Вернуть ее домой

— Ты видела что-то подозрительное? — спросил Билл.

Тина не хотела говорить. Билл сделал шаг вперед, но Пейдж вмешалась:

— Тина, ты можешь сказать нам. Уже все кончено. Полиция едет.

Девушка закрыла глаза, и ее лицо немного расслабилось.

— Я рада. Я рада, что они приедут. Я рада, что вы здесь.

— Так что случилось, Тина? — спросила Пейдж. — Как ты сюда попала?

— Он отвез меня домой. Мы положили мой велосипед в багажник его машины и поехали к нам. Он пошел в спальню и поговорил с мамой. Он дал ей кофе и попытался протрезвить ее, как мог. А когда он вышел, то отвел меня в сторону. Он сказал мне, что хотел уехать из города вместе с нами, но, возможно, у него это не получится. Он не сказал мне почему. Но потом он мне кое-что дал.

Она порылась в кармане и достала лист бумаги.

— Это адрес и ключ от этого склада. Он сказал, что, если с ним что-нибудь случится, что-то плохое, я должна прийти сюда, потому что в этом месте что-то есть.

— Ты пришла сюда сразу же, как узнала, что он умер? — спросил Билл.

Тина покачала головой, ее глаза были полны слез:

— Не сразу. Мы с мамой очень горевали. Мама все плакала и плакала. Она снова начала пить. Я хотела прийти сюда и посмотреть, что здесь, но я не могла оставить маму одну. Сейчас она немного пришла в себя, поэтому я отправилась сюда. Я понятия не имела, что здесь, я этого не знала, но подумала, что это может быть что-то важное. Что-то, что будет мне напоминать об Адаме. Я не ожидала. Я имею в виду… Я была потрясена, увидев ее. И я расплакалась.

Подбородок у нее затрясся.

— Она выглядит ужасно. И я не смогла ее освободить.

— Правда? — спросил Билл. — Ты действительно пыталась ей помочь?

— Скажи им, Саммер! Я пыталась тебе помочь. Скажи им.

— Мы ничего не смогли сделать с цепью, — сказала Саммер хриплым голосом.

Билл услышал шум приближающихся автомобилей и звуки сирен.

Тина рыдала, содрогаясь всем телом.

— Он, должно быть, думал, что я дурочка. Глупышка. Я верила всему, что говорил мне Адам, а он врал. Это ужасно.

Билл повернулся к Саммер, снова обнял ее.

— Все в порядке, дорогая, — сказал он. — Все кончено.

— Папа!

— Да, дорогая?

— Спасибо…

— Спасибо?

— Спасибо… спасибо, что продолжал меня искать.

И Билл осторожно прижал ее к себе.

Глава 91

Билл вошел в палату Саммер в отделении реанимации.

После того как врачи и медсестры сделали свое дело, когда ее полностью обследовали, когда капельница начала бороться с обезвоживанием организма и на Саммер положили одеяло с подогревом, чтобы бороться с переохлаждением, она сказала, что хочет остаться со своим отцом наедине.

Пейдж и Хокинс стояли с Биллом в коридоре. Билл надеялся, что Хокинс не воспротивится его общению с дочерью. И Хокинс кивнул, согласившись ждать своей очереди. Пейдж улыбнулась и подмигнула Биллу, грея руки о картонный стакан с кофе.

Билл вошел в палату. Саммер сидела, опираясь на подушки, и лишь ее голова и верхняя часть светло-голубой больничной рубашки выглядывали из-под одеяла. Винни-Пух лежал рядом с ней, и уже несколько букетов стояли на подоконнике.

Билл удивился, что они появились так быстро, возможно, кто-то из медперсонала принес их для того, чтобы поднять ей настроение.

Звук, с которым за ним закрылась дверь, был ему приятен. Он означал безопасность. Безопасность. То, что его дочь защищена. Он понимал, какой долгий путь им предстоит преодолеть. Пропущенные уроки, осознание того, что весь город знает, через что она прошла. Когда они ехали в «скорой помощи» в больницу, она сказала Биллу, что будет чувствовать себя уродиной, так как везде в Джейксвилле, куда бы она ни пошла, люди будут смотреть на нее, перешептываясь, указывая на нее пальцем.

Билл тоже беспокоился из-за всего этого, переживал, как она будет чувствовать себя в обществе и в одиночестве. Даже зная, что Дуг Хаммонд арестован, а Адам Флитвуд мертв, она не сразу сможет жить нормальной жизнью.

