Игры Сердец. Противостояние

«Неудачник и трус!» – Рэйтан чертыхнулся, обзывая себя последними словами.

А доктор, испугавшись его убийственной мимики, решил, что это реакция на его объяснения и резво зачастил о повышенном риске нового и о надёжности старого. Начал хвалить выбранный ими когда-то курс и его, мистера Арора, за верный выбор. Как ни странно, но эти слова вернули Рэйтану ясность сознания.

– Я согласен, доктор, – выпалил он, прерывая его словесные излияния. – Готовьте документы на необходимую операцию, я всё подпишу. – Вы правы, чтобы получить отличающийся от обычного результат, иногда нужно рискнуть.

Решение, которое так долго зрело в его голове, наконец-то вырвалось на свободу. Он корил себя за нерешительность, за то, что плохо организовал охрану, за то, что отпустил Киару одну на балкон, за то, что не предусмотрел… И в случае мамы был недостаточно деятелен. Хватит уже нерешительности. Пора действовать.

– А теперь оставьте меня одного! – властно приказал Рэйтан и доктор его тут же послушался.

В палате было полутемно. Как всегда, мама лежала без движения, и Рэйтан подошёл, опускаясь на колени рядом с кроватью, прижимаясь лбом к такой родной, тёплой, но такой исхудавшей руке.

– Прости меня, мама! – с болью прошептал он, каясь сразу за всё: за свою прежнюю нерешительность, за только что принятое решение. – Прости за то, что не попробовал раньше. Прости за то, на что решаюсь только сейчас. Но я уверен: всё будет хорошо!

Теперь он даже мысли не допускал о поражении. Он найдёт самых лучших врачей, оплатит самые дорогие препараты, изучит необходимую информацию лично, если потребуется и… попутно свернёт шею Мистику, чтобы не смел воровать чужих жён!

– Киара…

Имя любимой вырвалось вместе со стоном. Маленькая, хрупкая мама, ставшая ещё меньше от долгих лет без движения, и такая же беспомощная как его малявка сейчас, долго выслушивала сдавленные рыдания, наконец-то вырвавшиеся из груди сына и сотрясающие его сильные плечи. С виду её лицо было безучастно, но, так же как и всегда, Рэйтан был уверен, что она его слышит.

…«Вы рядом с ней каждый день», – эхом зазвучал в голове голос любимой малявки, доносясь из воспоминаний недавнего прошлого; и так же он слышал свой чуть хрипловатый ответ:

…«Этого недостаточно».

…«Этого всегда достаточно. Нашей любви всегда достаточно. Вы то, что не даёт вашей маме сдаться, и каждый день заставляет делать её новый вдох. А она даёт силу вам».

Простые, бесхитростные слова обычной девчонки, пропущенные через сердце, принесли ему больше утешения, чем надуманные фразы многих учёных людей – докторов, выданные ему за долгие годы. В них он всегда подспудно ощущал равнодушие, а то и фальшь. Киаре же поверил сразу и безоговорочно.

– Я верну её, мама, – совсем другим тоном проговорил Рэйтан, наливаясь силой.

Пора действовать! Он и так потратил слишком много времени на переживания. Поднявшись, Рэйтан какое-то время постоял рядом с кроватью, глядя на маму, потом с нежностью провёл ладонью по её щеке и вышел, захватив с собой фото, стоявшее на тумбочке больничной палаты.

Как известно, обещания нужно выполнять. Он вернулся домой другим человеком, решительным и разозлённым, только теперь эта злость была иного рода. Родственники были всё ещё здесь, когда он вновь зашёл в холл, а ещё Рэйтан с удивлением увидел, что почти ночь. Надо же, а он и не заметил бег времени, пока в беспамятстве метался по городу.

– Бедная девочка, за что ей эти испытания, – поймал он обрывок разговора, едва войдя в дверь. – Она своей добротой такого не заслужила! И один Бог знает, через что она проходит сейчас и что может натворить злодей.

Говорила дади и Рэйтана от этих слов покоробило: уж кто-то, а она как попустительница отравления точно не имела права так говорить! Скажи подобное нани или Сафа, миссис Анви или даже дядюшка Вишал, он бы смолчал, но тут не выдержал.

– Дади! – рык разгневанного мужчины разнёсся на весь дом.

