Страница 70 из 88
— Представитель Императора — мудрец Ксарг…
Мудрец был стар, умён и внимателен. Мне стоило большого труда просто отвесить вежливый поклон. Ну не люблю я мудрецов. Ведь если будут проверять — ложь почувствует, а если я без утайки расскажу, что там наплёл твари, меня уже завтра «спишут», так и не одарив напоследок именем.
— И старший мудрец Форта Ааори — Толстый Э.
Толстый Э был пузатым, упитанным и улыбчивым. И даже имя оправдал:
— Э… Эр! Не надо было всех представлять — всё равно сразу всю нашу компанию не запомнишь!
«Память у меня пока ещё хорошая. Это вы, Толстый Э, зря!» — подумал я, промолчав.
— Э! — Ненари строго посмотрел на мудреца.
— Что? — невинно отозвался тот.
— Эра Зана и эр Верион, — продолжил невозмутимо Скаэн.
— Но Э прав, Скаэн, всех представлять не обязательно, — вставил своё слово Ненари и улыбнулся.
— А кто мне тут про правила задвигал? — сурово ответил Скаэн.
— Были неправы, — ответил Ненари всё с той же улыбкой.
— Вот! — Скаэн повернулся ко мне. — Там ещё в углу засело несколько лори, но они сами представятся, если у них будут вопросы.
Из угла донеслись смешки. Скаэн кивнул Ненари, и все присутствующие расселись напротив меня.
— Эр, вы позволите пару слов? — проговорил мудрец Ксарг, представлявший императора.
— Да, само собой.
— Шрам, — Ксарг внимательно посмотрел на меня. — Я сильно совру, если скажу, что ранее такого, как в Линге, не бывало. Бывало, и не раз. Но ты один из немногих, кто смог вернуться с той стороны, да ещё и вытащил ребенка. Здесь только ты и я пока знаем, куда тебя занесло. Ты знаешь точно, я — предполагаю. Но прошу тебя — постарайся вспомнить все подробности произошедшего. Каждую мелочь, каждое переживание. Если ты захочешь спать, есть, пить — скажи. Будет и еда, и питье, и… А налейте, пожалуйста, вина молодому человеку… Так вот — все вопросы мы решим. Бодрость я тебе поддержу мудростью. Пока что все думают, что ты мог сойти с ума или измениться…
— Да всё с ним в порядке, — буркнул Скаэн.
— Ну вот уже не всё — точно, — улыбнулся Ксарг. — В любом случае, запомни, Шрам: сейчас важно вспомнить каждую деталь, особенно — что ты чувствовал. Раньше те, кто в одиночку пропадал на таких землях — не выживали. Почти… Зачистка этих земель — дело долгое и стоит больших жертв. А я, как и мой Император, не сторонники решать вопросы реками крови. Людей всё ещё слишком мало, а уж ааори — тем более.
«Так вы же сами нас гробите пачками», — подумал я.
Ксарг, будто прочитав мои мысли, кивнул.
— Причин много, но суть — не меняется. Линг придётся зачищать — и, возможно, ты ключ к пониманию того, как обойтись без жертв и вообще зачистить эти земли. Лет четыреста назад был известен случай, когда человек пропал и вернулся, но никто не удосужился его опросить. Запомни — это не допрос. Это — твой рассказ и наши уши. Я всё, эр Ненари.
— Отличная речь, — восхитился тот. — Ну, тогда начнём, Шрам. Расскажи нам всё подробно, как просил Ксарг.
— Я не видел, когда и как в меня попал шар из тумана, — начал я. — Просто я… как будто моргнул…
«И даже не останешься на ужин?».
Я не обернулся и заставил себя сделать ещё один шаг.
«Не хочешь быть одним из нас? Не хочешь стать тем, кто будет строить новый мир? Мир, где те, кто должны защищать, не проплывают мимо на одинокой барже?».
Я сделал ещё один шаг.
«Ты разве не хочешь ответить за это предательство? Ответить за грехи перед нами?».
Я обернулся. Тварь медленно спустилась с колодца и шла ко мне, а люди расползались перед ней.
— Предал? — проговорил я, и в душе поднялась волна ярости. — Кого я предал, алхимик?
«А разве ты не должен был помочь защищать город?».
— А разве вы открыли бы для нас ворота? Разве рискнули бы укрыть нас от серых людей? Вот ты? Ты лично готов был умереть, чтобы МЫ! ВОШЛИ! ВНУТРЬ?
