Глушь (ЛП)

— Значит, вы говорите, что Вильфруда и Этель убили другие наркоторговцы? — спросил Эрни.

— Я уверен, — ответил Саттер. — Так наркоторговцы и решают между собой дела — как настоящие психопаты.

— То же самое происходит в городе. — Всего месяц назад в «Пост» Патриция читала о том, как соперничающие наркодилеры похищают друг у друга подружек и расчленяют их. — В корпоративном мире конкурентов покупают, но в мире наркотиков их просто убивают.

— Конечно. — Саттер это знал. — Старо как мир. Хильды, вероятно, залезли на чужой двор. За это их и порешили.

Снаружи хлопнули двери автомобиля.

— Ну, пошло веселье, — пробормотал Саттер. — Вам лучше вернуться к Джуди: приехал шериф округа. Когда он увидит это дерьмо в шкафу, вызовет наркоотдел штата.

— Как вы думаете, они получат ордер на обыск всех домов Поселенцев? — спросила Патриция.

— Ох, без сомнений. Будем надеяться, что это единичный случай. Если обнаружится, что с Хильдами работает куча Поселенцев, — головная боль нам обеспечена.

Патриция, Эрни и Саттер вернулись в фойе. Дверь в другую комнату была открыта. Внутри сержант Трей тихо допрашивал потрясенную Марту Стэнхёрд. Худенькая пожилая женщина выглядела как выпотрошенное пугало. Она еле-еле бормотала ответы на вопросы Трея.

«Неприятности в раю, — подумала Патриция, — причем очень серьезные»

Они с Эрни вышли, оставив шерифа Саттера разговаривать с коллегами из округа. Солнце немилосердно палило и отовсюду доносился стрекот цикад, пока они возвращались назад по склону холма; Патриция оглянулась на скромные навесы и лачуги Сквоттервиля и задумалась, были ли эти жестокие убийства случайностью или предвестием перемен, наступавших в жизни Аган-Пойнта.

На окраине Сквоттервиля вразнобой располагались небольшие овощные грядки — в основном зеленый лук, соевые бобы и редис, — за которыми присматривали дети клана. Патриция вспомнила о Марте Стэнхёрд, когда заметила стоявшее на краю поля пугало, в старой одежде, с кривоватой головой из набитого соломой картофельного мешка под рваной шляпой. Распятое пугало, казалось, тянулось к Патриции тонкими, как у скелета, руками, сделанными из веток.

На его шее висел не крест, а небольшая деревянная дощечка, покрытая сложным орнаментом.

— Патриция! Боже! — зашлась Джуди, стоило Патриции войти в кухню. Несмотря на вчерашний перебор с алкоголем и похороны мужа, Джуди выглядела бодрой. Серовато-рыжие волосы гривой обрамляли ее лицо.

— Байрон. Он беспокоится! Тебе должно быть стыдно, что ты не позвонила!

Тирада сестры заставила желудок Патриции сжаться.

— Байрон звонил?

— Да, — сурово ответила Джуди. — Недавно. Он сказал, что оставляет тебе сообщения со вчерашнего дня.

О Боже.

Джуди погрозила пальцем.

— Не смей пренебрегать своим прекрасным мужем.

Эрни неловко влез в беседу.

— Э, Джуди, мне нужно с тобой поговорить. Полиция сейчас в доме Стэнхёрдов. Вчера случилось кое-что очень неприятное.

Патриция уклонилась от разговора, позволив Эрни рассказать сестре об убийстве Хильдов, направилась в свою комнату, достала мобильник и набрала Байрона.

— Боже, я так беспокоился, дорогая, — сказал он. — С тобой все в порядке?

— Да, Байрон, я в порядке.

— Я оставил кучу сообщений, ты не перезвонила, и я подумал...

— Все отлично, милый, — проговорила она, чувствуя себя обманщицей. Что она могла сказать?

— Я была так занята с похоронами и приемом, со всеми этими людьми. Здесь многие меня помнят — я этого не ожидала.

— Но все закончилось вчера, верно?

— Ну, да...

— Почему ты не позвонила утром?

Патриция замерла, в страхе посмотрела на часы: был почти полдень.

— Я виновата! Так вымоталась вчера, а с утра пошла на пробежку, чтобы размять мышцы. Я как раз собиралась позвонить, как вернусь, и только-только зашла в комнату. — Патриция нахмурилась. Это была откровенная ложь. Да и как она могла сказать мужу, что совсем забыла о нем? Что она была «на прогулке», ага, с мужчиной, о котором у нее были сексуальные фантазии и...

«И которого я практически изнасиловала в лесу?» — закончила она про себя.