Действительно, путь длинный. Но теперь она была в безопасности.

Она была жива.

— Ты чувствуешь себя лучше, дорогая?

— Да, — сказала она. — Я уже думала, что никогда не буду лежать на такой кровати. Кровать, чистые простыни и тепло — вот о чем я мечтала.

— Могу себе представить, — сказал Билл, а затем покачал головой. — Нет, я на самом деле не могу. Но я хочу, чтобы ты знала, что я попытаюсь. Я собираюсь быть здесь, здесь, с тобой. Что бы ни случилось, я буду рядом. Ты знаешь это, верно?

Она улыбнулась:

— Я знаю, папа. Ты и тетя Пейдж можете служить в армии или что-то типа того. Ты проявил себя как настоящий «морской котик».

Билл сел возле ее кровати и взял ее за руку.

— Я просто сделал то, что сделал бы любой отец. Как бы я хотел найти тебя раньше!

Саммер покачала головой:

— Давай не будем сожалеть об этом. Давай просто… Давай попробуем быть счастливыми.

— Хорошо, — сказал Билл, сжимая ее руку; кожа у нее была нежной, как лепесток. — Давай так и сделаем.

Но он, несмотря на ее слова и улыбку, видел, что она хочет сказать что-то еще. Билл боялся, что его дочери, возможно, придется сообщить ему еще нечто ужасное, что ей придется снова пережить весь этот кошмар. И он понимал, что только он мог пройти с ней через это, и знал, что сделает это. Как бы тяжело это ни было.

— Ты хочешь что-то сказать, дорогая? — спросил он. — Прежде, чем придут полицейские?

Саммер, судя по всему, трудно было об этом говорить, и Билл решил ее подбодрить:

— Хейли сможет спуститься сюда, она повидается с тобой, как только полицейские уйдут. Если ты хочешь этого. Это поднимет тебе настроение.

— Хорошо.

— Ты голодна? — спросил Билл.

— Я привыкла не есть.

— Чего тебе хочется? Мы можем привезти все, что пожелаешь.

— Папа!

— Да?

Больничный психолог, тот, который будет навещать Саммер в ближайшие недели, сказал Биллу, что он должен быть терпеливым. Прежде всего быть терпеливым. Поэтому Билл решил не давить на нее.

«Она жива, — сказал он себе. — Только это важно».

У них будет время заняться всем остальным.

— Когда я была там… в том месте… у меня было много времени для размышлений.

Билл ждал, когда она продолжит, но она молчала, и он сказал:

— Да уж.

Пауза затянулась. И Билл ждал.

Наконец она сказала:

— Мне нужно рассказать тебе кое-что о маме.

Глава 92

Билл придвинулся к кровати и тяжело сглотнул. Он в уме перебирал все варианты, мысли в голове громоздились, как камни.

— Что именно? — спросил Билл.

Саммер подняла руку и начала грызть ноготь. Она тут же перестала это делать, но все еще ничего не говорила.

— Ты много думала о ней? — спросил Билл. — Это придавало тебе сил, когда ты… была там?

— Конечно. — Она кивнула. — То же самое происходило, когда я думала о тебе. Я чувствовала себя сильнее, решительнее, зная, что ты где-то рядом. И, когда ты вошел туда, меня это не удивило.

— Хотелось бы, чтобы я добрался до тебя раньше, — сказал он. — Я бы хотел, чтобы все было по-другому.

Саммер пожала плечами:

— Женщина-психотерапевт, которую я посещала после того, как умерла мама, часто говорила, что не нужно корить себя за прошлое. Ну, что-то вроде того. Ты тоже не должен.

— Трудно этого не делать, — сказал он. — Папы должны защищать своих дочерей. — Он на мгновение опустил глаза. — И все-таки что насчет мамы?

— О… — Саммер выглядела смущенной, как будто ей было жаль, что она затронула эту тему. — Это…

— Можешь мне сказать, — сказал Билл. — Можешь сказать мне что угодно.

— Я знаю. — Она рассмеялась, но смех этот был нервным. — Мы здесь говорим о том, что надо отпустить прошлое. Не корить себя за него. И это то, что я делаю.

Она наклонилась вперед, и Винни-Пух, лежавший рядом с ней, закачался.