Блондинки не сдаются

— Купи себе проститутку, все будет нежно и осторожно! — воскликнула Маша.

— Купил, — пошутил я, и увидев, как она краснеет от злости, добавил. — Заплатил в смысле тебе за услуги.

— Услуги на кухне! Я на другое не согласна! — Маша бросила мочалку, но я поймал ее маленькую руку.

— А под трусами? — спросил я, улыбаясь.

Она грубо оттолкнула меня и выскочила из ванной. Намотав полотенце, открыла дверь, чтобы выйти.

— Я выйду через пять минут, — предупредил я. — Завтрак должен ждать меня, госпожа кухарка.

Маша прикусила губу и так хлопнула дверью, что задрожали стены.

У меня поднялось настроение, и я засвистел песенку, стоя под душем, потом не спеша почистил зубы, надел халат и потопал на кухню.

На столе стояла тарелка с бутербродами, овсяная каша и салат из фруктов. Она надела обувь и пыталась открыть дверь.

— А завтрак? — спросил я.

— У меня нет аппетита, — холодно бросила Маша. — Открой чертову дверь, почему она постоянно не открывается, когда я хочу выйти отсюда?

— Потому что хозяин квартиры не хочет тебя отпускать, — я взял у нее сумку, она не отдавала. — Не выпущу. Позавтракаем, подкину тебя до учебы. Будешь спорить, стой голодная в прихожей, а я пошел.

— Я не хочу есть! — взмолилась она. — У меня нет аппетита! Рядом с тобой не хочется ни есть, ни пить, ни спать!

— А что тебе хочется? — я придвинул к себе тарелку с кашей и понюхал ее. — Пахнет вкусно. С корицей?

— Убить хочу! — ее ненависть была искренней.

— Посадят, — подмигнул я.

Поняв, что из квартиры не выбраться, я бессильно опустилась на стул, который мне на кухне подвинул Андрей. Сумку он отобрал и бросил в прихожей. Пока я мусолила кашу в тарелке, вышел куда-то и вернулся с пачкой денег.

— Обдумал твои слова, ты права, деньги за картину и услуги на кухне не стоит смешивать, — он положил их на стол. — Здесь 30 тысяч за будущие чебуреки.

— А мытье в душе? — буркнула я, скосив глаза на кучу.

Представив, как принесу их домой и обрадую родителей, я внезапно почувствовала прилив сил, и страх понемногу отпустил. Этот страх преследовал меня с утра, как только я проснулась и почувствовала его желание.

— Я хочу кое-что рассказать, — издалека начала я. — У меня был парень, мы расстались.

— Он не выдержал потока фингалов и ударов сковородой? — усмехнулся Андрей, набросившись на салат. — Ешь давай, худая как палка.

— Стройная, — уточнила я. — Такой я себе нравлюсь.

— У меня свои эталоны красоты, — он засунул полную ложку в рот и ухмыльнулся. — Вешалок не обнимешь, ребра проколят.

— На себя посмотри, карлик, — засмеялась я и взяла один бутерброд.

— Я компактный, при чем тут рост? — он улыбнулся и довольный откинулся на спинку стула.

— И кто же тебе нравится? — стараясь казаться безразличной, спросила я.

— Советские женщины, — Андрей мечтательно закатил глаза. — Красавицы, у которых все на месте.

Я прыснула.

— Которые с серпом и молотом? — расхохоталась я. — И как же ты рядом с ними себя чувствуешь? Обнимут своими ручищами, бобик сдохнет.

— Они настоящие, — не обиделся он. — Современные стандарты красоты нужны для рекламы одежды.

— Сколько же я должна весить, чтобы стать похоже на Валентину Терешкову или кто там у тебя в списке теток значится? — я облизала пальцы и с насмешкой взглянула на него.

— Мне нравится Анна Герман, — Андрей покраснел.

— Слушай, ты какой-то несовременный. Это же бабищи, а не девушки.

— Это женщины с большой буквы, — уточнил он, вставая и подходя к чайнику. — Тебе кофе или чай?

— Кофе, — я улыбалась. — Ты им в пупок дышать будешь со своим богатырским ростом.

— Меня это никогда не смущало, — Андрей поставил рядом со мной дымящуюся чашку и налил сливки.

— Зачем же ты меня донимаешь? Найди себе Фрекен Бок, Карлсон, — рассмеялась я, убирая посуду в раковину.

— Откормлю и съем, — пообещал он, хитро улыбнувшись.

