Безымянные слуги

По спине пробежали мурашки, сообщая о том, что над фортом начался поединок мудрости. Но я уже видел силу мудрецов ааори и не переживал. Ни шаманам серых, ни шаманам кочевников наш форт был не по зубам. Беспокоиться приходилось потому, что с нашей стороны стены не было ни башен, ни мудрецов. Весь форт те мудрецы, кто жил с нами — прикрыли, но помочь на востоке не могли.

Серые рвались к стенам, как и при штурме башни сари — как будто смерти нет и бояться нечего. Но чтобы добежать до стен, надо было сначала подняться на ограду, потом спуститься на кладбище и всё это по приставным лесенкам. Их хоть и было много, но спуск задерживал серых, и пока нам удавалось бить противников на подступах к стене. Стреляли мы уже из положения стоя — почти под стену. Обозники теперь несли нам не только стрелы, но и булыжники. Когда первые враги полезут по лестницам — они должны были помочь нам, сбивая противников камнями. Наши обозники были тёртыми калачами из Форта Ааори. И на протяжении всего похода дарили веру в то, что и у аори есть много хороших качеств.

Серые тоже по нам не переставали стрелять: их лучники смогли пробраться под стены в толпе штурмующих. И хотя таких хитрецов старались выбить в первую очередь — врагов было слишком много, и у нас появились первые потери. Пока ещё не в нашей полусотне со слабыми охотничьими луками и косой стрельбой внимания на нас просто не обращали — но уже на нашей восточной стене. А потом на зубцы облокотилась первая лестница, и в схватку включились обозники. Прикрываясь грубыми щитами из досок, они таскали камни и сбрасывали их на головы штурмующих.

Некоторые командиры подразделений, в том числе и Первый, подняли заранее приготовленные крюки и пытались сбрасывать лестницы. Если удавалось — лестницу просто отталкивали, но, если представлялась возможность — лестницы отклоняли вбок, вдоль стены, пока они не теряли равновесие. Иногда такая падающая лестница захватывала с собой ещё парочку соседних. А при самом удачном раскладе — ломалась.

Камни из всех наших запасов кончились первыми. К сожалению, камней было и так немного — если, конечно, не ковырять стены — и обозники, скинув на врагов всё что есть, снова принялись пополнять запасы стрел. Но и стрел становилось всё меньше и меньше. Можно было, конечно, вылезти на деревянный настил — частый стук в начале боя говорил, что там стрел много, но ведь и вражеские лучники никуда не делись. Пока ещё на нашу стену не выскочил ни один серый, но часть бойцов уже попала на перевязку. Кто мог — вернулся в строй, других определили на лечение. В нашей полусотне на перевязку сходила половина бойцов, но вернулись — все.

Как эти серые прорвались незаметно — так и осталось неясным. Но буквально в тридцати шагах от нас из-за зубцов полезли первые враги. Их успели насадить на копья и отправить обратно, но прорыв закрыть не удалось — и на стене закипел бой.

— Каждый десяток — выделить пару на прорыв! — прокричал нам Первый.

— Пузо и Гвоздь! — не задумываясь, приказал я. Те бросили луки и кинулись на помощь соседним десяткам. Теперь мне приходилось краем глаза следить и за ними.

С башни южной стены в прорвавшихся серых полетели стрелы, и первые трупы посыпались на стоящие внизу телеги. Они не всегда были трупами в полёте, но после приземления — сомнений не оставалось. Обозники давно все телеги освободили, раскидав припасы по форту, и теперь по возможности укладывали в них трупы. Несколько человек из наших тоже сорвалось вниз. К сожалению, тут уже никакими мазями было не помочь.

Первый слишком долго возился с очередной лестницей, и на участке Пятнадцатой случился прорыв. Её новички пропустили первого серого, а тот оказался мало того, что проворный, так ещё и здоровенный. Одного сбил с ног, второго оттолкнул и прыгнул на девушку. Та отвлеклась и не успела среагировать, а я вот успел — серый насадился на мое копьё.

— Копья! — опомнилась Пятнадцатая, когда к ногам осел труп. — Взять на копья!

— Рыбоед, Одноглазый, Ласка! — приказал я, и мои бойцы кинулись затыкать дыру.

И почти сразу об стену рядом со мной стукнулась лестница.

— Первый!