— Прости, — вздохнул он. — Наверное, я слишком остро реагирую. Все-таки это место так действует на тебя. Кроме того, я просто... — Байрон умолк на мгновение. — Наверное, я просто ноющий и неуверенный в себе толстяк. Вчера ночью мне приснился ужасный сон, в котором ты занималась сексом с другим мужчиной.

Патриция заслужила «Оскар»: она откинула голову и невинно рассмеялась.

— Ох, Байрон, иногда ты такой забавный. В Аган-Пойнте мужчины — это деревенщины на раздолбанных пикапах. Имей хоть капельку уважения: пусть тебе снится, что я делаю это с Томом Крузом или Джонни Деппом.

Пока Патриция произносила эти слова, она внутренне кричала: «Черт! Черт! Черт!»

Теперь, к ее облегчению, рассмеялся Байрон.

— Да, я думаю, это был довольно глупый сон. Я просто рад, что все в порядке.

Наконец у нее появилась возможность сменить тему.

— На самом деле, сегодня утром произошло нечто шокирующее. Полиция здесь...

— Полиция?

— Двое Поселенцев были убиты прошлой ночью.

— Какой ужас! — вскрикнул он.

— Да, это форменное безумие. Здесь не бывает убийств — и вдруг смерть Дуэйна, а теперь Поселенцы.

— Я хочу, чтобы ты немедленно вернулась, — заявил Байрон. — Дела в захолустье явно вышли из-под контроля. Садись в машину прямо сейчас и возвращайся домой!

— Байрон, вот теперь ты действительно реагируешь слишком остро. Это связано с наркотиками, как сказала полиция, и случилось в лесу. Джуди только узнала об этом. Это, конечно, трагедия, но нам не стоит беспокоиться. Пара Поселенцев тайно занималась изготовлением и была убита конкурирующей бандой наркодилеров — как-то так. По Аган-Пойнту не разгуливает серийный убийца, если ты об этом.

— Что ж, мне все равно это не нравится. Похороны закончились, у тебя нет причин оставаться. Ты все равно ненавидишь это место.

— Байрон, в первую очередь я приехала, чтобы поддержать сестру. Она сейчас не вполне уравновешенна и, будем честны, многовато пьет. У нее трудный период. Я вернусь на следующей неделе, как мы и планировали.

— Ну ладно. Но мне все равно это не нравится. И тебе нужно звонить мне.

— Обещаю, дорогой. Самое тяжелое позади, так что я не буду так сильно отвлекаться. Поставлю Джуди на ноги и окажусь дома в одно мгновение.

— Хорошо. — Он сделал паузу. — Я очень скучаю и люблю тебя, Патриция. Тебя нет всего несколько дней, и я уже понимаю, насколько ты важна для меня. Наверное, я недостаточно часто это показываю.

— Байрон, прекрати, конечно достаточно.

Патриция действительно любила его больше всего на свете. Ее маленький эпизод в лесу с Эрни был всего лишь недоразумением, вызванным стрессом, просто случайной потерей контроля.

«Я люблю Байрона», — сказала она себе. Эрни был просто красавчиком с обложки, которого она приметила.

С другой стороны, любящий и искренний, Байрон страдал от неуверенности в себе. Виной тому — избыточный вес, что в сочетании с привлекательной и хорошо обеспеченной женой порой усугублял его комплексы. Она знала, что иногда ему трудно с этим справляться.

— Тебе не нужно делать что-то особенное, чтобы доказать свою любовь, — продолжила она. — Просто будь самим собой, этого достаточно. Пожалуйста, помни об этом. Я тоже очень тебя люблю. И это не забывай.

— Хорошо, — ответил он, тяжело вздохнув.

— Я позвоню сегодня вечером и буду звонить каждый вечер, пока я здесь. И я не забыла. У меня даже есть переносной холодильник.

— Что?

— Твои крабовые котлеты, глупышка!

— Замечательно. И как только ты вернешься, я съем их с твоего прекрасного обнаженного тела. Обещаю.

— Байрон, ты же знаешь, как меня заводит кулинарный секс, — произнесла она, смеясь. Они попрощались, сказав друг другу «я люблю тебя».

Патриция откинулась на кровати и глубоко вздохнула. После разговора она чувствовала облегчение и стыд. Не лучшее сочетание. Она солгала — маленькая, но все же ложь, — прибегла к избитым оправданиям, и, может быть, это было даже хорошо, потому что Патриция поняла о себе кое-что важное: «Это все я. Это не Байрон. С нашим браком все в порядке, и с Байроном все в порядке. Так... — И только тут она осознала странное совпадение и резко села. — Байрону снился сон, что я изменяю ему, мне снился сон о том же. И сегодня, с Эрни, я почти сделала это».