— Смотри не подавись, — съязвила я. — Не получится ничего.

— Почему?

— Мой поклонник пытался, но организм сказал нет, — я вспомнила Павла и вздохнула.

— Поясни, — Андрей взял стул и присел рядом, его колени касались моих ног, но я почти привыкла к тому, что он постоянно нарушает границы личного пространства, не спрашивая, и не стала отодвигаться.

— Он не смог сделать меня женщиной, — прошептала я. — Генофобия, есть такая болезнь. Может слышал?

— Нет, и кого же ты боишься? — уточнил он, поглаживая мои колени.

— В данный момент тебя, — я напряглась, отбивая его руки. — Боюсь самого процесса, тело бастует, в постели не могу расслабиться, внутри все скручивает от испуга. Так что сделать что-то физически со мной не реально. Ты понимаешь, о чем я?

— Значит секса боишься, — он задумчиво посмотрел на меня, но руки убрал и отодвинулся. — Чего молчала так долго?

— И потом ты мне не нравишься, — не стала отвечать я. — От слова “совсем”.

— Это дело поправимое, — он замурлыкал песенку и стал раскачиваться на стуле. — Чудо-юдо космическое, надо же как повезло. Девственница, да еще и с прибабахом. То есть я хотел сказать со страхом, — уточнил он, видя, как я нахмурилась.

— Ну вот, теперь ты все обо мне знаешь, не приставай больше, — устало закончила я и встала из-за стола. — Я опаздываю на занятия.

— Завтра придешь? — Андрей вскочил и подал мне руку. — Чебуреков я еще не ел. Купи материалы для работы, я занят. Договорились?

— Приду, — моя обреченность в голосе его позабавила.

— Я не привык отступать перед трудностями. Весь путь мы пройдем до конца, плечом к плечу, мучая друг друга. — улыбаясь, он открыл входную дверь. — Темницу распахнул, но ненадолго. До завтра.

На улице ждал таксист. Всю дорогу мы молчали. Он прекратил меня донимать и подшучивать: сидел, погрузившись в свои мысли и о чем-то напряженно думая.

— А когда это было? — внезапно прервал молчание Андрей.

— Что? — не поняла я, поворачиваясь к нему.

— В каком году он ушел от тебя?

— Два года назад, — я почему-то расстроилась, но не подавала виду. — Мне итак хорошо, буду заниматься творчеством.

— Ты к врачу обращалась? — продолжал он донимать вопросами.

— Нет, — я стала ожесточенно грызть ногти. — Мне стыдно. И вообще я ни с кем не хочу обсуждать эту тему. Никогда. Тебе сказала, чтобы отстал.

Такси остановилось напротив здания университета. Я вылезла из машины и помахала ему рукой.

— Спасибо, что подбросил.

— Подождешь пять минут, друг? — попросил он водителя. — Я сейчас.

Андрей подошел ко мне и взял за руку.

— Тебе не повезло, — спокойно сказал он, разглядывая толпу студентов, атакующих металлические ворота. — Я не отступлю.

— Маша! — Лена увидела меня и отчаянно замахала руками. Любопытство победило, она не стала дожидаться и подбежала знакомиться. — Привет! — подруга бесцеремонно схватила его руку и стала трясти. — Значит ты и есть Андрей! Какой хорошенький пупсик! Просто ми-ми-ми.

Подруга Маши активно затрясла мою руку и восторженно замяукала. Она была похожа на маленький круглый пончик. Щечки как у хомяка, озорные карие глаза, пухлые руки мелькали перед глазами, ощупывая и поглаживая пространство.

Таксист посигналил, я обернулся и махнул ему рукой, прося подождать еще пару минут.

— Карета ждет, свою временно потерял, поэтому откланиваюсь. Приходи в гости. Маша обещала чебуреков напечь, — я подмигнул ей. — Тебя как зовут?

— Лена! — воскликнула она. — Если приглашаешь, обязательно!

— Приглашаю, а то она меня бьет каждый день, подумал, что при свидетелях перестанет калечить, — я улыбнулся и взглянул на художницу.

Маша не пыталась скрыть ревность и сверлила подругу недобрым взглядом. А утром вешала лапшу, что не понравился. Обманщица. В самом хорошем расположении духа я отправился на работу.

По дороге заехал к Сергею, посмотрел, как движется ремонт. Друг обещал пригнать машину к выходным полностью реанимированной. Я вздохнул и погладил капот. Устал кататься на такси.