Но достаточно было одного взгляда, чтобы понять — Первому не до меня. Лестница, которую он так и не смог спихнуть, выплюнула на стену врагов, и пришлось ему самому хвататься за копьё. Я прикрылся щитом и выглянул за стену. Первые серые уже карабкались по лестнице и преодолели треть стены. Выбора не оставалось: я вытащил копьё, не вынимая из чехла, упёрся в лестницу древком и начал отводить от стены. Если не получится — враг прорвётся именно на нашем участке.

Когда над стеной появилась голова первого штурмующего, я сделал резкий шаг к зубцу, одновременно толкнув копьём вперёд. Лестница отошла от стены, на мгновение закачалась в нерешительности и вернулась на стену. Серый, оказавшийся первым, злорадно улыбнулся, а я суетливо попытался сдёрнуть чехол с острия копья — внизу что-то треснуло, и серый, удивленно хрюкнув, прыгнул и уцепился за край зубца. Лестница, по которой он забрался, начала заваливаться в сторону. Я уже понял, что не успею вытащить копьё. И вместо того, чтобы бороться с чехлом — я бросил копьё под ноги, сделал шаг вперёд и от души приложил серого ногой. Так же молча, как и появился, тот улетел за стену. Лестница, которую я пытался обрушить и которая в итоге сломалась — сбила соседнюю, избавив Пятнадцатую от прорыва. А я получил назад троих бойцов.

Когда солнце почти зашло — мы всё ещё держались. На восточной стене было уже полтора десятка прорывов. Руки с трудом шевелились от усталости, а живот подводило от голода, но серые продолжали штурм, а мы продолжали отбиваться. Я уже дважды отправлялся на перевязку: один раз получил стрелу в скулу — пробить не пробила, но кровь лилась ручьём. Второй раз мне серый человек рубанул мечом по ноге. Я успел отступить — и нога осталась на месте, но глубокий порез пришлось туго бинтовать. Так что к концу дня я хромал, и даже не из-за пореза, а потому что нога постоянно затекала. Мои бойцы выглядели не лучше. Гвоздь и Рыба вообще временно выбыли, но это было ещё неплохо, потому что у Пятнадцатой выбыло пятеро бойцов — и только трое из них по ранению. Одного утянули за стену, а молодая девчонка, чьего имени я так и не запомнил, получила стрелу в глаз.

В какой-то момент хотелось выть от бессилия и усталости. Не лучше выглядели и другие бойцы на стене. Даже те, кто уже не один год провел в нори — еле держались на ногах. Наверно, ещё час-два, и мы бы просто начали падать, но наши мудрецы наконец пришли нам на помощь по-серьёзному. Земля на кладбище вспучилась, и из-под земли полезла нежить. Очень много нежити. Очень много очень голодной нежити. Серые, не задумываясь, кинулись рубиться с новым противником, а мы принялись вытягивать лестницы на стену. Когда серые сообразили, что что-то пошло не так — было поздно. На всю восточную стену у них осталось две лестницы нужной длины. Как потом стало известно — на западной стене лестница осталась только одна.

Пока серые разбирались с неживыми, мне удалось присесть у зубца и перевести дух. Рядом устало опустилась Пятнадцатая.

— Лента, последи за тем, что происходит снаружи, — приказал я. Девушка тоже устала, но была пока самой здоровой из нас. — Остальные — отдых, сколько получится. Ласка, через десять минут смени Ленту.

— Думаешь, ещё полезут? — спросила Пятнадцатая.

— Они упёртые, — ответил я. — Могут и попробовать… Не знаю… Вообще не могу думать.

Мы сидели и молча отдыхали. Вскоре Ленту сменила Ласка, а потом Зенка. Она и сообщила, что с нежитью покончено. Зенку отправили отдыхать дальше, а мы с Пятнадцатой поднялись и стали наблюдать сами. Серые и в самом деле разобрались с нежитью — и теперь пытались решить, что делать с оставшимися лестницами. Я заметил, как по всей нашей стене поднимаются десятники.

— Эй, бойцы! — проорал вэри с другого конца. — А стрелы ещё есть?

Стрелы были. Обозники притащили всё, что смогли собрать, и выдали нам. Оставшиеся защитники на нашей стене снова взялись за луки, присели на одно колено и выпустили первые подарки в сторону толпы врагов. Вот этого серые явно не ожидали. Когда после первого залпа последовал второй, а потом началась беглая стрельба по толпе — серые шарахнулись от стен, а потом полезли прочь с кладбища. Что-то похожее творилось по всему периметру форта. Штурм был отбит.