Тварь остановилась. Во мне клокотала ярость и злость:
— Я, может быть, и грешник, и должен искупить грехи, но я не помню о них, и ты о них ничего не знаешь!.. И не вам рассказывать мне про грех и предательство! Мы бились с нежитью в Пуще и изменёнными на берегу! Мои соратники бились с мудорью на барже, а вы смотрели, как мы проплываем мимо. А теперь ты, алхимик, убивающий тех, кого мог бы защитить — обвиняешь меня в предательстве? Ты, жрущий людей, которые поклялись тебе в верности, за то, что кто-то из их родных скормил всю кровь на поле? А может, они? Они — предавшие человечество и принесшие эту страшную клятву?
В моей голове раскатилось рычание, а вокруг твари закрутились искры, но я уже был настолько зол, что всё это не могло меня ни напугать, ни остановить. Поудобнее перехватив копьё, я сделал шаг назад и процедил.
— Будь осторожен, алхимик. Пока я просто прохожий, идущий мимо. И, видят боги, если сейчас ты не засунешь мудрость, которой у тебя нет и не было, себе же между мясистых булок, я отправлю тебя туда, где уже обретается нежить из леса, серые люди с переправы и мудорь с той самой баржи! А потом я вскрою твою тушу и выпотрошу тебя на ингредиенты, которые продам таким же, как ты сам, просто пока ещё не готовым строить новый чудный мир!
Тишина, наступившая после моих слов, была настолько оглушающе звонкой, что мне показалось, будто я оглох. Люди, стоявшие на коленях, подняли свои лица, и в их глазах я видел страх и растерянность. Тварь, что так и не успела сплести свою мудрость, опустила лапищи и молчала, с ненавистью буравя меня взглядом. Я не знаю, сколько мы так простояли друг напротив друга, но голос в моей голове наконец проговорил:
«Твое счастье, недомерок, что я не готов раздавить тебя прямо сейчас. Дерзкий и глупый, ты даже не понимаешь, что ты говоришь, и что тебе за это будет …».
— Засунь свои угрозы и правила, которым я подчиняюсь, туда же, куда и несуществующую мудрость! — прервал я тварь. — Ты сам по себе — нарушение правил, предатель и измененный… Если меня и осудят, то не ты и не подобные тебе твари.
«Я — человек…».
— Это я человек! — снова не дал я договорить. — Пусть и нерождённый. А ты — изменённая тварь, ростом под четыре шага и напоминающая мясную лавку! Тебе есть что сказать мне по существу? Говори!
«Мы ещё встретимся, недомерок!».
— Встретимся, — я неожиданно успокоился, и ко мне пришло понимание, что да — ещё встретимся.
«И моли богов, недомерок, чтобы я просто тебя убил!».
— Я помолюсь, — ответил я. — Мои молитвы они хотя бы будут слушать.
В моём рассказе не было лжи. Я сократил свой диалог с алхимиком, но точно передал акценты. И я был уверен, что именно таким он и был. Я соврал? Но диалог был именно таким, и я в этом уверен… И Ксарг был в этом уверен, и даже Эл-оли была уверена. Я не смог обмануть только Скаса, но тот промолчал, глянув искоса на меня. Никакая магия не поможет определить ложь, если в неё верить. Даже если поверить в неё удалось лишь на какие-то считанные минуты. А может, у меня просто фантазия богатая? А может, я её ещё и вином подогрел? Может… Всё может быть.
Когда я закончил рассказывать, кружка с вином была пуста. И ведь точно помню, что мне подливали.
— Бедный ребёнок! — тихо проговорила Эл-оли, подходя к Они. — Шрам, что ты решил про неё?
— Не знаю, — ответил я. — Я не смогу её воспитать… Пока не смогу.
— Скаэн! — Эл-оли повернулась к мужу. — Нельзя её отдать в приют или малоизвестным людям!
Мне стоило больших трудов не уставиться на эру, выпучив глаза. Это не был вопрос — это был скорее приказ или условие. И Скаэн это понял лучше, чем я.
— Мы можем пока оставить её у нас в обозе. А потом — решим, — но у Скаэна хватило смелости хотя бы попытаться возразить.
— В обоз к незнакомым людям? — эра была прекрасна во всём. Даже изогнутая бровь, взгляд, прищур и улыбка — во всём.