могу говорить с некоторыми людьми на расстоянии. Тоже если повезет. Вот с тобой, например.

– Ну, хорошо, – я кивнул. На протяжении всего разговора я не мог оторвать от нее взгляд, и не мог, в то же время отделаться от ощущения нереальности происходящего. Казалось, она в любой момент может исчезнуть, раствориться в воздухе. – Ну, хорошо, а для чего ты позвала меня сейчас?

– Ты хочешь отсюда выбраться? – спросила она.

Я секунду подумал.

– Отсюда, в смысле, из игры?

– Нет, блин, из спальни моей! – она раздраженно поморщилась. – Разумеется, из игры, из этого мира, из где мы там оказались!

– То есть, ты знаешь, где мы оказались, что это за мир? – мое сердце забилось часто. Неужели, нашелся, наконец, человек, который сможет мне все объяснить?

Кира вздохнула и уставилась на меня, как учитель на двоечника.

– Нет, пойми ты, я ничего такого не «знаю». Не больше твоего, во всяком случае. Я скорее «вижу» или «чувствую». Это другое. Это словно ты ходишь по незнакомому дому с завязанными глазами: ты не знаешь, где в нем кухня, но можешь, к примеру, почувствовать запах.

– И что же ты чувствуешь?

– Что отсюда есть выход. Что есть человек, который его нашел.

– Кто-то из наших? Нашел, все-таки?

Кира помотала головой, отчего очень мило взметнулись ее рыжие кудри.

– Как ни странно, нет, – ответила она. – Это был местный человек. Ты слышал когда-нибудь о брате Луциане?

– Что-то слышал… это какой-то местный святой?

– Не совсем, – поправила Кира. – Святым его почитают только некоторые. Но человек это был весьма необычный. А главное: очень сильный маг. Его очень интересовало Чернолесье, он оставил записки о нем. Лет двадцать назад он отправился в лес – есть сведения, что он хотел найти какую-то заброшенную башню, и, поселившись там, изучать лес и нежить. С тех пор его никто не видел.

– Ну, так, может, его там просто грызни сожрали или квакены? – спросил я. – В Чернолесье с этим, знаешь ли, запросто.

Кира покачала головой.

– Не такой это был человек, чтобы его просто так кто-то сожрал, – уверенно ответила она. – И я чувствую, что он жив. А если он жив, то, скорее всего, все еще там, в лесу.

– Допустим, он все еще там, – ответил я, стараясь поудобнее устроиться на подушке, которая своей мягкостью вдруг напомнила мне кресло в кабинете Грановского. Меня начинала немного раздражать уверенность Киры, происходящая неведомо откуда. – Допустим, он все еще там живет: обросший и одичавший, за двадцать-то лет. Какой нам с него прок?

– Это был человек невероятного ума и целеустремленности, – ответила Кира. – Ты просто не можешь себе представить… понимаешь, я… мои способности позволяют мысленно потянуться к человеку даже сквозь пространство, и когда я тянусь к нему… я чувствую себя, словно бабочка, подлетевшая… нет, не к свече, а к огромному костру. Это не объяснить – это надо ощутить самому, чтобы понять. Для такого человека нет ничего невозможного.