(Не)реальный

— Чего-о-о?

— Пожалуйста, котенок, — Макс выглядел довольным. Сюрприз удался, блин. Господи, ну это же дороженная хрень. Настолько дороженная, что провинциальная программистка боялась смотреть в сторону ценников телефонов этой марки и удовлетворялась до этого моделями попроще. И-и-и… И как это было принимать? Закон же «принимай подарки только те, которым можешь предложить равноценный ответ» никто не отменял.

— Ты когда его вообще успел купить?

Если всю ночь они вообще-то с Максом кувыркались, и даже утром — тоже. И вряд ли он куда-то выходил, хотя и было ощущение, что он проснулся раньше Аленки. Но не настолько же, чтобы незаметно свалить. И не так крепко она спала, чтобы не услышать, как открывается дверь.

Макс сначала с минуту молчал, застегивая пуговки на жилете, а потом глянул на Аленку с таинственной физиономией.

— А сама не догадаешься?

— Не люблю гадать.

— Да по интернету заказал, пока ты вчера в душе торчала, — Макс пожал плечами, выражением лица заявляя что-то вроде: «Ну, это ж очевидно, Сан».

— С доставкой, что ли?

Макс кивнул, а Аленка, припоминавшая примерные расценки курьерской доставки по Москве, расстроилась еще сильнее. Она и думать не хотела, что он так на неё будет тратиться.

— Котенок, ты как-то погрустнела, — Макс шагнул к кровати, на которой, собственно, и лежала Аленка, завернувшаяся в одеяло, и сел на краешек, ловя девушку за подбородок. — Я что-то не так сделал?

— Он — дорогой, — Аленка сморщила нос.

— Да не очень, — Макс пожал плечами. — Точно не дороже денег, а мне же нужно с тобой связываться.

— Я тебе отдам за него деньги, ладно? — неловко спросила Аленка. Потому что это было, блин, неудобно…

— Не-а, не ладно, — Макс качнул головой. — Это подарок. Уймись уже, Сан, ей-богу, это всего лишь телефон.

— Дорогой телефон, — возразила Аленка.

— Сан, — Макс вздохнул и прижался лбом ко лбу Аленки, — пожалуйста, давай не будем из-за этого спорить, а? Я просто хочу, чтобы у моей девушки был хороший телефон. Какие-то проблемы?

Моя девушка… Дипломатический прием, оказывающий эффект тотального разоружения всех взведенных боевых орудий. Потому что все это время, да — ужасно банальный вопрос маленькой влюбленной дурочки — свербел на краешке подсознания.

«Кто я для него?»

Аленка себя за этот вопрос слегка презирала, потому что ну вообще-то — ну какая же разница? Компания — есть, общение — есть, секс — тоже в довольствии, так зачем бы все эти условности и капризы внутренней, требующие обозначения какого-либо статуса этих отношений. Она же сама себе давала зарок, что больше не будет проваливаться в мужчину так глубоко, чтобы хотеть «по-серьезному», и точно не будет видеть в мечтах ни свадебного вальса, ни обручальных колец.

Ну, хватило же тех мечтаний, честно говоря, до краешка. Нет, вряд ли будет как тогда — с вычищенным счетом, с рыдающей из-за пропавших фамильных сережек матерью, с кучей звонков от кинутых женишком его друзей.

Но все равно еще раз испытывать это странное чувство, когда осыпаются осколками небеса, державшиеся на светлой вере в лучшее, — нет, не хотелось. Лучше в принципе ни во что заранее не верить.

Наверное, стоило быть чуть более циничной. Хотя это в принципе было сложно.

— Сан, — шепнул Макс, и Аленка, отчаянно жмурившаяся и перебивавшая себе навязчивую горечь от обострившихся воспоминаний вкусом слов «моя девушка», сказанных Ольховским, — тихонько вздохнула.

— Ты же мой подарок примешь, да? — он говорил так жарко и волнующе, что мозг начинал таять, как сосулька на солнце.

— Угу… — Аленка тихонько обмирала от горячего дыхания на своих губах, — только… Макс…

Она хотела обговорить, чтобы он больше так не делал. Потому что… Потому что это было все-таки неправильно. Наверняка у него было, куда потратить эти деньги с большей пользой. Дочь, в конце концов, была. А с детьми всегда находилось, куда девать деньги.

— Не надо условий, Сан, — Макс стиснул пальцы на её плечах, — прими просто так. Ты — моя богиня. Это — мое жертвоприношение. Мизерное, кстати. Хорошо?