Без всяких оговорок стало ясно: Рэйтан Деон Арора пришёл в себя, и он снова готов к бою. «Что бы не натворил злодей» – в этих словах ему мерещились недавние хитрости бабушки, когда она любыми способами искала средство опорочить его жену.

– Я попрошу не говорить о Киаре в таком тоне!

Даже одно упоминание имени любимой причиняло ему невыносимую боль. Он застыл, сжимая в руках фото мамы, глядя на всех сверкающими от злости глазами и раздувая ноздри. И он не собирался ни с кем миндальничать.

– Да что я такого сказала-то? – возмутилась дади.

На этот раз она была искренна, но сотворённые ранее плохие поступки служили ей недобрую службу.

– Я всего лишь выразила свои сожаления. Я считаю, что Киара оказалась в сложной ситуации. И ты должен найти её как можно скорее.

– Я найду, – глухим от ярости голосом проговорил Рэйтан. – Не нужно меня учить и говорить то, что я и так знаю. И вспоминать в этом доме Мистика я запрещаю! Мне прекрасно известно, на что он способен. Но мне так же известно на что способен я.

Развернувшись, Арора в крайне раздражённом настроении проскочил холл и зашёл в спальню. В словах дади был свой резон. А ему, чтобы спасти Киару, нужно было очень хорошо подумать. Почему-то в голове крутилась одна и та же фраза, взявшаяся неизвестно откуда: «Воздушные перемещения над городом запрещены». Запрещены… Запрещены… Фраза эхом разносилась в голове, не давая покоя. Должно быть, он слышал эти слова от одного из чиновников, когда сам фрахтовал летающую машину до Гималаев. И если Мистика при перемещении над городом не арестовали и за ним не следовали толпы полиции, за вопиющее нарушение правил, то это значило, что он подкупил кого-то из вышестоящих чиновников, чтобы ему не мешали. Подлец! Втянув воздух сквозь зубы, Рэйтан со злостью швырнул принесённое с собой фото на кровать. А ведь перед этим сам говорил ему, что возиться с должностными лицам долго и нудно!

Так получилось, что именно в этот момент в комнату вошёл Арджун, который на свой страх и риск последовал за разозлённым братом и зашёл именно тогда, когда фото со свистом пронеслось мимо него по комнате и закувыркалось по кровати, затихнув где-то в области подушек.

– Нормальный бросок, – врастяжку проговорил белый брат, с опасением поглядывая на Рэйтана. Подходить к нему в таком состоянии было опасно, Рэйтан почти не контролировал себя, но и оставлять его один на один со свалившимся горем он тоже не хотел. – Хорошо, что не в лоб.

Рэйтан молча сжал кулаки. А ему было одновременно и жаль его, и хотелось надавать крепких тумаков, чтобы не раскисал. Он понимал его боль. Правда, понимал. И сочувствовал совершенно искренно. Вот только сочувствием делу не поможешь.

– Полегчало?

– Нет!

Рэйтан рявкнул это. После слов дади гнев полыхал с новой силой. А Арджун, услышав ответ, радостно заулыбался: похоже, он ошибся. Рэйтан вовсе не в депрессии и это радовало. Подойдя к кровати, он поднял брошенную туда фотографию и сразу догадался, где всё это время пропадал брат. В отличие от Рэйтана Арджун не был частым гостем в больнице, однако портрет узнал сразу.

– Как она? – тихо проговорил он, надеясь отвлечь упрямца. – Я давно не навещал её.

Арора не говоря ни слова, мотнул головой. Ему не хотелось рассказывать о маме и об операции, которая неизвестно чем могла закончиться. А так же о своей ответственности за это. Сейчас перед ним стояла другая, более важная, насущная проблема и мысли, наконец, потекли в заданном направлении, выстаиваясь в чёткий план.

– Ты знал, что воздушные перемещения над городом запрещены? – словно ни к чему спросил он и Арджун удивлённо посмотрел на него.

– Да. А какое это имеет значение?

Машинально белый брат протянул Рэйтану брошенное им ранее фото и тот его так же машинально принял.

– Я тоже думал что никакого, – злорадно ответил он и в глубине карих глаз зажглись опасные огни. – Сначала. Но потом решил, что для такого эффектного появления, как продемонстрировал Мистик, нужно особое разрешение.