Зараза. Вот зараза же. Подобные слова должны были быть под запретом — они размазывали разум в тоненький слой, из которого совершенно невозможно было быстро восстановиться.

— Хорошо? — произнес, добивая — прижимаясь горячими губами к шее, заставляя мысли рассеяться окончательно.

— Да. Да, — простонала Аленка, сдаваясь. Ладно. Она попросит об этом как-нибудь потом. Когда получится сказать. Сейчас из пляшущих по уголкам сознания буковок внятные слова было составить на диво сложно.

— Вот и умница, — усмехнулся Макс, совершая преподлейший поступок — отстраняясь от Аленки. — Офигеть, я уговариваю девушку принять от меня подарок. И когда я до этого докатился? Плохие подарки, видимо, дарить начал.

— Хорошие, — проворчала Аленка недовольно — в конце концов, раздразнил и явно намерен свинтить. Большего греха ни один из князей Ада еще не придумал.

— Уж надеюсь, — Макс вздохнул, бросил взгляд на часы и встал. — Сан, прости, я уже жутко опаздываю.

Пришлось срочно вылетать из-под одеяла, забив на полное отсутствие одежды на теле. Тем более что в простыню со вчерашнего дня Аленка завернуться не могла, даже спали на покрывале. Догнала Макса у двери, прижалась к нему, потянулась к губам.

— Ох, Сан, — тихо простонал Макс, подталкивая Аленку назад, прижимая к стене, — ну что ты делаешь, я должен уйти. Серьезно.

Но он не выдержал. Хорошо, что не выдержал — припал к губам Аленки своим голодным ртом. Вжал в стену, скользнул ладонью вниз, сжимая клитор. Волна возбуждения от захлебывающихся поцелуев и этой откровенной ласки была практически сокрушающей. А потом…

— До того, как мы встретимся — не вздумай себя трогать тут, поняла? — вкрадчиво шепнул Макс, отрываясь от Аленкиных губ и сжимая набухший клитор сильнее.

— Да! Да! — это было перевозбужденное хныканье, на что-то менее внятное Аленка не была способна. Даже с трудом соображала. Господи, как же горячо, с ума сойти можно. Может… Может, он разденется еще разик?

— Тогда до встречи, котенок, — улыбнулся Макс и выскользнул из комнаты, оставляя Аленку голышом — и дымящейся.

Ну, Ольховский!!!

Глава 30

Существуют такие мужественные люди, которые могут перестать думать о сексе. Они прям все из себя такие выдержанные, что могут сопротивляться одолевающему их возбуждению. Вот хоп, взяли, выдохнули и взялись за работу.

Аленке не помог ни холодный душ, ни дыхательные упражнения. И не получалось сосредоточиться на приключенческой сцене в новой главе, которую пыталась написать, чтобы отвлечься. Пыталась. Получалось так себе. Герой с героиней порывались потрахаться вместо того, чтобы подраться. А им было рано. Им вообще в этой истории полагалось только поцеловаться, и то ближе к финалу. А им было пофигу на все, что полагалось, и на то, что за окном бушевала битва. Герой с героиней смотрели друг на дружку и грозили выжечь весь кислород в окружающей их локации вспышкой одержавшей их страсти…

Аленка три раза начинала главу заново, и когда на третий раз поймала себя на том, что герои уже опять побросали оружие и вовсю друг дружку раздевают, бросила это гиблое дело.

Ольховского надо было проклясть. И изнасиловать. И связать. Да-да, его самого, связать, и… и… перевязать ему его «коня». Потому что нефиг так жестоко обращаться с девушками!

Планшет Аленка выключила, выудила из собственного раздолбанного телефона сим-карту и вставила её в новый. Господи, до чего выпендрежный аппарат. С непривычки даже отпечаток пальца на защитном стекле казалось необходимым немедленно стереть.

Ладно. Это потом пройдет… Наверное. Кстати Макс даже чехол для телефона приобрел, предусмотрительный, блин.

Вообще-то Аленка включала телефон, чтобы написать Максу все, что она о нем думает — ну и вернуть ему сторицей это невыносимое утро. Но к своему удивлению увидела сообщение о пропущенном вызове с незнакомого номера. Перезванивать не стала — да и не успела, в общем-то. Стоило только прогрузиться сети, как телефон завибрировал. С пару секунд Аленка смотрела на экранчик, размышляя: стоит ли брать трубку, затем подумала, что звонок из какого-нибудь медицинского центра вполне переживет — не упускать же возможность потроллить какого-нибудь придурка из колл-центра.